МЖ. Роман-жизнь от первого лица - Алексей Колышевский

Снова выпили. Я переживал услышанное и дивился тому, что за детективные истории происходят в реальной жизни знакомого мне человека. Просто сюжет для киносценария! «Удивительное рядом», блин. Люди зарабатывают миллионы, воруют миллионы, тратят миллионы и вновь зарабатывают их. А я сижу в квартирке и трачу уворованные на взятках деньги, не позволяя ничего лишнего и с ужасом думая о том, что однажды настанет день, когда тратить станет нечего. Или, в лучшем случае, я вновь найду себе похожую работу и стану снова жить за счет подачек Поставщиков, в глубине души презирающих меня и желающих, чтобы я поскорее сдох. От этих отчаянных мыслей во рту у меня стало кисло. На меня нашло какое-то странное оцепенение, так часто бывает, когда я отталкиваюсь от стартовых подножек, совершая качественно новый рывок в жизненном пространстве. Из пустоты вдруг рождается мысль, которая становится программой действия. Меня вывел из ступора голос Андрея:

– Девушка, а посчитайте нам, пожалуйста.

– Поедем еще куда-нибудь?

– Извини, старик, но, наверное, нет. Что-то, после того как я тебе обо всем рассказал, у меня совсем испортилось настроение. Давай увидимся на будущей неделе? Я тебя наберу.

– Андрей, – я говорил медленно и веско, тщательно взвешивая каждое слово, – я прошу тебя немного задержаться. У меня к тебе серьезный разговор.

– Слушай, ну давай потом, ладно. Не обижайся, но после того как я вспомнил об этих восемнадцати миллионах… Боже мой! Восемнадцать! Восемнадцать миллионов!!!

Андрей в тот момент был похож на Денни де Вито в фильме «Близнецы»:

– У меня просто все валится из рук и начинается депресняк.

– Я как раз хотел поговорить с тобой о восемнадцати миллионах долларов и о том, как их можно вернуть.

– Ты смеешься, Марк? Что за пьяный базар? Не шути этим, ладно? Для меня – это реально больная тема, чувак.

– Андрей, я, кажется, никогда не подшучивал над тобой. И сейчас я говорю более чем серьезно. Я, именно я верну тебе твои деньги, и, уверяю тебя, я сделаю это лучше, чем офицер из посольства. Резидентура работает под прикрытием в том числе и международных законов о дипломатической неприкосновенности. В случае конкретного попадалова такого дипломата-шпиона просто вышлют из страны. А у меня не будет никакой крыши. Визу мне надолго не дадут, так как я поеду туда в первый раз…

Андрей жестом остановил официантку со счетом и, щелкнув себя по горлу, показал ей два пальца. Понятливая девушка кивнула, улыбнулась и ушла за двумя порциями выпивки, а я продолжал плыть в потоке собственного красноречия:

– Я приеду, поселюсь под видом туриста где-нибудь неподалеку, возьму напрокат машину, выкраду твоего финансиста, засуну ему в жопу паяльник по старому рэкетирскому обычаю, и, поверь мне, никуда он не денется, все переведет обратно, как миленький.

– Фантастику ты какую-то выдумал. Такого быть не может, ничего у тебя не получится, не смеши меня.

– Андрей, я не знаю, как тебе это объяснить, но я в таких делах не новичок. То, о чем я рассказал тебе, я сделал, исходя из жизненной ситуации и собственных представлений о добре и зле. Я действовал в статусе любителя, но справился с этим, как справился бы профессионал. А доказательство моего профессионализма сидит сейчас перед тобой. Это я сам и тот неоспоримый факт, что я остался жив и здоров. Было бы здорово прибавить к этому еще и «богат», но этот почетный и уважаемый всеми статус вместо меня получила одна молдавская хитрица. Поверь в меня! Все равно ты уже расстался с мыслью когда-либо получить эти деньги назад, а я единственный на Земле человек, кто вернет их тебе и недорого возьмет за эту работу.

Андрей крепко задумался. Все, о чем он думал, читалось сейчас в глазах: вначале в них было лишь сомнение, но затем его глаза постепенно превратились в два черных и безжалостных пистолетных ствола. Передо мной сидел не друг, расслабленный в товарищеской пьяной беседе, а холодный и расчетливый бизнесмен силового плана, опытный и не понаслышке знающий, что в бизнесе, как и в жизни, соломинка может спасти слона.

– Сколько же ты хочешь за такую работу? – спросил он и, не мигая, уставился на меня поверх очков.

– Десять процентов плюс мои расходы на недельную поездку в Аргентину. Тысяч семьдесят-восемьдесят, а лучше и все сто. Скорее всего, мне понадобится огнестрельное оружие, инструменты, возможно, левые автомобильные номера и много еще чего, о чем станет известно по прибытии на место. Я сделаю дело, ты увидишь деньги, обналичишь миллион восемьсот, и все будут счастливы, кроме твоего счетовода и, возможно, его потаскух. Вспомни фильм «Шакал». Даже КГБ, всемогущий и всесильный, нанимал специалиста извне и платил ему хорошие деньги. А кого наймешь ты? Кого-то, кто кинет тебя еще раз? Разберется с твоим воришкой, а деньги переведет на свой, а не на твой счет? «Шакал» – это фильм, а вот убийство Троцкого – нет. Меркадер работал не только за идею, уверяю тебя. А сколько потратил Моссад после мюнхенской бойни на поиски и ликвидацию палестинских террористов? Миллионы! Расценки стандартные, тем более за такую сложную работу и тем более что ты наймешь специалиста со знанием испанского. – И я, подобно учившему «финский в училище» генералу из фильма «Особенности национальной охоты», протараторил какую-то абракадабру из нескольких известных мне испанских слов.

Проговорив все это, я выжидательно вперил взгляд в переносицу Андрея, мысленно уже собираясь понизить цену даже и до одного процента, но в тот день, как мне показалось, мои звезды на небе сложились лучшим, чем у будущей жертвы, образом. Закурив сигарету и в две-три затяжки выжегший ее почти до половины, Андрей наклонился ко мне, навалившись на стол всем телом, и отчетливо произнес:

– А знаешь, я согласен…

…Остаток вечера прошел в пьяном веселье двух парий, вообразивших себя офицерами рейхсканцелярии, разрабатывающими хитроумный диверсионный план, причем в какой-то момент мне показалось, что Андрей – это Генрих Гиммлер, очкарик-палач, шеф СС, а я полковник Отто Скорцени, которому предстояло действовать на сей раз в одиночку, без отряда, на бипланах спустившегося с небес и отбившего Муссолини. По углам ресторана витал брильянтовый дым, пахло почему-то напалмом (во всяком случае, я именно так представлял себе его запах), который смешивался с булгаковским «ни с чем не сравнимым запахом только что отпечатанных денег» и грязно-белыми, словно дым марихуаны, призраками Че Гевары и Пабло Эскобара. В конце концов мы поехали в отель «Рэдиссон-Славянская», где в круглосуточном банке Андрей обналичил десять тысяч долларов на подготовительные расходы, довез меня до дома и, пожелав удачи, растворился, как тать, в черноте осенней московской ночи.

Мечты и суета

Утреннее похмелье было кошмарным. Болела каждая клеточка тела, почки ныли ужасно, желудок безнадежно ссохся, во рту был привкус земли пополам со свинцом. На неверных ногах я доплелся до туалета, где меня начало рвать отвратительной жижей неописуемого цвета. Дома не было ни грамма спиртного. Весь запас алкоголя уже очень давно был отправлен Лерой в унитаз, так что за опохмелом в виде трех-четырех бутыльков пива или какого-нибудь химического коктейля на основе спирта пришлось идти на улицу. Напялив пальто, я зачем-то сунул руку во внутренний карман и с удивлением вытянул из него пачку сотенных долларовых купюр в банковской упаковке. Первые несколько секунд я ошалело смотрел на деньги и в своем удивлении был не одинок, так как Лера, вышедшая в коридор с явным намерением предупредить меня «в последний раз», чтобы я не смел возвращаться домой пьяным, также раскрывши рот, наблюдала за моей рукой, державшей деньги. Я вышел из ступора и сказал вслух:

– Вот как. Значит, все это мне не приснилось.

Лера мгновенно включилась в диалог:

– Что «это»? Где ты вообще вчера таскался? Откуда такие деньги? Где ты их взял? Что ты натворил, пьяная скотина? Убил, что ли, кого?

– Нет, бля, не убил еще, но собираюсь. Как раз подыскиваю кандидатуру, подходящую для такого благого дела. Ты номер один в списке, и если ты не прекратишь парить мне мозги своей истерикой, а выслушаешь все, что я хочу тебе сказать, то, вероятно, тебе повезет, и я тебя из него вычеркну, на время, во всяком случае.

– Так, начинается! Утренний бред пьяного папаши из разряда «я непризнанный гений, но однажды настанет день, и мне дадут Нобелевскую премию за пиздабольство, а эта пачка денег лишь скромный аванс». Говори, давай, придурок, что ты натворил! Дома полно оружия! Если придут тебя забирать, то сделают обыск и все найдут! И нас с Евой еще привлекут вместе с тобой, как пособников!

– Пойдем на кухню, милая. Не кричи так, а то весь дом все узнает, и к нам действительно придут, а это совершенно нежелательно, как ты сама понимаешь. Успокойся, мне надо сказать тебе нечто очень и очень важное. Мне предложили отличную работу с шикарным гонораром. Дай-ка, я повешу пальто, и пойдем присядем и поговорим. Тебе, я думаю, будет интересно.