Феномен Руси, или Народ, которого не было - Константин Пензев

Вышеприведенные сведения о «стране русов» относятся к X веку. В это время «корпорация Русь» стала «оседать на землю». Тем не менее следует признать, что говорить о «стране русов» не совсем корректно. Реально речь должна идти о выгодных в торговом отношении местах базирования, поскольку русь — это военно-торговая корпорация. О том, что русь не знала государственного устройства, сообщает тот же Аль-Масуди: «В верховьях хазарской реки есть устье, соединяющееся с рукавом моря Найтас, которое есть Русское море; никто кроме них (Русов) не плавает по нем и они живут на одном из его берегов. Они образуют великий народ, не покоряющийся ни царю, ни закону (выделено мной. — К.П.)»[313].

Первое, что мы сейчас сделаем, это посмотрим, имеем ли мы основания для отождествления русов и росов. Вопрос этот далеко не праздный, поскольку термины Ρωσ и ρουσιοσ у ромеев не имеют общей этимологии.

Лаврентьевский летописец, непосредственно заимствуя из греческой хроники известие о нападении народа Ρωζ на Константинополь в 860 году (т. е. опять же до явления Рюрика) при императоре Михаиле[314], переиначивает термин Ρωζ на Русь: «[852]… яко при сем цари приходиша Русь на Царь-град, яко же пишется в летописаньи греческом»[315].

«Продолжатель Феофана» об этом событии сообщает следующее: «Потом набег росов (это скифское племя, необузданное и жестокое), которые опустошили ромейские земли, сам Понт Евксинский предали огню и оцепили город (Михаил в то время воевал с исмаилитами)[316]. Впрочем, насытившись гневом Божиим, они вернулись домой — правивший тогда церковью Фотий молил Бога об этом — и вскоре прибыло от них посольство в царственный город, прося приобщить их Божьему крещению. Что и произошло»[317].

О крещении росов патриарх Фотий, упоминаемый продолжателем Феофана, пишет: «Ибо не только этот народ (болгары. — К.П.) переменил прежнее нечестие на веру во Христа, но и даже для многих многократно знаменитый и всех оставляющий позади в свирепости и кровопролитии, тот самый так называемый народ Рос — те, кто, поработив живших окрест них и оттого чрезмерно возгордившись, подняли руки на саму Ромейскую державу! Но ныне, однако, и они переменили языческую и безбожную веру, в которой пребывали прежде, на чистую и неподдельную религию христиан, сами себя с любовью поставив в положение подданных и гостеприимцев вместо недавнего против нас грабежа и великого дерзновения»[318].

Фотий (ок. 810 или ок. 820 — 890-е гг.) занимал патриарший престол в Константинополе в 858–867 и 877–886 гг. т. е. задолго до крещения 988 года и был современником описываемого события. Об этом событии, т. е. о крещении росов, также сообщают Георгий Кедрин (XI в.), Константин Багрянородный, Иоанн Куропалат Скилица (XI в.), Михаил Гли-ка (XIII в.).

Почему же византийские авторы писали о народе Рос (Ρωσ), тогда как они были прекрасно знакомы и с русью (ρουσιοσ)? Одним из вариантов ответа может быть тот, что ромеи увязывали набеги русов с божественными казнями и апокалиптическими предсказаниями. Лев Диакон, к примеру, писал в своей «Истории»: «Тавроскифы и теперь еще имеют обыкновение разрешать споры убийством и кровопролитием. О том, что этот народ безрассуден, храбр, воинствен и могуч, [что] он совершает нападения на все соседние племена, утверждают многие; говорит об этом и божественный Иезекииль такими словами: «Вот я навожу на тебя Гога и Магога, князя Рос»[319]. Понятно, что в подобном эсхатологическом контексте, переименование руси в росов выглядит совершенно оправданно. Кстати, через церковную греческую письменность и официальные акты Византийской империи, наименование страны росов (Pωsia) перешло и в русский язык. Иван Грозный писал слова Росийский и Рост в полном соответствии с греческим начертанием через одно «с».

Константин Багрянородный (905–959 гг.) описывает росов как социальную страту славянского общества: «Зимний же и суровый образ жизни тех самых росов таков. Когда наступит ноябрь месяц, тотчас их архонты выходят со всеми росами из Киава и отправляются в полюдия[320], что именуется «кружением», а именно — в Славинии вервианов (древляне), другувитов (дреговичи), кривичей, севернее (северяне) и прочих славян, которые являются пактиотами росов. Кормясь[321] там в течение всей зимы, они снова, начиная с апреля, когда растает лед на реке Днепр, возвращаются в Киав. Потом так же, как было рассказано, взяв свои моноксилы, они оснащают [их] и отправляются в Романию (Византию)»[322].

