100 кратких жизнеописаний геев и лесбиянок - Пол Рассел

Сонеты можно четко разделить на две группы: первые 126 адресованы молодому человеку большого обаяния и красоты, который в 20-м сонете игриво назван «хозяйкой-госпожой моей страсти»; последние 28 сонетов посвящены некоей «темной даме». Эти две группы, похоже, перекликаются в сонетах 40–42 и 133–136, где интрига между юношей и темной дамой ведет их к измене поэту. Сонет 144 является, возможно, наиболее красноречивым изложением фабулы поэтической секвенции:

На радость и печаль, по воле рока,Два друга, две любви владеют мной:Мужчина, светлокудрый, светлоокий,И женщина, в чьих взорах мрак ночной.Чтобы меня низвергнуть в ад кромешный,Стремится демон ангела прельстить,Увлечь его своей красою грешнойИ в дьявола соблазном превратить.Не знаю я, следя за их борьбою,Кто победит, но доброго не жду.Мои друзья — друзья между собою,И я боюсь, что ангел мой в аду.Но там ли он, — об этом знать я буду,Когда извергнут будет он оттуда.

(Пер. С. Я. Маршака)

(Последняя строка явно относится к сифилису, который, как боится поэт, молодой человек может подхватить от темной дамы.)

Поскольку в ранних изданиях сонетов были изменены звучание и порядок следования некоторых из них, до конца XVIII века ни один из них не воспринимался по содержанию как гомосексуальный. В 1780 году Джордж Стивене, редактируя поэмы Шекспира, подверг критике сонет 20 с его посвящением «хозяйке-госпоже моей страсти», настаивая на том, что «невозможно читать этот панегирик, адресованный мужчине, без омерзения и в равной степени возмущения».

А в XIX веке отец известного поэта и гея Жерар Мэнди Хопкинс сожалел о том, что шекспировские «загадочные сонеты представляют собой порочную причуду, суть которой заключается в применении нежных, любовных эпитетов к своему мужественному другу — его хозяйке-госпоже, как он его называет; этот сложносочиненный эпитет пошлый и неприятный».

Что бы ни говорили о сексуальной стороне сонетов Шекспира, они были и остаются великолепными образцами высокой поэзии. Безусловно, на страницах этой книги не хватит места, чтобы описать огромное влияние Шекспира. Он, скорее всего, является самым великим писателем англоязычной культуры, а может быть, и всей мировой. Его влияние на развитие английского языка может сравниться с «Библией» короля Джеймса. Очень многие люди неосознанно цитируют Шекспира в повседневной жизни.

Однако в рейтинге моей книги значимость Шекспира стоит ниже чем, скажем, Кристофера Мэрлоу. Частично это объясняется тем, что истинный смысл сонетов почти наверняка никогда не будет познан. Некоторые писатели-геи пришли к выводу, что Шекспир на самом деле никогда не был геем. Другие же, например Joseph Pequigney в своей последней научной публикации, усердно доказывают обратное. И все-таки гомосексуальное прочтение сонетов Шекспира столь многими читателями в разные времена дает мне право поставить его под номером двадцать в моем рейтинговом списке.

21. Иоганн Иоахим Винкельманн

1717–1768

Иоганн Иоахим Винкельманн, сын сапожника, родился 9 декабря 1717 года в городе Стендал в Пруссии. С самых юных лет он был очарован античным искусством, особенно Гомером, которого он впервые прочитал в английском переводе Александра Поупа. Начиная с 1738 года он изучал теологию в университете Галле и позднее медицину в Йенском университете. В 1742 году его учеником стал юноша по имени Ф.В.Петер Лампрехт, в которого он влюбился. Год спустя он переехал в Зеехаузен, Лампрехт последовал за ним, и они вместе жили до 1746 года, когда Лампрехт разорвал с ним отношения. Винкельманн был на грани отчаяния. «Я отрекаюсь от всего, — писал он Лампрехту, — от чести и удовольствий жизни, спокойствия и удовлетворенности, пока я не смогу насладиться встречей с тобой… Мои глаза плачут только о тебе… Я буду любить тебя, пока я жив».

В 1748 году Винкельманн становится управляющим библиотекой графа фон Бюнау в Нетнице вблизи Дрездена. Именно здесь он начал интенсивно изучать классическое искусство Древней Греции, что в 1755 году нашло отражение в его эссе под названием «Размышления о подражании работам мастеров античной Греции в живописи и скульптуре». В этой работе Винкельманн сформулировал свой известный парадокс: «Для нас единственным способом создать великую и, если возможно, неподражаемую культуру, будет подражание античным грекам». Его страстная проповедь наэлектризовала европейское интеллектуальное сообщество, и это произведение было переведено на несколько языков.

Тем временем Винкельманн обратился в римскую католическую веру и переехал жить в Рим, где стал управляющим библиотеки Ватикана и секретарем кардинала Альбино — эта должность дала ему доступ к восхитительной частной коллекции классических произведений искусств. Жизнь в Риме была по душе Винкельманну, и в письме к другу, датированном 1756 годом, мы читаем: «Я доволен своей жизнью. У меня нет других хлопот кроме моей работы, и я даже нашел того, с кем могу говорить о любви: это шестнадцатилетний белокурый римлянин очень приятной наружности, примерно на полголовы выше меня; но я могу видеть его лишь раз в неделю, когда мы ужинаем вместе по воскресеньям вечером».

В 1764 году Винкельманн опубликовал свою «Историю античного искусства». Главный тезис этой работы гласил, что искусство Древней Греции органично развилось из архаичных форм в величественные работы таких мастеров, как Фидий в V в до н. э. и Пракситель в IV в до н. э. Эта эволюция, как доказывал Винкельманн, явилась результатом личной свободы, культивировавшейся в древнегреческом государстве: в этом, как его называл Винкельманн, утопическом обществе, организованном таким образом, чтобы его граждане могли выражать всю полноту воих художественных талантов.

Давая в целом античному искусству с его «благородной простотой и спокойной величественностью» высочайшую оценку, Винкельманн подчеркивал, что в основе всего этого лежит праздник красоты человеческого тела, когда отброцено все ханжество и лицемерие. Признаки этого художественного стиля он описал с немецкой педантичностью.

В лицевой структуре так называемый греческий профиль является отличительным признаком большой красоты. Такой профиль образуется почти прямой или слегка изонутой линией лба и носа… В идеальном варианте глаза неизменно посажены глубже, чем это встречается в природе, что подчеркивает верхний край глазного углубления… Подбородок, красота которого заключается в плавной округлости его форм, не делится пополам ямочкой… эта ямочка, которая и в природе встречается весьма редко, не считалась греческими скульпторами… необходимым признаком чистой и универсальной красоты. Широкая, с глубоким изгибом грудь признавалась неотъемлемым атрибутом красоты мужских фигур…живот характерен для людей, которые умеют наслаждаться отдыхом и не страдают плохим пищеварением, не имея, при всем при том, брюшка… половые органы, как и все остальное, имеют свою особую красоту. Левое яичко по размерам всегда несколько больше правого, как это и бывает в природе, и это в точности так же относится к глазам — замечено, что левый всегда больше правого».