Ночь Саммерсенда - Линдалл Клипстоун

мимо меня, прищурившись при взгляде в темный угол.

Когда он говорит, его голос наполнен более тихим гневом, похожим на вложенный в ножны клинок.

– Виолетта, чего еще ты хочешь от меня?

Я снова думаю о моменте в разрушенной роще после того, как видение с Роуэном исчезло. Когда свет вернулся и нить заклинания растаяла. Как, несмотря на все мои старания, Роуэн все еще был недосягаем.

– Ты очень ясно дал понять, что все, чего я хочу от тебя, невозможно.

Я поднимаюсь на ноги и прохожу мимо Подземного Лорда к сундуку, где я храню свою одежду. Мои ботинки оставляют грязный след на полу.

Он бросает мне в спину вопрос:

– Ты хочешь отправиться домой? Я отдал тебе весь свой мир в качестве твоего дома.

Я выхватываю ленту из сундука и неуклюже обматываю ею порез.

– Ты даже не смог сказать мне правду. Ты просто собирался вечно прятать меня, вместо того чтобы рассказать мне о своих сестрах? Разве так важно, чтобы я считала тебя единственным богом?

Он тоже поднимается на ноги, и тени вихрятся вокруг него, как грозовая туча. Он пристально смотрит на меня через темнеющую комнату.

– Твоя безопасность – вот что для меня важно. Мы с моими сестрами связаны правилами, установленными Леди. Правилами, которые мешают нам уничтожить друг друга. Но у тебя нет такой защиты. При любом удобном случае мои сестры заберут у тебя все.

Я стягиваю через голову свою окровавленную ночную рубашку. Позволяю ей упасть на пол. Роясь в сундуке, я начинаю искать новое платье.

– Если моя безопасность так важна, ты мог бы дать мне достаточно магии, чтобы защитить себя. У меня нет сил исцелить даже это.

Я поворачиваюсь к нему и протягиваю забинтованную руку. Волшебные искры пробегают по моей руке. Они быстро тускнеют, как бы в доказательство правдивости моих слов.

– Ты не можешь… – начинает он, затем запинается. Он переводит взгляд с меня на мою сброшенную ночную рубашку. Мы оба замолкаем. Горячее чувство, которому нет названия, поднимается во мне, когда я осознаю, насколько я обнажена, стоя здесь только в нижнем белье.

Густой румянец быстро заливает мое лицо. Я незаметно лезу в сундук и хватаю самое верхнее платье – свободную шелковую сорочку с крыльями мотылька, вшитыми в рукава и подол. Быстро надеваю ее.

Я наклоняюсь, чтобы расшнуровать свои грязные ботинки, стаскиваю их. Затем я пересекаю комнату босиком, мои юбки следуют за мной, как тени. Я останавливаюсь, прежде чем подойти к Подземному Лорду. Воздух между нами накален до предела.

Я медленно отодвигаю рукав. Протягиваю свою израненную руку.

– Если ты так заботишься о моей защите, способность исцелять себя была бы прекрасным началом.

Он умоляюще разводит руками и качает головой.

– Такую рану нельзя залечить с помощью алхимии.

– Тогда, может быть, тебе стоит исцелить ее ради меня.

Он колеблется, размышляя, а затем сокращает пространство между нами одним шагом. Он берет мою руку, поворачивает ее ладонью вверх. Проводит когтями по шраму на моей ладони.

С моих пальцев взметается неконтролируемый сноп искр. Я вздрагиваю, захваченная столкновением разного рода чувств. От того, как это напоминает мне о том, как Роуэн прикасался ко мне вот так, когда моя магия все еще была скрытой тайной, и он прижимал пальцы к линии моего сердца. Вытягивал из меня мою силу.

Подземный Лорд смотрит вниз на мое забинтованное запястье, его взгляд скрыт бледной линией ресниц.

– Ты же знаешь, что, если я тебя излечу, мне от тебя потребуется что-то взамен.

– Разумеется, – раздраженно огрызаюсь я. – Разумеется, потребуется.

Я вырываю свою руку из его хватки и направляюсь к кровати. Я так много отдала ему, его сестрам, всему этому миру. От мысли, что придется отдать что-то еще, мне становится плохо.

Мгновение он наблюдает за мной, затем подходит к камину и начинает подбрасывать дрова в печь.

– Поверь мне, Виолетта, я не совсем в восторге от мысли снова заключать с тобой сделку. Каждая из наших сделок приводила к бесконечным неприятностям. Но моя магия требует платы.

– Да. Я знаю, как работает магия в этом мире. А что касается бесконечных неприятностей – это чувство совершенно взаимно.

Он качает головой со вздохом отрицания.

– Сначала мне нужно промыть порез. У тебя есть время, пока я не закончу, чтобы решить, что предложить мне.

Я пытаюсь придать своему лицу выражение безразличия.

– Хорошо.

Он наполняет чайник и ставит его на плиту, затем достает эмалированную миску и банку с солью, раскладывая их на моем кухонном столе. Странно наблюдать, как он делает такие обычные, человеческие вещи. Когда чайник начинает свистеть, он даже поднимает его тряпкой, обернутой вокруг руки, так же, как это делаю я.

Он наливает горячую воду в миску. Растворяет в ней ложку соли с горкой. Затем он приносит ее на кровать и осторожно садится рядом со мной.

– Дай мне свою руку.

Я позволяю ему взять мою руку. С неожиданной нежностью он тянется к узлу на импровизированной повязке. Он так близко ко мне, наши плечи соприкасаются, его колено прижато к моему. Пытаясь отвлечься от его близости, я откидываю волосы с лица, распуская россыпь листьев. Кончики моих кудрей влажны от растаявших снежинок.

Я покручиваю между пальцами обрывок листочка.

– Что ты сказал Леди Мотыльку, чтобы заставить ее отпустить меня? Это слово… – Я пытаюсь повторить его, но мой рот не может произнести ни звука. – Это было заклинание?

– Нет… – Он замолкает, и молчит достаточно долго, чтобы я уверилась в том, что он мне ничего не скажет. Затем, смирившись, он говорит: – Это было ее имя.

– Ее имя?

– Ее настоящее имя. Я использовал его, чтобы подчинить ее.

– Ты имеешь в виду… заставить ее повиноваться тебе?

– Да. – На краткий миг он кажется почти смущенным. – Это не та сила, которую я часто использую, но это был самый быстрый способ заставить ее остановиться.

Я снова думаю о слове, которое он произнес, о его загадочном звучании, которое не подходило для моих ушей. Удивительно думать, что имена – такая хрупкая, человеческая вещь – могут обладать такой властью над существами Нижнего мира. – А у тебя есть настоящее имя?

Он издает тихий смешок.

– Ты надеялась принудить меня, Виолетта?

На моем запястье развязывается узел. Он развязывает ленту, двигаясь потрясающе медленно. Его пальцы скользят по моей коже, прежде чем, наконец, снять повязку.

Я отворачиваюсь и пристально смотрю в окно.

– Если бы я могла принудить тебя, это, безусловно, упростило бы задачу.

Он снова смеется, на этот раз громче.