В описании Константина Багрянородного росы предстают перед нами именно в виде личного состава коммерческой судоходной корпорации, который в период летней речной навигации занимается торговыми экспедициями «река — море», а зимой, т. е. с окончанием навигации, отсиживается на зимних квартирах в своих племенных и родовых угодьях. Как следует понимать, во время полюдья росы не только собирали какие-то налоги, а их князья разбирали судебные тяжбы, но и торговали импортными вещами, привезенными с рынков Константинополя, собирая в обмен пушнину и др. товары на экспорт.

Таким образом, у нас есть достаточно оснований для отождествления русов и росов. Впрочем, здесь существует один нюанс. Дело в том, что известие Вертинских анналов свидетельствует о самоназвании Rhos (Рос). Это очень важный момент. Свеоны бывшие посланниками росского кагана утверждали, что они принадлежат к росской общности, так же, как немногим позже купцы и послы от князя Игоря (Роальд, Алдан, Воист и др.) причисляли себя к «русскому роду».

Однако какой же народ (корректнее сказать — общность) в IX веке мог называть сам себя росами? Как мне представляется, существуют два претендента на это самоназвание — рос(рухс) — аланы (роксоланы) и рос-мосохи.

О последних известно из сочинения армянского автора Мовсеса Каланкатуаци «История страны Алуанк». Причем описанные им события совершенно удивительным образом перекликаются с библейской книгой пророка Иезекииля, написанной за тысячу лет до этого. Мовсес Каланкатуаци сообщает следующее: «В то самое время царь росмосоков, собрав свои войска, вместе с полком Тобельским, присоединив также войска гуннов, перешел реку Куру, развернулся в гаваре Ути и расположил свой лагерь близ города Халхал. Здесь он избрал трех полководцев и поставил их начальниками над большим войском. Начальство над всеми одиннадцатью отрядами своих войск он передал им и приказал вторгнуться в пределы Алуанка, Армении и Иверии и опустошить их. Третья группа войск вторглась в гавар Арцах в начале Пасхи и стала грабить Мец Куэнк. Услышав об этом набеге разбойников, расположившиеся в Члахе иерусалимцы (выделено мной. — К.П.) были объяты великим страхом»[323].

Как здесь не вспомнить знаменитые слова пророка: «И было ко мне слово Господне: сын человеческий! обрати лице твое к Гогу в земле Магог, князю Роша, Мешеха и Фувала, и изреки на него пророчество и скажи: так говорит Господь Бог: вот, Я — на тебя, Гог, князь Роша, Мешеха и Фувала!».

Время жизни Мовсеса Каланкатуаци не установлено со всей точностью, судя по тому, что он пишет о многих событиях как очевидец, он жил в VII веке, однако некоторые исследователи считают, что он жил в X веке и самостоятельно написал только III книгу «Истории страны Алуанк». Впрочем, дело не в этом. Если довериться Мовсесу Каланкатуаци, в Закавказье в VII веке проживали народы, упомянутые в Библии, а именно — рос-мосохи и тобельцы (фувальцы). Отсюда вполне объяснимо, почему византийские авторы так живо восприняли нападение русов на Константинополь.

Мосохи в Закавказье и в Малой Азии известны с древнейших времен. Еще ассирийский царь Тиглатпаласар I (Тукультиапал-Эшарра, 1115–1077 гг. до н. э.) упоминал их: «В начале моего царствования 20 ООО человек мушкийцев и 5 царей их, — которые вот уже 50 лет как захватили страны Алзи и Пурулумзи, приносившие ранее дань и подать богу Ашшуре, моему владыке, — груди которых ни один царь не мог усмирить в битве и которые полагались на свою силу, спустились с гор и захватили страну Кутмухи»[324].

Мосохами или же мушками (Muskaja) назывались народ и царство в Малой Азии. Данное этнонимическое название, как указывает М. И. Дьяконов, идентично с др. — евр. «Мешек» (из *Mask) и греч. Μόσχοι[325]. Мушки являлись народом балканским по происхождению. Известно, что данный этноним применялся не только к племенам, появившимся на верхнем Евфрате в XII в. до н. э.; тот же термин впоследствии применялся ассирийцами, урартами и древними евреями также к фригийцам — народу, пришедшему с Балкан, но осевшему не в долине верхнего Евфрата, а в центре мало-азийского плато[326]. Западные мушки создали Фригийское государство, а восточные мушки предположительно (есть и другие гипотезы) отождествляются с первыми носителями протоармянского индоевропейского языка[327].