Укротитель миров II: магия и кровь - Алекс Рудин

условии.

— Слушаю вас, Дмитрий Николаевич.

— Практическое обучение большей частью построено на работе в парах. Один напарник всегда прикрывает другого. Я поставлю тебя в пару с виконтом Стоцким.

— Зачем? — нахмурился я.

Работа в паре с напыщенным аристократом совершенно меня не привлекала.

— Виконт Стоцкий — один из самых старательных курсантов училища, — сказал Скворцов. — Предлагаешь взрослый разговор? Так докажи, что ты способен решить ваши разногласия. Заодно закроешь проблемы с бароном Симагиным — он уважает происхождение Стоцкого, и поостережётся конфликтовать с его напарником.

Поручик Скворцов испытующе смотрел на меня. Хорошо, что он не знает всех подробностей моего столкновения с родом Стоцких. Иначе пожалел бы о своём предложении.

— А ещё у виконта Стоцкого слабая матрица, — улыбнулся я. — И вы хотите подобрать ему сильного напарника, чтобы парень не вылетел из училища.

— Вы оба можете вылететь, если не найдёте общий язык, — напомнил Скворцов.

— Хорошо, — кивнул я. — Я согласен.

* * *

Барон Валентин Симагин проснулся среди ночи. Ему показалось, что на него кто-то смотрит.

Симагин приподнялся на локте и обвёл взглядом пустую палату санчасти.

В палате не было никого, кроме него. Обычно курсанты здесь не задерживались. Но Симагину доктор Кройфель велел остаться в санчасти до утра.

— Утром сделаем вам анализы и отпустим, — успокоил он барона.

В палате было темно. Ночной ветер чуть колыхал занавески на приоткрытом окне.

Успокоенный барон опустил голову на подушку.

Чёрт! Надо было попросить у доктора снотворное!

Симагин никому не сказал о том, какой ужас он пережил сегодня. Это новичок сделал с ним что-то страшное. В тот момент барону показалось, что из него душа лезет наружу, и уже никогда не вернётся обратно в тело.

Краем уха Симагин слышал, что новичка взяли в училище по приказу самого Императора. Но барон не придал этим слухам значения. Мало ли, что болтают?

Когда новичок в первый же день вызвал на дуэль Стоцкого, барон удивился такой наглости. Он поставил на победу Стоцкого пятьдесят рублей и проиграл их Демидову, когда новичок размазал Стоцкого одним ударом.

Хитрый Демидов рискнул всего десяткой, и не прогадал! Сразу видно, что он из купеческого рода — такие везде умеют найти выгоду!

Ладно, чёрт с ними с деньгами! Надо решить, что делать с обнаглевшим новичком.

Барон привык во всём быть первым. Конечно, он уважал более родовитых аристократов — того же Стоцкого или княжну Соловьёву. Но к остальной швали относился с презрением. Физически сильный, обладавший мощной матрицей барон считал, что может себе это позволить.

Занавеска на окне снова качнулась под порывом ветра. Барон увидел, как от неё бесшумно отделилась чёрная тень.

Тень медленно проплыла через палату и остановилась перед кроватью барона.

— Как ты себя чувствуешь? — негромко прошелестела тень.

Барон Симагин похолодел от ужаса.

— Кто ты? — прошептал он и инстинктивно задёргал ногами, чтобы отползти подальше.

— Я — Тёмный Проводник, — ответила тень. — Не бойся. Ты слышал обо мне?

Тёмный проводник!

Легенда училища. Или страшилка, которую рассказывали друг другу курсанты.

Конечно, барон Симагин слышал о Тёмном Проводнике. По слухам, он приходил к некоторым курсантам и исполнял их самые заветные желания. Тёмный Проводник брал с них обещание, что они будут молчать. И те молчали. По крайней мере, барон не знал ни одного, кто был бы знаком с Тёмным Проводником лично. Это всегда были парень или девчонка с другого курса, и они уже окончили училище, или были отчислены.

Но таинственные слухи расходились, словно круги по воде. Иногда в коридорах видели силуэт в длинном чёрном плаще с капюшоном. Отчаянные смельчаки пытались догнать его (или просто врали, чтобы покрасоваться перед товарищами⁈), но силуэт всегда исчезал в тенях.

И вот теперь Тёмный Проводник стоял перед ним.

Барон различил в темноте длинный чёрный плащ и глубокий капюшон, под которым не было видно лица.

— Что тебе нужно? — просипел Симагин.

Он попробовал поднять руку, чтобы дотянуться до чёрной фигуры. Но рука не слушалась, как будто барона внезапно разбил паралич.

— У тебя есть мечта? — спросил Тёмный Проводник. — Есть желание, которое ты хотел бы осуществить?

