Я-злой и сильный (СИ) - Unknown

Чалый посмотрел фотографию, кивнул утвердительно:

- Нормальная тёлка. Что там: «старая» - «нестарая». Тебе же ее не варить!

Едва закрыв за Виталиком дверь, Кэп отчаянным жестом обхватил себя руками. Ильяс – знает! Господи, какой позор! Кто бы представил, сколько силы воли потребовалось Кэпу, чтоб не припасть снова к бутылке! Он метался на своем кресле по квартире. Брался то за посуду, то за комп, ничем не мог себя занять. Ильяс – знает. И знает, судя по всему, Серёга. Откуда? Кто им сказал? И почему они не проронили ни звука? В башке медленно прояснялось. Зачем Ильяс вчера прикрывал его перед Чалым? Позвонил предупредить: «гостей, мол, примешь!?» Сто раз ведь Чалый приезжал безо всяких звонков! Выходит, друг не отвернулся от него. Общался, помогал, за руку здоровался при встрече.

Кэп сидел на кухне, опустив голову на руки. Первая паника сошла. И теперь получалось думать здраво. Значит, друзья – знали и - остались друзьями. Это была горькая, поздняя правда. Правда, которой не было б цены всего месяц назад!

* * *

Всё пошло гладко. В клинике на Бежицкой Кэп нашел кабинет, в который водил его Рыжий, и доктора – Нину Сергеевну. Сказал, что готов сделать заказ. Врачиха оживилась, отыскала в шкафу папку с Кэповой фамилией, позвонила в Москву. Еще раз ощупала его колени, распечатала текст договора на семи страницах.

- Сейчас у фирмы-производителя – акция. Если оплатите счет до Нового Года, то вас бесплатно пригласят на пять дней в реабилитационный центр. Там - специальные тренажеры, там вас научат ходить…

Кэп двигался вперед напористо, как танк. Узнал у начальства, сколько денег получит в зарплату. Позвонил матери, Ильясу и Серому. Обратился в три разных банка за кредитом: все три отказали. Тогда он поехал в Совет Ветеранов, отсидел очередь к кабинету Чегодаева.

- Марат Альбертович, подпишитесь за меня поручителем на кредит. Мне на протезы шестидесяти тысяч не хватает. Я сам всё выплачу. Честно!

Марат посмотрел в его глаза и уважительно кивнул:

- Я тебе – верю!

Нужная сумма была собрана, счет - оплачен. Кэп договорился в магазине, что отработает подряд все полупраздничные дни - за пять отгулов. И в новогоднюю ночь на шумной вечеринке у Ильяса, весело блестя глазами, тянулся шампанским к бокалам друзей: «За Новый год! За новые протезы!»

Домой от Ильяса он прикатил первого января к вечеру. Настроение было светлым. Он решил «постучаться» к Артёму «вконтакт»: поздравить с праздником, пожелать счастья и похвастать будущими протезами… А на странице у Тёмы пестрели свежие фотки. Бродвей. Возбужденная и многоликая толпа. Светящийся хрустальный шар над площадью Таймс-сквер. Пышный салют и лазерное шоу. Ресторан, судя по виду за окнами, был на высоченном этаже. Артём в новом, незнакомом Кэпу джемпере, с узким бокалом в руках, смотрел на фотографа и улыбался. Кэп погас. Вся его радость поблекла. Он раскрыл на весь экран Тёмин портрет. Вглядывался в его глаза. Над бровью заломилась незнакомая морщинка. Раньше ее не было. Может, Рыжему не так уж весело там, в дорогом ресторане с чужим человеком? …Ладно, калека, мечтай! Кэп закрыл страницу, не решившись написать ни слова.

Вечер был бесконечен. Телевизор тужился весельем. Во дворе палили петарды и вздорили пьяные. Кэп набрал Таню:

- Танюшка, с Новым Счастьем! В гости придёшь?

В трубке гомонили чьи-то разбитные голоса. Таня весело ответила:

- Ладушки! Завтра, окей?

От этих «ладушек» и от «окея» настроение стало еще гаже. Кэп зашел на «Амбразуру» и написал вечно маячившему там Мадьяру:

«Иван, встреться со мной. Мне - очень нужно!»

«Ты меня клеишь?» - уточнил Мадьяр.

«Нет. Хочу поговорить о Тёме».

«Тёма в Штатах».

«Я в курсе».

То ли Мадьяр заинтересовался, откуда Кэп «в курсе», то ли залюбопытствовал увидеть «обалденного натурала», но - согласился:

«Я только что с пати вернулся и никуда не поеду. Если хочешь, то сам приезжай» - и дал адрес.

Автобусов в честь праздника не было. Кэп долго добирался по скользким, плохо чищеным тротуарам. Ванькин дом оказался хрущевкой. Попасть на коляске на третий этаж было – без шансов. Кэп позвонил в домофон:

- Вань, это Алексей. Я в квартиру не пойду. Спустись, пожалуйста.

- Боишься, соблазню? – фыркнул Мадьяр. – …Ладно, жди, сейчас оденусь…

Он появился через пять минут. Не обратив внимания на инвалидную коляску, прошел на тротуар, закрутил головой по сторонам.

