Отец Александр Мень отвечает на вопросы слушателей - Александр Мень

Что Вы можете сказать об отношении Максимилиана Волошина к антропософии?

Волошин действительно ездил в Швейцарию, в Дорнах, вместе со своей женой, глубоко преданной доктору Штейнеру антропософкой Маргаритой Васильевной Сабашниковой. Но он никогда не был ортодоксальным, правоверным антропософом. Религиозное мировоззрение Волошина до сих пор является некоторой загадкой для исследователей. Я думаю, что это был свой вид христианства, который был сплавлен из различных элементов парахристианских движений той эпохи. Ответа пока нет, но он не был антропософом в том специфическом смысле слова, в каком была его жена. Кстати сказать, в этом была одна из причин их внутреннего отчуждения. Маргарита Васильевна Сабашникова, замечательная художница, была действительно такой канонической антропософкой. Она уехала к Штейнеру, а Волошин был сам по себе. Он во многих отношениях был сам по себе.

Что Вы можете сказать о масонстве?

Масонство – это движение, которое сегодня, по-моему, совершенно необоснованно стало привлекать внимание общества. Оно возникло в ХVI-ХVII веке. В этот период христианство в Западной Европе переживало острый кризис. Это было начало рационализма, деизма, скептицизма и так далее. Это произошло вскоре после Реформации, когда христианский мир Запада раскололся на католиков и протестантов, когда начались религиозные войны, во время кризиса христианства. Возникло масонство в Англии. Это была попытка построить антицерковь на основе деизма: единый Бог (некая такая туманная метафизика) и “свобода, равенство и братство”. Очень многие великие люди увлекались этой идеей: Лессинг, Моцарт были масонами, даже Пушкин одно время был масоном. Именно масоны возглавляли антипапскую борьбу, Гарибальди и король Виктор Эммануил были масонами.

Для масонства характерны крайние колебания. Были масоны-христиане в России. Новиков, человек высокой христианской нравственности, был масоном. Очень интересовался масонством Толстой, ему казалось, что эта аморфная неопределенная религия, которую он нашел в масонских книгах, очень подходит к его мировоззрению. Масонством увлекался и был действительно очень активным членом их группировок Редьярд Киплинг, которому нравилось быть членом такой дисциплинированной группы. Правые, консервативные силы имели много масонов, левые радикальные – тоже. Хрестоматийным примером является то, что деятели Французской революции принадлежали к масонству, между тем как королевская семья тоже принадлежала к масонству. И так было всегда. Мы знаем, что масоном был Трумэн, президент, проводивший очень жесткую политику. Масонские ложи сегодня используют в Италии как прикрытие для мафиозных банд. Короче, слово это сегодня за собой скрывает все что угодно – от мистики до атеизма, от крайней политической правизны до крайней политической левизны. Думаю, что в нашей стране, во всяком случае сейчас, оно потеряло конкретный смысл и может использоваться только в спекулятивных целях.

Расскажите о масонской деятельности Моцарта, если Вам что-нибудь известно.

Нет, неизвестно. Масонство – это наша вина в широком смысле слова, вина христиан, Церкви. Такие прекрасные люди не находили в Церкви ответов и начинали искать их в этой мутной воде. Им казалось, что масонство создаст новую, универсальную, рациональную, разумную религию, годную для всех. Но это оказалось не так.

Я музыкант и строго православно верующий. Стараюсь отвернуться от Моцарта, страдаю без него и в то же время сторонюсь…

Что я Вам могу сказать? Моцарт не был философом. Он был музыкантом, и то, что он был масоном, по-моему, не влияло на его творчество. Мало ли было заблуждений у великих поэтов, великих музыкантов! В конце концов, Толстого мы любим, хотя многие не разделяют его взглядов. Так же и Моцарт. Вы можете не разделять его взглядов и любить его музыку.

Простите, а дух?!

Я не думаю, чтобы у Моцарта был какой-то там масонский дух. Это был музыкант, а вся эта галиматья была на периферии его сознания.

Правда ли, что некоторые иерархи до революции были масонами?

