Выходи за меня ради денег (ЛП) - Кайла Миа

Мои внутренности пели от ее высокой похвалы, и даже то, что обо мне думали, означало, что я была на радаре у руководства как хороший сотрудник.

— Спасибо, Рене. Это очень много значит. Я обязательно приму это во внимание, но пока я счастлива здесь.

Когда Рене ушла, мои мысли переключились на Брайана.

Я повернулась к Кэролайн.

— Когда Брайану предложили работу в Нью-Йорке?

Она оторвалась от экрана, перестав печатать и посмотрела на меня.

— Даже не знаю. Может быть, две недели назад. Разве он не говорил тебе об этом? — спросила она, прежде чем снова уткнуться в компьютер.

— Нет, — ответила я.

— Он не из тех, кто хвастается. Плюс, я слышала, он его не принял.

— О... не принял? — Я выпустила воздух, который так долго сдерживала. Мы еще не были в серьезных отношениях, но я надеялась, что мы постепенно доберемся и туда.

— Эй, я слышала о твоей сегодняшней сделке. Молодец. Хороший способ произвести впечатление на шишек, — произнесла она, показывая мне большой палец над своей кабинкой.

Улыбка медленно вернулась на мое лицо, и я оставила мысли о Брайане позади.

 Глава 9 

Я вошла в бар «Джимми», все еще в восторге от комплиментов Кэролайн и Рене. Когда я вошла в бар, мое настроение сразу же испортилось, как только я увидела Кента, сгорбившегося над стойкой и уставившегося на бокал вина в своей руке.

Когда я подошла к бару, он поднял голову, а в его глазах отразилось поражение.

Я тут же бросилась к нему и обняла.

— О боже, Кент, что случилось?

Он покачал головой и тихо вздохнул.

— Все кончено.

Мне пришлось внимательно прислушаться, потому что его голос был едва слышен.

— Ты меня пугаешь. Что случилось? Расскажи мне, что случилось, — настаивала я.

— Всегда это был мой отец, но теперь и моя мама. Не знаю, Бет. Я не знаю, как это случилось, — произнес он бесцветным голосом.

Я на автомате крепко обняла его вокруг талии, когда он упомянул своих родителей. Я не сказала ни слова.

Когда я отпустила его, он обхватил голову руками.

— Трастовое соглашение лежало у него на столе, как будто он хотел, чтобы я его увидел. Это все время было в документах траста, — сказал он срывающимся голосом. — Я серьезно, я не могу этого сделать. Я не могу жить той жизнью, которой они хотят, чтобы я жил. Это не я.

Он уронил голову на стойку бара.

Его речь была бессвязной, и я не могла понять ни единого слова.

— Что случилось? — Спросила я, потирая его плечо. — Ты можешь мне рассказать.

— Условия трастового фонда, установленные дедушкой, предусматривают все... абсолютно все. Женитьбу…

Он глубоко вздохнул и поднял голову со стойки бара.

— Ты понимаешь? Я ни на что не имею права. Все кончено. Я не имею права на эти деньги, пока не женюсь.

Он в отчаянии потер лицо обеими руками.

— Я не понимаю, — прошептала я.

— Условие трастового фонда оговаривает, что к двадцати пяти годам, — его голос звучал приглушенно, прерывисто, — я должен быть женат, иначе деньги из моего траста уйдут в.… благотворительные организации «Плэк».

Я замерла. Совсем не ожидая, что такие слова слетят с его губ. Я могла бы понять, почему его родители забрали бы его трастовый фонд, например, чтобы заставить его управлять бизнесом, так как он единственный наследник. Я даже предположила бы, что его родители отберут у него деньги из-за его вечеринок, поскольку они не должны финансировать его возмутительную привычку. Но такого я совсем не ожидала. Почему?

Словно прочитав мои мысли, он продолжил:

— Я знаю, они хотят, чтобы я был счастлив и остепенился. Они хотят, чтобы у меня была семья. Мои бабушка и дедушка были женаты пятьдесят лет, прежде чем умерли, а мои родители вместе уже тридцать лет. Это конец.

— Я не понимаю, Кент. Почему бы просто не добавить туда еще и управление компанией? Я имею в виду то, чего всегда хотел твой отец.

