Почерк убийцы - Дороти Сэйерс

— Доброе утро! — крикнул Бланделл.

— О! Утро доброе! — ответил Уимзи, — подойдите-ка сюда, вы как раз мне нужны.

Бланделл остановился, вышел из машины и направился к Уимзи.

Уимзи сидел на большой плоской могильной плите, а в руках у него было то, что Бланделл меньше всего ожидал увидеть — моток веревки, на конце которой была петля и три больших узла. Вид у Уимзи был крайне сосредоточенный; признаться, в этот момент лорд Питер напоминал рыбака.

— Здравствуйте, здравствуйте! Как рыбалка? — с улыбкой спросил старший инспектор.

— Неплохо. Как вы думаете, где я был, пока вы ездили к миссис Гейтс? Я был в гараже — подговаривал нашего друга Джонсона на кражу. Из кабинета сэра Генри. Тс-с! Ни слова!

— Бедняга уже давно так не рыбачил, — сказал Бланделл, улыбаясь.

— Тем не менее, все инструменты у него в полном порядке, — сказал Уимзи, завязывая очередной большой узел на конце веревки. — Вы сейчас заняты, или найдется время, чтобы посмотреть на кое-что интересное?

— Я ехал к Тодею, но это не очень срочно. Да и у меня самого есть для вас новости.

Уимзи внимательно выслушал историю про венок.

— Что ж, неплохо, — сказал Уимзи. Он покопался в своем пакете, достал пригоршню свинцовых грузил и прикрепил несколько к концу веревки.

— А что вы, интересно, хотите на это поймать? — спросил Бланделл. — Кита?

— Угря, — ответил Уимзи и прикрепил еще один кусочек свинца.

Бланделл видел, что лорд Питер явно задумал что-то крайне интересное, и внимательно наблюдал за ним.

— Это должно сработать, — сказал Уимзи, — если только уторь не плавает глубже, чем мое грузило. А теперь пойдемте. Я взял у падре ключи от церкви. Он, как всегда, сначала их потерял, но мы быстро нашли их.

В церкви Уимзи подошел к сундуку для риз и открыл его.

— Недавно я разговаривал с вашим другом Джеком Годфри. Очень приятный мужчина. Он рассказал мне, что в декабре прошлого года у колоколов поменяли веревки. Старые были уже не очень надежными и перед новогодним перезвоном их решили заменить новыми. Так вот, это — старые веревки, которые хранятся здесь на случай какой-нибудь неполадки. Заметьте — все веревки аккуратно скручены и уложены рядами. Вот этот большой моток — веревка от Тейлора Паула. Достаньте ее аккуратно. Восемь футов, представьте, какая длинная. Бетти Томас. Димити. Джубили. Джон. Иерихон. Саваоф. А где же Гауде? Где же веревка от малыша Гауде. Нет, ее здесь нет. Веревки от Гауде нет. Это загадка. Куда пропала веревка? — Бланделл посмотрел вокруг.

— В печи ее нет, и не было, — сказал Уимзи. — Это было мое первое предположение. Если труп был закопан в могилу в субботу, то веревку бы сожгли ночью. Но от нее остался бы пепел, а мистер Готобед каждое утро выгребает золу. Согласитесь, было бы большой ошибкой со стороны преступников жечь в печке веревку, учитывая то, что мистер Готобед с утра в воскресенье мог найти ее остатки. Мистер Готобед сам рассказал, что первое, что он делает в воскресенье, это прочищает трубу и проверяет, чтобы в печи все было чисто. В общем, я не думаю, что преступники бросили веревку туда. Иначе мистер Готобед заметил бы что-нибудь. Я думаю, что убийца не снимал веревки с тела до самого последнего момента, пока не выкопал могилу. Так что ближайшим местом, куда он мог бросить веревку, был…

— Колодец? — спросил Бланделл.

— Именно, — подтвердил Уимзи. — Так что, идем на рыбалку?

— Что ж, можно попробовать.

— В ризнице есть веревочная лестница, — сказал Уимзи, — надо взять ее. Ну что, вперед! Колодец должен быть не очень глубоким, можно будет попробовать спуститься в него.

Когда они подошли ближе, Бланделл зажег фонарик и посветил в шахту колодца. Уимзи прикрепил лестницу, взял свою «удочку» и начал медленно опускать ее вниз. Воздух в колодце был влажный и прохладный.

Через несколько мгновений послышался негромкий всплеск — это первый узел опустился в воду.

Повисла тишина, потом зашуршала катушка, и Уимзи начал поднимать веревку.

— Воды больше, чем я ожидал. Надо сделать груз потяжелее. Где свинец? Так, давайте попробуем еще раз.

