Без воздуха - Загорцев Андрей Владимирович

— Сейчас, — лениво отозвался вахтенный и заорал: — Ярик, вали к трубе! Тебя рундук какой-то зовет.

Абсолютно никакого уважения к мичманскому составу! Он ведь прекрасно знает, что я его слышу.

— Слушаю, матрос Ярцев, — солидно пробасил водитель.

— Здорово! Это Балет из первой роты.

— Привет! Чего хотел? Опять как вчера?

— Ага. Еще кое-что прикупить надо.

— С утра переговорим. Не хрен нашу вахту пугать, — пошутил водитель и положил трубку.

На завтраке Ярик обозначил место встречи и забрал у меня список продуктов. На этот раз мне пришлось выделить ему из общей кассы два рубля за обмен мелочи, покупку и доставку продуктов. Передача денег возле КТП прошла успешно.

Потом я помчался в свою казарму. Через пару минут начнется выдача оружия на огневую подготовку. Опаздывать мне не хотелось, а еще больше не терпелось пострелять из своего нового пулемета.

Пока матросы разбирались с полученным оружием и снаряжением, я приладил кобуру ПБ возле груди на лямке рюкзака, попрыгал и убедился в том, что она держится прочно.

До обеда мы носились по стрельбищу как угорелые. Поповских учил нас определять среднюю точка попадания, работать с мушководом. Вот морока! Стреляешь одиночными три патрона, бежишь к мишени, меряешь линейкой, несешься обратно.

Умотались мы ничуть не меньше, чем при стрельбе на плаву. Однако никто не бухтел и не возмущался, даже когда Поповских находился где-то далеко. Всем хотелось пристрелять свое оружие как можно лучше.

После нескольких забегов я плюхнулся на плащ-палатку и по команде выпустил три пули в черный кружок мишени. Результат — восьмерка, девятка, десятка. Прекрасно!

После пристрелки основного вооружения мы занялись пистолетами. Постреляли из них, похвастались друг перед другом своей меткостью. Все, собираемся. Занятия закончены. На этот раз в часть мы бежали даже с некоторой лихостью, гордые за себя и свое оружие.

Вечером вся группа вооружилась нитками и иголками. Мы начали перешивать старые рюкзаки десантника РД-54 на свой лад. Добрый пескарь Михель притащил из ротной баталерки всякого барахла и заявил:

— Порите и шейте, карасики. Вам скоро сопки с джунглями бороздить. Что останется, можно не сдавать, Аничков все уже списал.

Я нашел в куче два довольно потертых, но еще крепких подсумка, схватил пару потрепанных рюкзачков и, отпихиваясь от сослуживцев, налетавших со всех сторон, скрылся в баталерке. Так как Сашка Федосов убыл на склад парашютно-десантного имущества за теми самыми пакетами, которых у нас, в отличие от других групп, не было ни хрена, мне пришлось выскочить еще разок, влететь в кубрик и хапнуть на долю старшины рюкзак, какой-то брезентовый ремень и старый плащ от общевойскового защитного химического комплекта. Зачем он был нужен, я так и не понял, просто схватил первое, что попалось под руку.

Усовершенствование рюкзака и подсумков — дело творческое. Я начал вспоминать все снаряжение, которое видел на разведчиках в других группах. Сперва я хотел пришить снизу основного рюкзака еще один с обрезанными лямками. Потом одумался. Будет неудобно ходить и кататься по земле с такой штукой.

А если сшить их, наложив один на другой? Еще лучше обрезать на одном два боковых кармана и оставшийся большой пришить сверху. А ну-ка, начертим эскиз. На бумаге выглядит неплохо. Как же оно будет в реальности? Я вооружился ножницами и начал безжалостно кромсать старый рюкзачок.

Вскоре приплелся Федос с охапкой пакетов и ногой открыл дверь баталерки.

— Идите все в жопу! — заорал он, развернувшись. — Выдача будет только с разрешения командира группы. Не хрен ко мне сейчас лезть.

— Саня, ну а мне дашь пакетик? — спросил я.

— Ты от минеров себе уже принес. Мне и так мало дали. Сказали, что у нас их до хрена было. Наверное, мичман унес домой. Они же ни хрена не числятся ни за кем.