— Даже не знаю. Дедушке следовало бы добавить и это тоже. Возможно, он предполагал, что я, естественно, возьмусь за это, но еще он знал, что я не из тех, кто создаст семью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он тяжело вздохнул, опустив голову в знак поражения, раздраженно дернув себя за волосы.

— Я не знаю, что делать, Бет. Я снова и снова прокручивал в голове разговоры с родителями. Мама сказала мне, что они просто хотят быть уверены, что я буду в порядке. Когда они будут в шести футах под землей, они хотят быть уверены, что обо мне позаботятся и что у меня будет собственная семья, которая любит меня, что я не одинок. Нас не так уж много, и одна вещь, которая всегда была на первом месте, — это семья. Хоть и злюсь, я не могу сердиться на них за то, что они заботятся о моих интересах. Но они не понимают, что это не про меня. Это просто не про меня, Бет. Я никогда в жизни не смогу быть тем, кем они хотят меня видеть.

— Все в порядке, Кент. Все будет хорошо, — сказала я, поглаживая его по спине, чтобы утешить его.

— Они знают, что ты видел условия владения трастом? Знают ли они, что тебе известно об этом условии?

— Понятия не имею. — Он покачал головой. — Бет, я каждую неделю встречаюсь с разными женщинами. Я тусуюсь с Люком каждую вторую ночь. Разве это похоже на того, кто сможет позаботиться о семье? Не так ли? Я не знаю, как заботиться о ком-либо, кроме себя, да и не хочу. Я не знаю, что делать.

Он снова опустил голову на руки, лежащие на барной стойке.

— Все в порядке, Кент. Все будет хорошо, я обещаю.

Я снова обняла его за талию и положила голову ему на спину, пока он продолжал так сидеть.

— Хотела бы я тебе помочь, — прошептала я. — Все будет хорошо. Все будет хорошо.

Он сидел молча, а я стояла, прислонившись головой к его спине и водила по ней руками.

После нескольких минут молчания он резко поднял голову и посмотрел на меня. Широко раскрыв глаза, он расправил плечи, посмотрел в мою сторону и положил обе руки мне на плечи.

— Бет... — прошептал он. — Бет, ты просто гений. Ты можешь мне помочь.

Он уставился на меня так, словно я была воздухом, которым он должен дышать.

Теперь мои глаза смотрели на него так, как он смотрел на меня пару секунд назад, широко и вопросительно открытые.

— Выходи за меня замуж, Бет.

До меня очень медленно доходило то, что он произнес, учитывая, что именно он сказал. Мои губы превратились из ухмылки в полноценную улыбку. Когда я начала хихикать, он все еще держал меня за плечи. Затем это переросло в полномасштабный громкий смех.

Руки Кента покинули мои плечи, и я вытерла глаза рукой.

— Я рад, что ты смеешься над моим несчастьем, — сказал он.

— Я смеюсь, потому что ты чертовски забавный, правда, — произнесла я, держась за живот в безудержном смехе.

— Я серьезно, Бет. Ты сказала, что хочешь мне помочь. Вот так ты можешь помочь.

— Нет, — мой смех стих, но улыбка все еще оставалась на лице.

— Бет, для меня это вопрос жизни и смерти. Это идеально. Ты мой лучший друг. Я не смогу сделать это с кем-то другим. Любая другая женщина захочет больше, чем я смогу дать. Все будет только на бумаге. Мы можем оговорить правила. Ты даже можешь диктовать правила. Это идеально, — сказал он, наклоняясь ко мне.

— Идеально, если не считать того, что мы не любим друг друга. Ты сошел с ума. Я не выйду за тебя.

— Послушай, Бет… — Он помолчал. — У нас получится, — он снова сделал паузу и сосредоточенно нахмурился. — Я заключу с тобой сделку. Ты выйдешь за меня только на бумаге, и как только я получу доступ к своему трастовому фонду, я оплачу твои долги.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Обе ямочки появились на его щеках, как будто у него в голове загорелась лампочка.

Прежде чем я успела ответить, он продолжил:

— Считай, что мы заключим договор. Ты выйдешь за меня замуж, чтобы я смог получить доступ к своему трастовому фонду, а взамен я оплачу все твои долги. Я могу погасить твои долги, Бет... все. Он ухмыльнулся.