Владычица Жемчужины - Эрик Ластбадер

— Вот тут мы и останемся, — заявила Риана.

— Что? — Элеана огляделась по сторонам. — Будем ждать, пока они нас не найдут?

— Вот именно, — подтвердила Риана.

Она спрятала Элеану и Тигпен в нишах в дальнем конце зала, а сама нашла укромный уголок поближе к тому месту, откуда должны были появиться преследователи.

— Сидите тихо, — велела Риана. — Что бы ни случилось, не поднимайте шум.

Облокотившись на холодную каменную стену, Элеана смотрела на подругу во все глаза. Рианины губы беззвучно двигались, и через секунду у воительницы закружилась голова. Элеана заморгала, ей показалось, она находится под водой. Она заметила, как от Рианы, словно от брошенного в озеро камня, идет рябь и спиралью расходится по всему залу. Элеана уже видела, как накладывают Цветущую Стену. Это заклинание считалось очень сильным и позволяло сделать невидимыми все живые существа, находящиеся в зоне действия. Единственным его недостатком была недолговечность.

Услышав топот в’орнновских сапог, Элеана позабыла обо всем. Через секунду в зал ворвались регент и перв-капитан. Перед кхагггунами Элеана испытывала животный страх, потому что не раз сталкивалась с их безжалостностью и жестокостью. При виде Кургана Стогггула ее сердце содрогнулось от ужаса и отвращения. Это он изнасиловал ее и зачал ребенка. Это он был отцом Сахора, который наверняка бы умер, если бы не вмешательство гэргона Нита Сахора. Теперь Нит Сахор жил в теле ее сына и с помощью гэргоновской техно-магии превратил его из младенца в шестнадцатилетнего подростка за считанные дни.

Элеана думала о Сахоре в то время, когда хищные глаза Кургана ощупывали площадь. Она жалела, что Сахор отправился в Музей Ложной Памяти, чтобы стать смотрителем вместо Миннума, оставшегося в За Хара-ате. Скорее бы кончилась война! Элеане так хотелось быть со своим сыном и Рианой. Только сейчас ей некуда бежать, и она должна смотреть в лицо в’орнну.

Курган неспешно разглядывал зал, а Элеана чувствовала, как со дна души поднимается отвращение. Воительница вспомнила тот солнечный день, когда, совершив вылазку против кхагггунов в Аксис Тэре, она имела глупость искупаться в любимом ручье. Курган ее выследил, застал врасплох и изнасиловал. Элеане казалось, будто она чувствует запах его семени, ощущает, как сильные руки грубо впиваются в ее плоть, а горячее тело прижимает к земле. В ушах раздавалось прерывистое, как у загнанного зверя, дыхание.

Глаза Элеаны наполнились слезами, и лицо Кургана расплылось.

— Уну мертв, я прикончу этих кундалианок!

Курган повернулся к хааар-кэуту:

— Квенн, ты будешь делать так, как скажу я, и поможешь их поймать.

Голоса в’орннов доносились словно издалека, немного приглушенные и искаженные заклинанием.

— Уну был моим любимцем. — Перв-капитан Квенн держал ионную пушку на изготовку. — Сколько ночей я дрессировал его, а теперь…

— Только тронь одну из них…

— Но ведь они кундалианки и заслужили смерть.

— Не тебе судить, перв-капитан. — Курган подошел к хааар-кэуту и заглянул ему в глаза. — Если тронешь Риану или Элеану, я прикончу тебя своими руками. Все ясно?

— Да, регент, — кивнул Квенн. — Конечно! Простите меня.

— Когда вернемся во дворец, я подарю тебе другого пса. А сейчас нужно найти беглянок. Ты подойдешь справа, а я слева.

Он знает, как ее зовут! Элеана вздрогнула, увидев, что хааар-кэут направляется к нише, в которой спряталась Риана. Курган Стогггул шел прямо к ней. Регент тщательно осматривал каждую щель, пытаясь найти потайную дверь или люк. Вот он подошел так близко, что мог дотянуться до Элеаны рукой. Молодая женщина знала, что правитель ее не увидит, и все же со страху вжалась в стену, пытаясь слиться с камнем и исчезнуть на самом деле.

Откуда он знает ее имя?

Курган был так близко, что Элеана чувствовала его запах. Не сдержавшись, она негромко вскрикнула. Регент тут же повернулся и посмотрел прямо на нее. Черные глаза вглядывались в тень, в которой она скрывалась. Ноздри в’орнна трепетали, глаза так и сверлили стену. Вот Курган вытянул руку и едва не коснулся Элеаниной щеки.

Он мог слышать ее имя только в За Хара-ате, где наверняка шпионил за ними. Что еще он слышал? Элеане стало страшно за Риану.

Пригвожденная к стене воительница начала задыхаться. Она чувствовала злобу, волнами исходящую от Кургана, тщеславие и желание добиться своего. Однако страшнее всего была его похоть. Элеана задрожала, ее ноги стали ватными — молодая женщина прекрасно понимала, что объектом этой похоти является она сама.

Риана слышала, как вскрикнула Элеана, и заметила молниеносную реакцию Кургана. По напряженному выражению лица не было ясно, понял ли регент, что Элеана где-то рядом. Риана удивилась, что Курган знает их имена, и тут же поняла, что правитель в’орннов исчез из За Хара-ата не так быстро, как им показалось. Только тут до нее дошло, что происходит нечто страшное, — Цветущая Стена начала рассеиваться. Еще несколько секунд — и в’орнны их увидят. Риана понимала, что за оставшееся время нужно успеть как можно больше.

Квенн только что прошел мимо нее, и Риана, неслышно подбежав к нему, ударила по затылку. Перв-капитан упал, ударившись лбом о стену, а подоспевшая девушка изо всех сил наступила сапогом на его правое колено. Квенн начал вырываться, но она ловко выхватила у него из рук ионную пушку.

Услышав шум драки, Курган отвернулся от ниши, где затаилась Элеана. Не успел он вынуть кинжал, как Риана выстрелила регенту прямо в грудь. Теряя сознание, Курган упал на каменный пол.

— Быстрее за мной! — закричала Риана, направляясь к выходу.

По возвращению в Аксис Тэр Сорннну СаТррэну показалось, что в городе царит тоска. Он понимал, что должен гордиться престижной должностью прим-агента. Однако ничего, кроме равнодушия, высокая должность не вызывала. Двадцать четыре часа судебных заседаний казались двадцатью четырьмя годами заключения во Дворце Правосудия. Разбирательства и иски баскирских Консорциумов казались мелкими и ничтожными. Из-за его длительного отсутствия в производстве накопилось огромное количество дел, заседания проводились круглосуточно, и только короткие перерывы приносили какое-то облегчение.

Перед глазами Сорннна словно в калейдоскопе мелькали коррушские степи: За Хара-ат, подготовка к войне, последний разговор с Насакой. СаТррэн беспокоился о Миннуме, который остался один. Он успел соскучиться по маленькому соромианту, хотя больше всего Сорннн скучал по Маретэн. Без нее молодой прим-агент жил как во сне, краски померкли, мир казался пустым.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});