Тайны «Фрау Марии». Мнимый барон Рефицюль - Артем Тарасов

Бот под ударами весел опытных гребцов двигался по каналу с приличной скоростью. Слушая графа, Анна Белль разглядывала архитектуру городских фасадов. Отсюда они выглядели по-другому – на воде терялось ощущение того, что ты все еще остаешься в городе.

– С таким положением согласились не все, – продолжал рассказ Шувалов, – и в знак протеста вспыхнули восстания. Представляете, у Максимилиана десять лет ушло на то, чтобы справиться с оппозицией. В одна тысяча четыреста девяносто третьем он стал преемником своего отца на троне императора Священной Римской империи. Так Нидерланды попали под власть Габсбургов.

Навстречу им попадались другие лодки. Многие суденышки везли товары или рыболовные снасти, оставляя за собой шлейф запахов рыбы и специй. Но вот из-за поворота канала выплыл маленький кораблик с гальюнной фигурой в виде голубой русалки с зелеными волосами. Точь-в-точь, как в кукольном спектакле, который недавно видела Анна Белль. На секунду девушка перестала слышать голос Шувалова, она словно провалилась в другое измерение. А русалка на носу корабля слегка повернула голову в ее сторону и моргнула… Это видение испугало Анну Белль.

– …Сын Марии Бургундской и Максимилиана Габсбурга Филипп Красивый женился на Хуане, принцессе Кастильской и Арагонской, – вновь зазвучал голос графа. – Их старший сын Карл, рожденный в Генте в тысяча пятисотом, унаследовал владения Габсбургов в Германии и Нидерландах. А через шесть лет после смерти Филиппа Красивого его сын стал не только правителем Нидерландов, но и королем Испании Карлосом Первым… Я вас не утомил? – осведомился Шувалов, обратив внимание на отсутствующий взгляд Анны Белль.

– Нет, это очень интересно, только я же ничего не запомню! – засмеялась девушка.

– И не нужно. История написана в книгах.

– А как же вы, граф, это помните?

– Так же, как и вы, например, никогда не забудете о творчестве Рембрандта.

– И что же было дальше?

– Ну, в тысяча пятьсот девятнадцатом году с помощью подкупа Карлос Первый стал императором Карлом Пятым. Он присоединил к своим землям путем мирных соглашений и захватов еще несколько провинций Нидерландов. Потом подавил восстание анабаптистов в Генте, а фламандские города лишил исторических привилегий и самоуправления. Тем не менее, дорогая Анна Белль, в его правление страна процветала, и Антверпен стал важнейшим центром европейской торговли. Защищенные акватории, такие как залив Зёйдер-Зе и рукава Рейна, Мааса и Шельды, привлекали рыбаков, которые строили там небольшие прибрежные города. Для защиты от наводнений в городах возводили прочные дамбы, а отвоеванные у моря земли отводили под пашни…

Теперь Анна Белль с некоторой тревогой вглядывалась в проплывавшие лодки и лица прохожих на набережных. И не напрасно. Между людьми попадались куклы из спектакля, которые стали большими и двигались самостоятельно среди живых. Их движения были отрывистыми, не человеческими, но никто этого почему-то не замечал…

– …Когда в тысяча пятьсот пятьдесят пятом году Карл Пятый отрекся от престола, он отдал семнадцать нидерландских провинций, а также Испанию с ее колониями своему старшему сыну Филиппу, а Священная Римская империя отошла его младшему сыну – Фердинанду. Нидерландская знать и горожане негодовали по поводу использования Филиппом Вторым финансовых запасов страны для оплаты военных действий Испании против Франции, возмущались попытками короля отстранить их от участия в правлении, а также тем, что он прислушивался к советам кардинала Гранвеллы, а не более рассудительной наместницы, сводной сестры Филиппа Второго Маргариты Пармской. Самые могущественные из дворян, кавалеры ордена Золотого руна потребовали отставки кардинала Гранвеллы.

– Бурная история, – кивнула Анна Белль графу, заметив, что тот смотрит на нее. – Я пытаюсь вас слушать, граф, продолжайте.

– Так вот, в тысяча пятьсот шестьдесят седьмом году Филипп Второй послал в Нидерланды герцога Альбу, который сменил Маргариту Пармскую на посту наместника, – охотно продолжил повествование Шувалов. – Герцог Альба получил приказ расправиться с мятежниками и искоренить инакомыслие. Он арестовал и казнил графов Эгмонта и Горна, возглавлявших дворянскую оппозицию. Самый видный представитель оппозиции, принц Вильгельм Оранский, впоследствии названный Вильгельмом Молчаливым, бежал в Германию, где возглавил сопротивление и организовывал военные походы против Альбы. Они не увенчались успехом, но принц Оранский не прекращал борьбу. Его попытки противостоять Альбе казались безнадежными, пока в тысяча пятьсот семьдесят втором году отряд «морских гёзов» не захватил порт Бриль. Вскоре Зеландия и Голландия, кроме Амстердама, оказались во власти «морских гёзов» и их сообщников – «лесных гёзов», в основном воинствующих кальвинистов. Представители зажиточных слоев населения этих провинций встретились в Дордрехте в том же году и признали Вильгельма Оранского своим правителем – статхаудером…

Канал влился в небольшой залив, окруженный домами. Среди домов на берегах возвышались традиционные мельницы. Залив одной из сторон соединялся с морем довольно глубокой протокой – это позволяло кораблям заходить сюда и бросать якорь у городских причалов. Сейчас там стояли несколько парусных судов, и Анне Белль почему-то захотелось увидеть их поближе.