Вот что делает власть с людьми. Без году неделя замкомгруппы, а уже жадничает!

— Ну ты скряга! Я тут тебе и рюкзак отхватил, и ремень, и плащ ОЗК старый, а ты мне пакет жмешь!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Хватит выкаблучиваться, надо будет, сам возьмешь. Рюкзак! Сейчас я его тоже перешью, уже придумал как. Слушай, а с плащом что можно сделать? — Федос запихнул пакеты на стеллаж, схватил рюкзак и начал распарывать его лезвием для бритья, не удосужившись даже нарисовать какой-нибудь чертежик.

Я уже отпорол лямки, наполовину обрезал боковые карманы и толстой суровой ниткой пришивал клапана. Приметав второй рюкзак к первому, я напялил его на себя. Ничего, неплохо смотрится. Будет ли удобно? Надо пришить уже полностью и потом опробовать.

Возился я с этим довольно долго.

После поверки мне еще предстояло идти к водителям за продуктами для тайника. Ярик оповестил нас о удачной поездке еще на ужине и назначил время передачи.

После вечерней поверки я сразу же побежал к Ярику. Он передал мне газетный сверток.

На обратном пути я расслабился, потерял бдительность и наткнулся на дежурного по части. Старший лейтенант с очень знакомым лицом, остановил меня и начал допрашивать. Мол, кто такой? Откуда и куда? Из чьего подразделения? А что же у нас газетном свертке? Надо же так нелепо попасться!

— Поповский драчун, значит. Разворачивай пакет, сокол ясный, не стесняйся. Что тут у нас? Консервы, чай. Голод замучил? Где взял?

— Старослужащие угостили, — обреченно промямлил я.

— У вас же суточный выход скоро, вот и запасаетесь как хомяки. С вами все ясно. Только мне не верится, чтобы пескари вас угощали. Лицо твое знакомое, где я тебя уже видел, а?

— Не знаю, товарищ старший лейтенант.

— Стоп! Сверток на землю! К бою! — ошарашил меня старлей.

Мне пришлось положить сверток на землю и встать в стойку.

— Вольные удары в связке на четыре счета начал!

Я, абсолютно не задумываясь, отработал на воздухе ту связку, которую мы тренировали перед побоищем.

— Да, точно, это вы в спорткубрике в тройке работали под музыку, — вспомнил офицер. — Так, матрос забирай свои консервы, дуй в кубрик. Отработайте еще пару серий. Ваши фамилии у меня есть в блокноте, с вашим командиром переговорю, будете на показных выступать!

— Есть выступать на показных, — обрадовано сказал я, радуясь, что так дешево отделался.

— Исчез!

Я испарился за какие-то доли секунды.

На завтраке все матросы с интересом пялились на связистов, прибывших в часть ночью. Среди них выделялись два худощавых высоких парня в обыкновенном армейском обмундировании.

— Блин, не дай бог к нам попадут, — переживал Федос. — Будем, как белые вороны.

После завтрака он увел нас на общественно-политическую подготовку. Поповских поздоровался с группой и ушел сначала в штаб, а потом в роту связи — беседовать с личным составом, подбирать себе разведчиков-радиотелеграфистов.

Ну вот, накаркали! Сухопутных связистов каплей взял в свою группу. Молодец! Как он их отбирал? Неужто не понимает, что они у нас будут как бельмо на глазу?

Когда мы построились перед получением оружия и имущества на тактико-специальную подготовку, на центральной палубе появился наш каплей. За ним следовали те самые парни в выцветшей армейской форме.

Командир представил нам этих матросов… тьфу, солдат:

— Старшина второй статьи… ой, младший сержант Смирнов — основной радист группы. Младший сержант Уткин — запасной. Теперь на все занятия они станут ходить с нами, только радиостанции и оружие получать будут у себя.

Ну, товарищ капитан-лейтенант, большое матросское спасибо за такое удачное приобретение.

Пока шла суета с выдачей оружия, я, пользуясь правом первого номера головного дозора, успел получить свой пулемет и пистолет и побежал в баталерку, загружать свой недавно пошитый рюкзачок. Запихал по карманам химзащиту, плащ-палатку, котелок с кружкой и ложкой. Места еще завались. Что бы еще прихватить?