Нет, я не думаю. Это было бы невозможно. Единственный случай – это митрополит Московский Платон, который был командирован Екатериной II для проверки, так сказать, качества веры и нравственности у издателя Новикова. Новиков был масоном, но и христианином. Так вот, митрополит Платон, побеседовав с ним довольно долго, доложил императрице, что лучше христианина он не знал, что если бы все были такие, как Новиков, то было бы прекрасно. Поэтому митрополит Платон сочувствовал масонам, но именно тем, русским христианствующим масонам.

ХРИСТИАНСТВО И ТВОРЧЕСТВО

Человечество связано между собой узами духовного единства и ответственности, потому что люди передают друг другу не только генетический код, но и духовное наследие. Оно развивается, и творчество человечества постоянно идет в двух направлениях, поляризуясь позитивно и негативно. Полярности возрастают и все время противостоят друг другу. Нет прямой эволюции, а есть накопление сил добра и накопление сил зла. И творчество в этом процессе имеет огромное значение, потому что человек – образ и подобие Божие. Богу люди предстоят все вместе, и в идеальном состоянии они должны быть имманентны друг другу, то есть взаимопроникающи, чего человек достигает в какие-то мгновения любви, дружбы, во время сопереживания каких-то процессов. В целом люди друг от друга еще отделены. Но вспомните, в “Философических письмах” Чаадаева есть его перевод слов Паскаля о том, что человечество – это один человек, живущий вечно.

Миллионы лет птеродактили летали (а мы даже представить себе не можем миллионы лет), и вдруг появляется вот это существо, и оно получает от Бога дар нравственного чувства, этической воли, которая в природе не существует. Получает, говорил Павлов, как “чрезвычайную надбавку”. Вторая сигнальная система получена как “чрезвычайная надбавка”, потому что человек узнает в другом аспекте Бога. Христос стоит в центре, поэтому через Него открывается этот аспект. Поэтому развитие культуры есть развитие в человеке ответственности за всех остальных людей.

Христос сказал, что каждый выносит из своего сокровища то, что у него есть. И вы, живописцы и мастера других жанров, вы выносите людям сокровища своего сердца, ваше восприятие мира. Вы делитесь с ними. Это ваш диалог с людьми. Вы творите новый мир, в который приглашаете войти других. И в этом мире все обнажено: ваша душа обнажена со всеми ее страданиями, со всеми ее недостатками и радостями. Это святое, ответственное дело. И художник должен подойти к творчеству не просто как к какой-то функции – вот мне хочется рисовать, и всё, – а как к служению человеческому роду, как к отдаче.

Вы скажете, что художник будет писать картину, даже если он живет на необитаемом острове. Да, конечно, творческое начало – врожденное. Но все-таки на самом деле наша цель – это духовное соединение людей, взаимопонимание людей, взаимная близость людей, когда общение создает радость и любовь между людьми… Это трудно, это даже мучительно – взять и выставить свое сердце напоказ. Но это одновременно приглашение к дружбе, приглашение к любви. И величайшая радость для художника – быть понятым. Значит, протянутая рука была встречена другой протянутой рукой и принята…

Творец должен творить!… Пока мы дышим, мы должны творить, и это творчество может быть самым многообразным, и самое главное творчество – это созидание своего духа. Это вечное творчество. То, что написано на холсте, на бумаге, – это только знак того, что произошло у вас в сердце.

Ваше понимание интеллигенции? В чем особенности русской интеллигенции? Что Вы могли бы сказать о роли профессоров Богословского института в Париже?

Понятие “интеллигенция” – довольно сложное, и употребляют это слово по-разному. Я употребил его сегодня в очень широком смысле – образованная часть общества. На самом деле все сложнее. Русская интеллигенция – это особый феномен, которого Запад, в общем, не знал. Один из профессоров Оксфордского университета, историк русской интеллигенции Николай Зёрнов, даже назвал ее неким орденом. У этих людей всегда была какая-то общая нравственность, общая цель, общие идеалы. К сожалению, в своей значительной части русская интеллигенция была далека от христианства и стала поворачиваться к нему в начале ХХ века, когда было уже поздно.

Что касается профессоров Богословского института в Париже, то они принесли на Запад ценности, выкованные в рамках русского религиозного возрождения. Это было очень важно. Я не уверен, что Запад все достаточно понял и усвоил, однако известно, что многие крупнейшие западные теологи обратились к Церкви под влиянием русских религиозных мыслителей, например, Булгакова и Бердяева, которые жили и работали в Париже.