– Простите, ваше сиятельство, мы можем подплыть ближе к тем кораблям?

– К тем? – удивленно переспросил граф.

– Да, пожалуйста!

Он тотчас велел матросам взять курс на причалы.

– Конечно же вы должны интересоваться кораблями, мадемуазель! – спохватился Шувалов. – Как же я об этом не подумал?..

– В нашем доме в России дедушка Рене устроил настоящий морской музей. Я выросла среди экспонатов. Они там повсюду… даже в пруду… – Анна Белль осеклась – что-то удержало ее от рассказа о событии в день их с матерью отъезда из поместья.

– Скажите мне, милая барышня, что это за корабль? – Шувалов указал на двухмачтовое судно, пришвартованное по правому борту.

– Это флейт! – легко определила Анна Белль. – Видно по бортам с развалом выше ватерлинии. Опять же корма с надстройкой. На фок– и грот-мачте стоят прямые паруса, а на бизань-мачте – бизань и топсель.

– Великолепно! – воскликнул граф – А там еще один флейт, да?

– Нет, – засмеялась Анна Белль, – это люгер. Сразу видна разница, граф. Обе мачты – с люгерными парусами, и выдвижной горизонтальный бушприт с кливером. Могу сказать еще: это наверняка английское или французское судно, в Голландии такие не строят.

– А вон тот корабль вы тоже можете назвать?

– Он, конечно, похож на флейт, но это все же пинас, – прищурилась Анна Белль. – Во-первых, у него менее вогнутые шпангоуты и более плоская корма. Так?

– Так, так, – подтвердил граф, не очень понимая морские термины. – Что еще?

– А еще на грот– и фок-мачте прямые паруса, на бизань-мачте – бизань, и над нею крюйсель, а на бушприте – блинд и бом-блинд.

– Вы просто чудо, Анна Белль! – восхитился Шувалов.

– Что тут удивительного, ваше сиятельство, я же внучка вице-адмирала. Зато я не вполне осведомлена о жизни Вильгельма Оранского!

Им было по-настоящему интересно и хорошо друг с другом.

При осмотре кораблей внимание Анны Белль привлек капитан, стоявший спиной к ним на мостике флейта. Скорее даже не он сам, а его костюм, будто из кукольного театра…

– Давайте подойдем поближе к флейту! – попросила Анна Белль графа.

Матросы дружно навалились на весла, и бот помчался в сторону корабля. Когда подошли на достаточно близкое расстояние, Анна Белль разглядела капитана. Он действительно казался большой куклой.

– Простите меня, граф, – с нарастающим волнением обратилась она к Шувалову. – Вы не могли бы посмотреть туда, вон, видите, стоит… человек. Что вы о нем скажете?

– Ничего. Наверное, капитан торгового судна. Голландец, судя по одежде. А почему он вас заинтересовал?

Анна Белль промолчала. Она продолжала вглядываться в спину капитана, пока тот не повернулся к ней лицом – деревянным лицом, будто вырезанным из желтого полена. Это длилось секунду, но девушка успела заметить. Граф в тот момент посмотрел в другую сторону.

– Мы можем причалить к берегу? – спросила Анна Белль. – Мне больше не хочется оставаться на лодке!

– Конечно, мадемуазель!

Сойдя на причал, граф отдал матросам распоряжение возвращаться к фрегату «Надежда». А они с Анной Белль вышли на площадь. Место было многолюдным. Здесь все смешалось: праздно гулявшие горожане, пассажиры с багажом, готовые к отплытию, торговцы всякой всячиной, моряки и безработные грузчики.

Анна Белль увидела двух маленьких девочек. Они были очень хорошенькими, с золотистыми волосами, в длинных белых туниках, с серебряными палочками в руках, увенчанными блестящими звездочками. Да, именно так! Они были одеты в костюмы ангелочков с прозрачными крылышками, прикрепленными на спинах… как в том спектакле. Ангелочки тоже заметили девушку и графа и подбежали к ним. Они попытались непременно схватить Шувалова за руки с двух сторон, но Анна Белль их опередила – взяла девочек за локти и отвела в сторону. Граф с любопытством наблюдал за этой сценой, не понимая, что происходит.