Дорога висельников - Наталья Резанова

Тишина, наступившая после этого, пугала больше, чем грохот. Словно все живые твари, а не только лягушки спешили убраться прочь отсюда.

– Тесто, говоришь, раскатать… – неопределенно произнес Пандольф.

Ингоз тоже не смолчал.

– И много у тебя этих… э-э… штук?

– Пока немного. Надо будет – еще сделаю. Но это так, до ума еще не доведено. Вот кабы без фитиля обойтись было можно… честно говоря, уже и сейчас можно… – вдохновенно повествовала Сайль. – Если выстрелить по этой хреновине – взорвется. Проверено. А ну как осечка? Так что буду работать дальше. Чтоб от удара срабатывало, например.

– Это что – само в руках взрываться будет? – возмутился Ингоз. – Или в сумке?

– Ага! – Пандольф ухмыльнулся. – Представь, Кружевница, – несет он это в кошеле на поясе, споткнется о пень, бац! – и кишки наружу.

– Сам ты пень! Я тебе в мешок все заложу и полюбуюсь, как самого дорогого не останется… Сайль, ты не шибко увлекайся. Не нужны нам гранаты самовзрывающиеся. Давай какие есть.

– То нужно, то не нужно… капризные вы стали, хуже баб, – буркнула Кружевница, поворачивая назад. – Забирайте что есть и проваливайте. Но если вы опять с пустыми руками припретесь…

– Да ладно тебе… по второму-то кругу зачем? Все мы тебе принесем, что заказывала, святым Бреннаном клянусь, – пообещал Ингоз.

– И жратвы! – поддержал товарища Пандольф.

– Потому вас живыми и отпускаю… а то у меня тут, – она постучала пальцем по сумке, – всякая всячина есть… овраг, опять же, недалеко…

– Ну и шутки у тебя, Кружевница…

– А кто вам сказал, что я шучу?

Она не улыбалась. И глаза ее, при взрыве осветившиеся рыжим огнем, были тусклы.

Больше они не разговаривали до самого дома. И там, получив на руки новый запас гранат, Пандольф с Ингозом не стали заводить речи о том, чтоб здесь переночевать. Лучше в лесу у костра, чем в этом негостеприимном доме.

– Ну что за стерва! – ругался Ингоз, когда они отошли подальше. – Убить бы ее, а Воллеру сказать, что ее волки загрызли.

– Не поверит. Скорее она сама загрызет всех окрестных волков и перекусает змей.

В доме светилось окно и слышался металлический визг.

Глава 2

Кружевница

Сайль Бенар, иногда именуемая Кружевницей, с большим недоверием относилась к роду человеческому в целом. Мужчин она недолюбливала, но женщин не любила вовсе. И если поневоле приходилось общаться с людьми, то мужчины были предпочтительнее. Правда, Открытые Земли большого выбора по части общения не предоставляли. Женщин здесь было немного. За все годы, что Сайль обитала в этих краях, она не видела ни одной и склонна была считать это удачей.

Те, кто называл ее Кружевницей, полагали, что «Сайль» – тоже прозвище, ибо по-карнионски это слово означает «беглянка». Однако следует знать, что этим именем ее стали называть задолго до того, как она встала на Дорогу Висельников. Но, разумеется, не с рождения. А родилась она отнюдь не в Карнионе, но в Свантере, большом торговом эрдском городе, крещена в главном тамошнем соборе с соблюдением всех надлежащих обычаев и получила красивое и благопристойное имя Элисабетта. А уж много позже, когда семья ее осела в Нессе, ее имя на местный лад укоротили сперва в Сабет, а потом в Сайль.

Впрочем, своего первоначального имени она не любила. Разумеется, она не могла помнить ни Свантера, ни дома на Епископской площади, ни пышных крестин, где восприемниками малютки были наипервейшие тамошние богачи. Но об этом ей неоднократно рассказывала мать. А все связанное с матерью Сайль вспоминать не желала.

Родители ее приложили для этого все усилия.

Отца ее звали Лоренс Бенар. Откуда он был родом и где получил образование, он никогда не распространялся, а Сайль не спрашивала, но, судя по некоторым его замечаниям в их позднейших разговорах, учился он за пределами империи Эрд-и-Карниона. Предположительно в Италии и Германии. Но до того, как обзавестись семьей, он вернулся в империю и переезжал из города в город, то поступая на службу к какому-нибудь просвещенному вельможе, то предлагая услуги магистратам и гильдиям. Деньги мастера Лоренса не слишком волновали. Гораздо больше его привлекала возможности претворить в жизнь тот или иной замысел. А замыслы у него бывали самые разные. От вполне созидательных до весьма разрушительных. Он был из тех немногочисленных людей своего века (правда, прежде их было еще меньше), кто полагал, будто точные и естественные науки должны находить немедленное приложение в повседневной жизни и сие есть отражение замыслов Господних, ибо Вселенная есть не что иное, как хорошо отлаженный механизм.

Одним покровителям мастера Бенара нужны были новые мосты и укрепленные стены, другим – заводные игрушки. Он делал и то и другое. Иногда его осыпали золотом, иногда – спускали на него собак, и приходилось срываться с насиженного места, ища приюта на другом конце империи. Таким образом Лоренс Бенар очутился в Свантере, где обрел очередного просвещенного вельможу. Граф Свантерский держал при своем дворе астролога, алхимика, медика, художника, почему бы не быть и механику? Кроме того, развлекала графа труппа комедиантов, собравшихся из разных провинций, ибо в герцогстве Эрдском своих актеров, а тем паче актрис не водилось.

Главную актрису и признанную красавицу труппы звали Верина. Лоренс Бенар влюбился в нее со всем пылом, на какой способен немолодой человек, мало знающий о том, что происходит за пределами его мастерской, и не замедлил предложить ей руку и сердце. Любила ли она его? Бог весть. Но, несмотря на молодость, в некоторых областях жизни познания ее были больше, чем у Бенара. Поклонников у Верины было много, иные были и красивы, и богаты, и щедры, но никто не предлагал ей законного брака. А желание иметь семью временами посещает даже самых легкомысленных женщин. Поэтому золотоволосая красавица, не чинясь, приняла предложение Лоренса. Они обвенчались, и в положенный срок у них родилась дочь. А потом домашние актеры надоели графу, и он прогнал их прочь. Скитания труппе были не вновь, трагедии они ломали на подмостках, а не в жизни, не стали устраивать их и сейчас.

Они покинули Свантер, и Лоренс Бенар вместе с ними. Его-то никто не трогал, но он не собирался расставаться с женой и дочерью. При различных дворах империи и во дворцах знати вошли в моду представления с участием сложных театральных машин – почему бы ему не попробовать себя в этом? Благодаря мастеру Лоренсу во время представлений летающие колесницы, влекомые крылатыми конями, несли олимпийских богов, драконы изрыгали пламя, били водометы, разверзались пещеры и пропасти – и во всем том искусственном мире обитала Сайль, тогда еще Элисабетта.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});