Джеральдина - Марта Поллок

– Вы хотите сказать… – прошептала еле слышно Джеральдина и показала на дверь.

Он кивнул.

– Тебя это удивляет? Напрасно. Наверняка весь благонравный и богоугодный Фирмбридж умирает от любопытства, гадая, почему мы с тобой живем в одном доме и спим в разных постелях. А может, представляют себе местные обыватели, как я пишу обнаженную натуру и ты позируешь мне.

Джеральдина беспомощно покачала головой, не зная, что ему ответить. И пока она стояла, пытаясь отогнать от себя картины того, о чем он говорил, Бенджамен подошел и встал прямо перед ней. Она хотела отступить, но его пальцы сжали ее запястье, и девушка не смогла сделать ни шагу.

– Вы же обещали… – начала она, и Бенджамен вызывающе приподнял бровь.

– Что?

– Что не будете…

– Что – не буду? – Бенджамен посмотрел на нее сверху вниз, жестко усмехнувшись. – Домогаться тебя? Да, но ведь я еще сказал, что ты неопытная. И невинная.

Он выдвинул нижнюю губу и улыбнулся:

– И еще… восприимчивая.

– Вы наглец! – прошипела Джеральдина, думая о том, что за дверью, вполне вероятно, подслушивает миссис Рэмплинг, и не желая давать новых поводов к сплетням.

Бенджамен невольно сочувственно ей улыбнулся.

– Да, наглец, – согласился он, схватив оба ее запястья одной рукой и одновременно гладя другой ее щеку. – Но на моем месте любой бы воспользовался случаем, раз уж так вышло.

Бешено стучало сердце, и Джеральдина подумала, сколько еще сможет вынести, пока не случится что-нибудь непоправимое. До сих пор мать охраняла ее от любых сильных эмоций, но, когда рядом с ней, вот как сейчас, Бенджамен, она никак не могла побороть возбуждения, которое он вызывал в ней. Да, если честно, и не хотела. Только здравый смысл и инстинкт самосохранения вынуждали ее предпринять попытку успокоиться.

Но все ее усилия были тщетны. Как в замедленной съемке его рука поднялась к вороту ее блузки, расстегнула пуговицы у шеи и обнажила бьющуюся там жилку.

– Почему ты меня боишься? – спросил Бенджамен хрипловатым голосом и наклонился, чтобы потрогать это место языком. – Ммм… столько энергии растрачено зря. Разве тебе никогда не говорили, что беззащитность будит в мужчине зверя?

– Вы… вы в этом разбираетесь лучше, чем я, – прерывисто выдавила она, и он досадливо поморщился.

– Прекрати сопротивляться, – прошептал Бенджамен, нашел застежку на жилете и быстро расстегнул ее. – У тебя волшебная кожа, она благоухает утренней росой! Как прекрасно, что ты решила остаться в этом доме и разделить мое одиночество!

– Хотите сказать, что я распущенная женщина? – бросила она, возмущенно на него глядя, и в его глазах промелькнуло раздражение.

– Ну почему ты все время упорствуешь? воскликнул Бенджамен с упреком. – Ты, может, и неопытная, но я-то опытный и знаю, что ты хочешь меня ничуть не меньше, чем я тебя!

Джеральдина задохнулась от гнева.

– Нет, не хочу! Женщины… женщины не такие, как мужчины…

– Некоторые не такие, согласен. Но только не ты.

– Что вы хотите этим сказать?

Бенджамен ответил не сразу, и ее напряжение и страх стали почти невыносимы. Потом он небрежно провел пальцем от мочки ее уха вниз, по шее, к ложбинке между грудей и сказал:

– Некоторые женщины равнодушны к сексу. А вот некоторые и хотели быть равнодушными, да не могут. Ты, – его глаза зажглись желанием, – ты как раз из таких притворщиц.

Ты страстная, ненасытная в ласках и любви женщина, в тебе горит огонь желания, ты готова убить всякого, кто встанет на твоем пути к наслаждению, кто попытается украсть объект твоей страсти! Ты необыкновенная, ни на кого не похожая женщина! Мне остается одно – приходить по ночам в мастерскую и смотреть на тебя! Каролина в сравнении с тобой никто!

У Джеральдины горело лицо.

– Не смейте так говорить!

– Это почему?

– Потому что… – К ней вернулись все ее прежние запреты. – Потому что так нельзя.

– Почему так нельзя? – Бенджамен был неприятно настойчив. – Тебя так учили? Что об этом нельзя говорить?

– Да!

– Почему? Разве не лучше быть честными друг с другом?

– Честными? – выпалила Джеральдина дрожащим голосом. – Вы это называете честностью? – Она собрала в кулак всю силу воли и продолжила:

– Вы… вы прекрасно знаете, что больше ни с кем не стали бы так говорить…

– Верно.

–..только со мной. Потому что считаете меня наивной.

– Допустим.

– И еще вы сказали, что я восприимчивая, напомнила ему она, и Бенджамен кивнул.

– Так оно и есть. Особенно к своим ощущениям.

И его палец двинулся дальше, нашел округлость ее груди, затвердевший сосок, с готовностью принимающий его ласки.

– Тебе на самом деле нравится, когда я тебя трогаю так, Джеральдина, – пробормотал он севшим от возбуждения голосом, глядя на результат своих исследований. – Тебя выдает твое тело. Так поцелуй меня и не будем попусту терять время!

Хотя Джеральдина отчаянно трясла головой, Бенджамен в мгновение ока накрыл ее губы своим ртом. Но, так как одной рукой он держал обе ее руки, то не мог прижать ее к себе, а девушка плотно сжала губы, решив ни за что на свете не подтверждать верность его теории. Джеральдина догадывалась, что он не отпустит ее, пока она сопротивляется, и, несмотря на то что чуть не задыхалась, не отвечала на его поцелуй.

Она услышала его приглушенный вздох, почувствовала, что он еще крепче приник к ее рту губами, а его пальцы больно вдавились в кожу на ее шее. Рука, которой Бенджамен держал ее запястья, сжалась сильнее, он привлек-таки ее к себе.

Это ее чуть не погубило. Когда она ощутила его напряженные мышцы, у нее пропало всякое желание сопротивляться. Джеральдина разжала губы, но он уже оторвался от них.

– Почему? – спросил Бенджамен. – Почему?

– Что… что «почему»?

– Может, когда ты притворялась, что ты Каролина, это действовало как допинг и возбуждало тебя? – поинтересовался он. – Господи! Мне довелось знать не одну женщину, но такой, как ты, я никогда еще не встречал!

Джеральдина вся дрожала, но его слова о Каролине прогнали минутную слабость. Надо же додуматься до такой гадости! – с отвращением подумала она. Да как он смеет говорить, что она, здоровая молодая женщина, нуждается в воздействии каких-то искусственных возбудителей? Да, здоровая!

– Вы что, не можете понять, что мне не нравитесь? – выпалила она со злостью. – Вы так самоуверенны, что не сомневаетесь в своей неотразимости! Ну так позвольте вам сказать, что…

– Не стоит! – Бенджамен горько усмехнулся, разжал руки, обошел ее и открыл дверь. – Иди и пиши свои сказки! Иди и живи в мире, который себе придумала! Потому что в моем мире тебе, черт побери, делать нечего!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});