Помолодевший мастер войны 3 (СИ) - Кирилл Неумытов

желает уехать, может это сделать, но поверьте, под прекрасные звуки оркестра вы очень быстро забудете о прошествие, и оно будет вызвать лишь вашу улыбку.

Репутация Извольской могла быть сильно испорчена из-за этого нападения, но ораторское мастерство княгини было достаточно велико, чтобы успокоить гостей.

Все стали возвращаться в главный зал, а я тем временем подошёл к князю Мещерякову.

— Вы меня подставили, барон! — завопил князь, как только увидел. — Меня там чуть не убили!

— Но вы живы, Ваша Светлость, — парировал вместо меня полковник. — Я обеспечивал вашу безопасность.

— Да какая разница! В любом случае мне конец! Посмотрите! — князя снял перчатку. — Посмотрите на этот ужас! Я скоро умру! То рукопожатие было моей чудовищной ошибкой!

— Ваше Светлость, — обратился я, — возможно у меня получится помочь вам. Вытяните, пожалуйста, руки и отодвиньте рукав.

— Барон… Что вы хотите делать?

Я достал из ножен меч Зеуда Ханьяо.

— Я попробую вылечить вас с помощью этого меча.

— Вы хотите отрезать мне руку?!

— Нет. Я немного обожгу вас пламенем. Я предполагаю, что это излечит вас.

— Предполагаете?! Мне мало одних лишь предположений!

— Соглашайтесь, Ваша Светлость, — посоветовал полковник. — Этот меч уничтожает синюю гадость. Барон не стал бы предлагать вам такое, не будь шанса излечить болезнь.

— Ладно… ладно… — неуверенно сказал князь и сглотнул. Его голова слегка покачивалась вверх-вниз. Он настраивался на предстоящее лечение. — Я готов.

Князь снял пиджак и закатал рукав своей белой рубашки. Он выставил руку вперед и отвернул голову, не желая смотреть на процесс.

Зеуда Ханьяо воспылал пламенем, используя последнюю накопленную энергию солнца. Я стал медленно подносить меч к руке князя.

Синие вены расширились и бурно задвигались. Князя сжал зубы и сквозь них обильно вдыхал воздух. Он явно чувствовал боль.

Я уже думал, что затея не выйдет, но природная энергия меча всё же сделал своё дело. Синий цвет стал уходить, и вместе с тем появилась тонкая оболочка фантома на руке князя. Враждебная энергия выходила наружу и сразу же сгорала.

— Барон?... — взмолился князя, — У вас выходит?

— Всё уже закончено, Ваша Светлость.

Я убрал пламя и вернул меч в ножны. Пахло палёными волосами, но зато синяя болезнь отступила.

Мещеряков осторожно ощупывал и осматривал свою руку. Сначала на его лице было легкое недоумение, но потом пришла огромная радость.

— Получилось! Барон, у вас получилось! Руку немного обожгло, но главное, что ушла эта болезнь! Я ваш должник, барон! Правда, из-за того, что вы меня оставили одного в саду, я уже вам не так сильно благодарен! Мой финансист привезет вам сто тысяч рублей в качестве благодарности.

Как я успел заметить, князь Мещеряков любил всё измерять деньгами. Даже благодарность. Разумеется, мне бы хотелось голос князя в моём становлении графом, но я почти уверен, что он откажет. Мещеряков запросит гораздо больше, чем я уже для него сделал.

Сзади к нам подошла княгиня Извольская.

— Я успела услышать что-то про благодарность. Князь, за что вы благодарите барона?

— Неважно, — раздраженно ответил Мещеряков. — Я хочу смочить горло, а после как можно быстрее уехать из проклятой Москвы.

— Это ещё почему наша Москва проклята? Мне здесь нравится гораздо больше, чем в Невском.

— У вас плохие вкусы, княгиня, — Мещеряков отмахнулся и торопливо пошёл в главный зал, энергично размахивая руками.

— Грубиян, — покачала головой княгиня Извольская. — Барон, вы оказали огромную помощь в защите моего поместье и спасли этот вечер. В качестве своей благодарности я хочу предложить вам кое-что куда более ценное, чем жалкие сто тысяч рублей.

Глава 16 — Скорый поезд «Москва-Невский»

Я и мои спутники начали недоумённо откашливаться. Я в принципе не считал деньги жалкими, а особенно такую сумму, как сто тысяч рублей. И отказываться от них я не собирался. Тем более, раз уж меня теперь запомнили в Москве, есть смысл купить здесь хотя бы квартиру и машину. Так что деньги не помешают.

Полковник Дроздов откашливался с таким возмущением, что ему, похоже, стало плохо. Он покраснел и начал сипеть. Капитан Дмитрий Караж от души постучал его по спине ладонью.

— Идёмте за мной, барон, — княгиня повела меня за собой, взяв меня за руку.

Я пошёл вместе с ней, оставив спутников. Долго идти не пришлось, уже за поворотом княгиня показала на дверь и вошла первой. Внутри она хлопнула в ладоши, и усатый слуга с толстыми розовыми щёчками включил свет.

Кабинет казался скромным на фоне остального поместья. Только массивный ореховый стол и стул говорили о вкусе и богатстве владельца. На стенах простые обои, диванчик у стены похож на те, что стоят в конторах. Книжные шкафы без всяких украшений, но сами книги выглядят дорогими. В углу стояла небольшая печь с белой керамической плиткой.

— Это кабинет моего покойного мужа, — сказала княгине и дала знак слуге.

Слуга снял портрет военного в роскошном мундире с кучей орденов. Лицо на портрете выделялось огромным носом и кустистыми старомодными бакенбардами.

— А это князь Извольский, — княгиня достала розовый веер с японскими иероглифами и обмахнула себе лицо. — Генерал, но в свободное от армии время он занимался путешествиями по неизведанным местам.

— Любитель природы? — спросил я.

— Нет, он её ненавидел, — княгине улыбнулась. — Его интересовали древности. Руины, старые легенды, магические артефакты.

В стену за портретом был вмонтирован стальной блестящий сейф с круглым замком. Княгиня взялась за него и начала проворачивать, вводя комбинацию цифр. Замок мягко щёлкал. Наконец, внутри него что-то щёлкнуло громче и дверца открылась.

— Однажды, много лет назад, он с двумя друзьями посетил один храм в Тибете, высоко в горах. Храм был заброшен, но они нашли там это…

Она положила на стол камень жёлто-зелёного цвета размером не больше ладони. Похож на нефрит, но это точно не он. Я подошёл ближе и присмотрелся. Странно, что он пахнет ещё незаваренными листочками чая Би Ло Лунь. Очень приятный аромат.

Это осколок от чего-то круглого, можно понять по форме, не больше тарелки. Возможно, это какая-то печать или медаль, но с большим отверстием внутри. Я взял это в руки. Камень тёплый и очень гладкий. На поверхности выбиты иероглифы, но они были настолько старыми и так стёрлись, что их невозможно прочитать.

Княгиня