Сейчас у барона было только одно желание — чтобы страшная чёрная фигура исчезла и оставила его в покое. И ещё чтобы тело начало слушаться.

Наверное, Тёмный Проводник понял его состояние.

— Не бойся, — повторил он. — Я не сделаю тебе ничего плохого. Наоборот! Если ты не будешь бояться, я открою тебе проход в другой мир. В мир, где твоё самое главное желание осуществится.

— Ты убьёшь меня? — немеющим языком пролепетал Симагин.

Широкий капюшон чуть качнулся из стороны в сторону.

— Нет. Я только помогу тебе. Но ты должен этого захотеть. Сейчас я уйду, а ты вспоминай своё желание и думай. Не упусти свой шанс, барон Симагин!

— А если я решу? — спросил Симагин. — Как мне тебя найти?

— Я сам тебя найду, — ответил Тёмный Проводник, — и объясню, что нужно делать. А сейчас…

Он приподнял руки под чёрным плащом. Барон почувствовал, как в его матрицу, словно свежий ветер, вливается магическая энергия. Совсем немного, тонкая струйка.

Тёмный Проводник повернулся. Фигура в плаще скользнула к окну и растворилась в движущихся тенях.

Глава 16

— Персей спустился к острову и увидел на скале спящее чудовище — горгону Медузу. Тело у неё было женское, а вместо волос на голове шевелились ядовитые змеи. Взгляд горгоны превращал человека в камень. Почуяв приближение Персея, змеи на голове Медузы зашипели, и горгона проснулась. Она уставилась на героя своим леденящим взглядом. Но Персей не смотрел на Медузу — он видел её отражение в своём щите. Один взмах меча — и голова горгоны покатилась по камням, брызжа ядовитой кровью из перерубленной шеи!

Преподаватель истории и теории магии Максим Владимирович Мерлин посмотрел на курсантов и улыбнулся.

— Заслушались? Как видите, воспаления магических узлов происходили ещё в Древней Греции и вызывали к жизни жутких мутантов. Но и тогда находились воины, способные убивать магических тварей. А уже потом народная мифология возвела их в ранг богов и героев.

Я толкнул локтем Обжорина, который дремал рядом со мной.

— Гриша!

— А? — Обжорин непонимающе захлопал сонными глазами.

— Хорош спать! Чем ты ночью занимался?

Гриша оживился. Бросил быстрый взгляд на Мерлина и зашептал:

— Ты не поверишь, Костя! Я тебе на перерыве такое расскажу!

После вчерашнего происшествия с бароном Симагиным Гриша перестал меня сторониться. Когда я вернулся в группу после разговора со Скворцовым, он первым подошёл ко мне и пожал руку.

— Давно хотел сказать тебе спасибо, Костя! После того случая, как ты нас заклинанию учил — помнишь? — у меня как будто матрица открылась! Теперь всё легко получается!

— Ну, и отлично! — улыбнулся я.

И тут же перехватил неприязненный взгляд Стоцкого.

С виконтом мы после дуэли не разговаривали. А сегодня Гриша, который всегда старался держаться поближе к Стоцкому, сам предложил мне сесть вместе.

Я не стал отказываться — сидеть рядом с княжной Соловьёвой после её вчерашнего фортеля не хотелось.

— О ночных приключениях направо и налево не рассказывают, Гриша! — подколол я Обжорина. — Девушка тебе доверилась, а ты…

— Да при чём тут девушка⁈ Я видел Тёмного Проводника!

— Кого? — удивился я.

— Тёмного Проводника! — повторил Гриша. — Ты что, ничего о нём не слышал? Это же легенда училища!

— Гриша, я в училище всего третий день, — напомнил я. — Откуда я мог о нём слышать?

— Сейчас я тебе расскажу, — начал Гриша.

Но ничего рассказать не успел.

— Молодые люди, — улыбаясь, перебил нас Максим Владимирович. — Думаю, ваш разговор будет интересен всем. Тем более что мы с вами изучаем историю магии. А история, по большей части, как раз и состоит из легенд. Обжорин! Не хотите ли выйти сюда и рассказать о Тёмном Проводнике всей группе?

Я впервые присутствовал на лекции по истории и теории магии, но преподаватель Максим Владимирович Мерлин мне сразу понравился. Слегка сутулящийся, седоволосый, с добродушной улыбкой, он часто не знал, куда деть крупные кисти рук, и во время лекции то прятал их за спину, то засовывал в карманы брюк.

Говорил Максим Владимирович негромко, а к курсантам всегда обращался вежливо, независимо от их происхождения. Вот и сейчас он не вызвал Гришу к доске, а предложил ему выйти.

Огромная разница, как по мне!

Гриша умоляюще посмотрел на Максима Владимировича, и тот смягчился.

— Ну, хорошо, Григорий! Можете сидеть. Легенду я расскажу сам,