Снова тишина. Потом:

— Есть! Есть! Зацепилось. Только вот что это? Не удивлюсь, если мы с вами выловим какой-нибудь ботинок. Слишком легкое для веревки. Ладно, сейчас увидим. Смотрите, поднимается! О! Что это? Так, это точно не ботинок. О! Шляпа! Отлично! А вы измеряли объем головы погибшего? Да? Отлично! Тогда нам не придется снова откапывать его, чтобы проверить, его ли это шляпа. Встаньте рядом — и подтащу, а вы поймайте ее. Хватайте! Так, посмотрим. Производство " Лондон. Что ж, неплохо. Положите ее куда-нибудь, пусть просохнет. Ну что, забрасываем еще раз? Так… осторожно… да… что-то есть! Тяжелое! Так… так… осторожно… Да! Есть! Это она! Она! Посветите! Точно! Это веревка Гауде! Это она! Осторожнее! Она, кажется, за что-то зацепилась… Надо осторожно потянуть… Дьявол! Что ж, ничего, теперь мы знаем, где она. Давайте попробуем еще раз. Есть! Осторожно! Доставайте! А вот и ваш угорь. Поймали!

— Вот и она, веревка, которой было связано тело. Смотрите, сколько на ней узлов. Преступник, видимо, просто разрезал ее и высвободил тело, а развязывать все узлы не стал.

— Да. Осторожнее, милорд. Не повредите узлы и петли, они нам могут многое рассказать о том, кто завязал их.

Через пару минут веревка лежала на земле. Она была завязана в пять петель.

— Преступник по очереди связал руки и ноги пострадавшего, потом одной петлей обвязан тело, а все лишнее — отрезал. Работа, конечно, непрофессиональная, но, надо сказать, вполне эффективная. Узлы очень крепкие. Что ж, эта находка придает новый поворот делу.

— Да. Находка важная, — согласился старший инспектор. — Итак, давайте вспомним все, что имеем…

Уимзи вдруг почувствовал чье-то присутствие и резко обернулся. Это был Пик.

— Какого дьявола тебе здесь нужно, Чудак? — Вскрикнул Бланделл.

— О, ничего, ничего, — ответил Пик. — Мне ничего не нужно. Это веревка. Кого вы хотите повесить? А на колокольне у нас висит восемь таких же, — сказал он шепотом, — только вот падре больше не разрешает мне туда ходить, потому что он не хочет, чтобы еще кто-нибудь узнал об этом. Но Чудак Пик все знает, все знает. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь — все подвешены за шеи. Старик Паул — он самый большой — Тейлор Паул. Видите, я умею считать. Пик умеет считать. Я могу на пальцах считать. Я много раз считал. Восемь. А еще есть девятый. И десятый. Только вот я вам не скажу, как его зовут. Нет, нет, не скажу. Он ждет их… раз, два, три, четыре…

— Уходи отсюда! Хватит подглядывать! — закричат Бланделл. — И не дай Бог, я тебя еще раз здесь увижу!

— А кто здесь подглядывает? Скажите, что вы тут делаете, и я скажу, что знаю. Есть еще номер Девять, и это веревка, чтобы повесить ею? Да, мистер? Всего девять, а восемь уже там. Пик знает, Пик может рассказать. Но не расскажет. Нет, нет! Кто-то может подслушать. — Лицо Пика вдруг изменилось. Теперь он казался обыкновенным человеком, — Хорошего дня, сэр, — сказал он, — хорошего дня, мистер. Мне надо идти кормить свиней. Это работа Пика. Да, правильно. Свиней надо кормить. Доброго дня, сэр.

Сказав это, Пик быстро отошел от колодца и повернул в сторону фермы.

— Теперь он всем расскажет про веревку! — воскликнул Бланделл. — Его мать повесилась в коровнике, когда он был ребенком. И он тогда обнаружил ее. Тогда-то Пик и повредился рассудком. Это случилось примерно лет тридцать назад. Что ж… теперь его не остановить… Ладно, делать нечего. Пожалуй, тогда я заберу все наши находки и отвезу их в участок. А потом поеду к Вилли Тодею. Он как раз должен быть дома.

— О, уже четверть первого, — сказал Уимзи, — придется извиняться перед миссис Венейблс за опоздание на ланч.

— Понимаете, миссис Тодей, — вежливо сказал старший инспектор, — если кто-то и может помочь в этом деле, так это — вы.

Мэри Тодей кивнула и ответила:

— Конечно, я с удовольствием помогла бы вам, мистер Бланделл. Но как я могу это сделать? Всю ночь после похорон бедняжки леди Торпс я была с Вилли. Он тогда ужасно себя чувствовал, и я ни на минуту не могла отойти от него. У Вилли была тяжелая форма пневмонии, признаться, мы боялись, что он не выкарабкается. Слава Богу, все обошлось. Я никогда не забуду тот день и ту ночь. Я сидела здесь, у кровати мужа, и слушала поминальный звон Тейлора Паула… И у меня появлялись ужасные мысли о том, что этой же ночью колокол мог бы звонить и по Вилли.

— Ну, хватит, хватит, — прервал ее Вилли Тодей, — все же обошлось. Все позади. Хватит уже говорить об этом.

— Конечно, как вам будет угодно, — сказал старший инспектор. — Я только хотел бы сказать, что понимаю, как вам было тяжело. И, слава богу, что вы поправились. Я знаю, что такое пневмония, не понаслышке — в тысяча девятьсот двадцать втором году она унесла жизнь моей тещи. Ухаживать за такими больными очень сложно.