- Ну, кого еще ищешь? – повысил Кэп голос. – Я - здесь.

Мадьяр обернулся, посмотрел на Кэпа отстраненно и вежливо. Потом на его лицо хлынуло смятение:

- Ты – Алексей?! – не сказал, а словно выдохнул он. – Ты – без ног!?

- Да, - ответил Кэп. – А ты – догадлив, как я вижу. А Артём тебе не говорил?

Иван покачал головой, то ли отвечая на Кэпов вопрос, то ли не решаясь поверить в то, что увидел.

- Бедный Тёма! Ведь это, выходит, ты ему руки ломал в День десантника? Вот почему он не признавался, где тебя встретил, - он достал сигареты и золоченую зажигалку, закурил, не предлагая пачку Кэпу: – И о чем ты хотел говорить?

- Мне надо с ним встретиться, но он не берет телефон. А мне нужна его помощь. По делу.

- Оставь его в покое, а? – попросил Мадьяр не зло, а устало. – Ты и так ему всю жизнь перекроил. Он только-только начал снова улыбаться.

- Со «спонсором»? В новых шмотках? В дальних странах? – бросил Кэп сердито.

- Причем здесь шмотки? Разве в шмотках счастье?! Его сейчас любят. А не мучат и не бьют.

- И я - не бил, - в голосе Кэпа был вызов.

- Ты – сволочь! – вскинулся Мадьяр.

- Правда, не бил, - сказал Кэп тише и примиряюще. – Вышло один только раз. И он сразу ушел.

- Я тебе не верю! – сказал Мадьяр.

Накал их разговора снизился. Они говорили негромко, как два старых приятеля.

- Я приревновал после этого вашего банкета.

- А что - банкет? – не понял Мадьяр. – Официальное мероприятие. Мэрия! Любому нормальному ясно, что там адюльтера было не замутить. И ушел Тёма рано.

- «Нормальному» - ясно. А я – безногий ревнивый дебил, - горько сказал Кэп. – Помоги мне, Вань. Пожалуйста! Мне, правда, надо.

- Знаешь, - Ванька затушил и бросил сигарету. – Он у меня жил три недели. И однажды ночью я вышел на кухню, а он сидит перед ноутом и дозировку снотворного высчитывает. Он - врач, он бы рецепт сам себе выписал, и – не спасли. Но я – просёк, сказал, что если он с собой покончит, я тебя найду, все связи подниму, лягу под кого угодно, но тебя - посажу за доведение до самоубийства. Он стал орать, чтоб я не смел, и что тебе «нельзя в тюрьму». …Вот, значит, почему,… - он кивнул на Кэпову коляску. – А я сказал, что если он не хочет, чтоб ты сел, он должен жить. Ну и он взялся жить. И теперь у него только-только это стало получаться. Не береди его, а?

Кэп долго молчал, глядя в землю. Потом оттолкнулся от низкого заборчика, выкатил на тротуар, покосился на Мадьяра вполоборота:

- Ладно. Я понял. Живите. Управлюсь без рыжих! – и покатил из двора.

- Тебе, может, помощь какая нужна? Алексей! – спохватившись, окликнул его Ванька.

Но Кэп даже не обернулся.

* * *

Лишь один-единственный вагон одного-единственного рейса из Брянска в Москву был оборудован для пассажиров с коляской. Сам Кэп в него билет не достал бы. Но на помощь пришла клиника: куда-то позвонили, с кем-то связались, и «бронь» на фамилию Шумилин ждала в кассе в день отъезда.

Провожал Кэпа Ильяс. Время было – к полуночи, вокзал был полупуст и полутёмен. Московский поезд всё не объявляли...

- Волнуешься?

- Нет. И пока не верю, что завтра буду «с ногами».

- Ты – осторожно, сразу не скачи! Ты отвык ходить, а сейчас – скользко! - Ильяс несильно представлял себе Кэповы проблемы и реалии.

Наконец, поезд подали. Народ заспешил на посадку. Уже на платформе Кэп поднял взгляд на друга:

- Илюх, что ты там Витальке наболтал?... Про «докторшу»?

Ильяс смутился:

- Ничего.

- Да лааадно, что он – сам придумал? …Я, между прочим, с бабой живу. Зовут - Таня, работает у нас на кассе.

Ильяс неопределенно качнул головой.

Кэпу казалось, что он шагает в новую жизнь. И не хотелось оставлять в старой неразрешённые вопросы. Он понизил голос:

- …С чего хоть взял-то?

Ильяс собирался отнекиваться, но, поддавшись доверительному тону, нехотя ответил:

- Серега с Маринкой вас встретили в парке. Серый сказал: «было видно». Даже Маринка выдала, что если бы тебя не знала, то решила бы, что вы – «эти самые».

- Придурки! – незло хмыкнул Кэп. - Что у меня-то не спросили?

Ильяс пожал плечами:

- О чем?... Не наше дело.

Проводница впустила в вагон уже всех пассажиров и обернулась к Кэпу:

- Вы – проходите? Три минуты до отправления!

Кэп покатился к дверям. Ильяс пошел следом и уже у самого вагона хлопнул его по плечу: