Лето золотой раковины - Наталия Кузнецова

Узнав, кто и почему покушался на Жан-Жака, Маргарита Павловна пришла в ужас.

– Лучше бы это был неизвестный преступник, пусть бы его никогда не нашли, – несколько раз повторила она и оживилась лишь тогда, когда друзья поинтересовались здоровьем Жан-Жака.

Маргарита Павловна потрясла головой, отгоняя мысли о Надежде, и даже улыбнулась:

– Жан-Жак послезавтра выписывается. Уговорил врачей, чтобы ему разрешили лежать и лечиться дома. Здесь, на свежем воздухе, у него скорее все пройдет, а уж уход я ему обеспечу лучше больничного. Приходите и вы. Пирогов напеку, позовем Петра Ивановича с внуком, поговорим. В этой истории еще много неясного.

Когда Ромка узнал о скорой выписке Жан-Жака, то чуть было не спрыгнул с дивана и не заскакал от радости, а потом заявил, что в любом случае туда допрыгает, независимо от того, пройдет его нога или нет. И снова позвонил Венечке:

– Венька, послезавтра приезжай обязательно! Пойдем к Маргарите Павловне, там Алексей будет, расскажет нам, чего мы не знаем.

Эпилог

Два дня прошли незаметно. Все друзья, и юные, и постарше, и изрядно пожившие на белом свете, собрались в большой гостиной дома с мансардой. За столом с душистым чаем и высокими пирогами сидели Маргарита Павловна, Петр Иванович с Алексеем, Валера с Викой, Лешка, Артем и Венечка. Стол придвинули к дивану, на котором лежал Жан-Жак. Ромка сидел в кресле, возложив больную ногу на пуфик, и изображал из себя главного героя. Прыгать на одной ноге ему не пришлось – за ним заехал Валера. Ромке поставили персональный столик с пирогами, и Маргарита Павловна следила, чтобы они у него не иссякали.

Алексей, посмотрев на поджившие Ромкины синяки и ссадины, покачал головой и повторил дедову фразу:

– Ведь обещали ни во что не вмешиваться!

– А мы и не собирались. Это все Лешка, – как первоклассник-ябедник, Ромка указал на сестру: – Я за ее ежом ходил.

– Про ежа я все знаю, – улыбнулся лейтенант полиции.

– Ну а дальше все само собой завертелось. Согласись, что мы почти все сами раскрыли, пару раз всего и ошиблись. Только вот не смогли выяснить, почему Надежда перепутала дома и не смогла сама найти тайник с аммонитами и кем был тот человек, Антон, который пять лет тому назад снимал дачу у Риммы Ивановны.

И Алексей рассказал следующее.

Как-то раз Надежда устроилась работать стендистом-переводчиком в фирму, которая организовывала выставки всяких палеонтологических редкостей и довольно часто вывозила их на Запад. Заметив, что часть экспонатов потихоньку разворовывается и распродается, она не схватила преступников за руку, как это сделал бы иной порядочный человек, а решила сама заняться столь доходным бизнесом.

– Разве у нее было мало денег? Она же профессорская дочка! – воскликнула Лешка.

– Совсем не так много, как ей бы хотелось, – вздохнула Маргарита Павловна. – К тому же в детстве ее избаловали, я сама к тому руку приложила. А став взрослой, она не перестала считать, что все ей что-то должны, и любыми способами стремилась получить все, что хочется.

– Значит, она всегда притворялась? И когда со мной на пляже знакомилась, тоже? – Лешку постоянно мучил этот вопрос.

– Почему притворялась? Ты же тогда не стояла на ее пути, а она всегда и всем хотела понравиться. Себя-то она видела не злодейкой, а принцессой. Я думаю, что она и мне вполне искренне сочувствовала, когда я из больницы от Жан-Жака вернулась.

– После того, как сама его туда и спровадила! – вскричал Ромка. – И как же шустро обернулась! Сначала на Жан-Жака напала, потом к старичку за адресом Риммы Ивановны сбегала, от него – в Москву, потом – к вам, лить крокодиловы слезы, и опять к старичку – за своими фотографиями, чтобы все концы отрубить. И еще я понял, зачем она за нами к Федору Игнатьичу увязалась, когда уже вечером тайник проверила. Чтобы выведать, нет ли у него фотографий и где они могут быть. От него узнала про Римму Ивановну, потом кто-то еще помог ей выйти на старичка.

– Все так, но давай послушаем Алексея, – прервала его рассуждения Маргарита Павловна.

– И тогда Надежда, – продолжал внук Петра Ивановича, – познакомилась с молодым сотрудником Палеонтологического института и подбила его на воровство. Ни в чем подобном Антон Гудков до того замечен не был, на работе его считали хорошим и честным парнем. Но она всегда добивалась своего, удалось ей и это. А когда отправилась с очередной выставкой в Париж – той самой, о которой написано в вашем «Труде», – Антон ей туда позвонил и сообщил, что ему удалась еще одна кража из институтского музея. Это и была коллекции редких аммонитов. Надежда посоветовала ему спрятать ценные окаменелости в Медовке, благо, навещая в детстве Маргариту Павловну, хорошо знала этот поселок. Помнила и то, что на улице Еловой в доме, возле которого растет большая яблоня, всегда живут дачники.

А Антон, очевидно, перепутал названия улиц – ведь у дома на Сосновой тоже растет яблоня – и снял дачу у Риммы Ивановны. Для полной безопасности сделал в погребе тайник и спрятал в него сумку с аммонитами. Но на этом не успокоился, присмотрел еще какую-то коллекцию, попался с поличным и оказался в тюрьме. Потому и не вернулся больше в Медовку.

Но Надежду он не выдал. Она же, вернувшись из Парижа, постаралась о нем забыть. Ни разу не навестила в тюрьме, даже записки не прислала, то есть попросту отреклась от друга, чтобы не навлечь на себя подозрений. Ей ведь требовался пособник, а не заключенный.

В тюрьме Антон тяжело заболел и умер, а незадолго до смерти написал ей прощальное письмо: так и не смог поверить в предательство своей подруги. В письме он упомянул об оставленном в Медовке бауле с аммонитами, будучи в полной уверенности, что адрес она вспомнит сама. А что было дальше, вы и сами знаете.

– Грустная история, – сказала Вика. – Теперь и Надю ждет тюрьма, а там несладко. Я бы, несмотря ни на что, ей посочувствовала, если бы она не напала на Жан-Жака.

– Не был я на той выставке, – развел руками француз. – И друзья мои на нее не ходили.

– Но Надежда-то об этом не знала, – сказал Алексей. – А поскольку работала переводчиком и все время находилась у стендов с экспонатами, то ее часто фотографировали, да и на выставочных буклетах она красовалась тоже.

– Эх, – вздохнул Венечка и обратился к хозяйке дома: – Вам теперь, наверное, трудно будет относиться к людям со всей душой, как вы это до сих пор делали?

– Ничего подобного, – возразила Маргарита Павловна. – Без доверия жить нельзя. Пусть лучше меня еще сто раз обманут, чем я буду на всех волком глядеть, так еще труднее жить. Хороших людей много, на них мир держится, и надо об этом помнить.

* * *

Домой друзья вернулись, как всегда, очень поздно. Ромку, как инвалида, а заодно и всех остальных снова подвез Валера. Оказавшись дома, они сразу улеглись спать.

А среди ночи Лешку разбудил невероятный грохот. Она вскочила и прислушалась. На кухне что-то падало, гремело и бряцало, и казалось, что там топчется целое стадо слонов. Чем-то этот шум походил на тот, что производил пропавший еж, но был куда громче.

Лешка выскочила за дверь и столкнулась с Венечкой. Мальчик спал на прежнем месте – на веранде, а она находилась тоже недалеко от кухни. Они распахнули дверь и включили свет.

На кухне все было перевернуто вверх дном, на полу, как и в прошлый раз, лежал бублик, а возле него сидели… два ежа. У одного на спине была заметная проплешинка.

Значит, догадалась Лешка, все это время их ежик бегал по лесу в поисках подруги, и теперь привел ее домой. А может, с проплешинкой на спине и не еж вовсе, а ежиха, и она решила завести себе друга. Ежей ведь не разберешь, кто из них кто.

Примечания

1

Подробно об этом читайте в книге Н. Кузнецовой «Как вычислить вора», вышедшей в серии «Черный котенок». ( Прим. ред. )