На всякий случай - Anastasia Richter

с дороги, и какой-то долговязый парниша за несколько секунд делает ей укол, после которого она обмякает и больше не шевелится.

— Что это было, мммать твою?

— Тц, дядя Алистер, так говорить нельзя.

— Доброе утро. — тихо говорит парень.

— Доброе? В каком месте оно доброе? — мой голос так и сочится сарказмом.

— Прошу прощения. Я отнесу Айлин в её комнату. Она проспит, скорее всего, часа три. После того, как я вернусь, мы можем с вами поговорить.

Отнесет он. Худой, нескладный, ещё переломится. Окидываю чёрного фокса беглым взглядом и замечаю протез. Носильщик нашёлся. Тоже мне. Поднимаю эту дикарку, которая весит, наверное, как Габриэль, и иду следом за парнем.

Листик. Ну и имечко. Какого нормального парня так назовут?

Поднимаюсь на второй этаж и укладываю её на кровать, поспешно осматривая комнату. На всех видимых местах стоят какие-то фигурки, стены обвешаны детскими рисунками так густо, что за ними не видно обоев.

Нда. Не похоже, что она сильно врала, заявляя, что следила за мелкой. Глянул на расслабленное лицо. Когда она не кричит и не делает отмороженное выражение то выглядит довольно невинно. Так и не скажешь, что за монстр скрывается за этой кукольной внешностью.

Спустившись вниз схватил Габи и начал задавать вопросы, во время которых она проворно выскользнула из объятий и начала пулей летать по комнате: то в поисках чего-то вкусного, то играя с собаками, то залезая ко мне на руки или к этому тёмному фоксу.

Спустя максимум час у меня голова шла кругом — и от проученной информации, и от мелькающей со всех сторон кудрявой шевелюры, а главное, от её неиссякаемого трескота, который пулемётной очередью убивал меня потоком разрознённых фактов.

А малец совершенно не растерялся. Попутно подсовывая Габи какие-то занятия: всовывая в руки почищенные фрукты или карандаши с альбомными листами. На последнем она, наконец, затихла и вроде увлеклась. После этого я получил возможность расспросить пацана. Он как-то незаметно втирается в доверие. На его лице так и написано большими буквами: «Соврать я не могу».

Он простодушно спросил кем я прихожусь Габриэль, раз мы так похожи, и узнав, что дядей, заверил, что так и думал. Наивность невероятная. После этого бесхитростно рассказал о своей семье и о том, какую роль в его жизни играет эта женщина.

Закончив разговор вышел на улицу, сел в аэр и уткнулся лбом в приборную панель. Это жопа. Меня переполняет такой стыд… Настолько сильного чувства стыда у меня никогда в жизни не было.

Я идиот. Непроходимый, самоуверенный идиот. Несколько раз приложился лбом о приборку, но легче совершенно не стало. Впервые за пять лет хочется закурить.

Эта бледная немочь спасла мою племянницу с захваченной пханами планеты, попутно вытянув и этого мальца с компанией сокурсников. Поняв, что ребёнка похитили решила её спрятать. Оформила все документы, путала следы, обеспечивала её потребности. Полюбила совершенно чужого ребёнка.

Оказывается, все эти приступы паники бывают от очень сильных эмоций, вероятно, негативных. Если судить по рассказу фокса, то при первой встрече с ним она вела себя как стальной солдат. Значит, на планете с чудовищами, без шанса на выживание, она не истерила, приступов не испытывала, а стоило мне сказать, что заберу Габи — у неё паника.

Чувство отвращения к себе накатывало стремительными волнами. Нужно извиниться. И постараться всё исправить. Боги, как можно было без предварительной проверки, с наскока настроить выводов, безоговорочно поверить им и довести обычную женщину до такого состояния? Своими же действиями. Совесть очень громко кричит о необходимости прощения. Я всё исправлю.

Отрешенно вспоминаю грустную фразу Габи, произнося которую она пыталась протереть пальцем дыру в столе: «Мамочке было очень сложно со мной. Иногда она так сильно плакала, что я даже слышала. Мне из-за этого очень стыдно, но я правда стараюсь быть хорошей». Глядя на то как она выматывает тёмного фокса, да и меня заодно, я задаюсь вопросом: как эта посторонняя по сути женщина всё это выдержала?

Что-то мокрое и холодное утыкается мне в руку. Грустно смотрю вниз и встречаюсь взглядом с чёрными внимательными глазами.

— Окси, я так ошибся… Представляешь? Необдуманно таких дел натворил, что даже не представляю, как их буду разгребать.

Зарываюсь пальцами в тёплый гладкий мех, перебирая шкуру. С интересом оглядываю свою питомицу.

— Ого, даже ты тут подобрела. Шерсть лоснится. Окси, а ты под набрала без жёсткой дисциплины в моём лице.

Обиженный лай и недовольное выражение морды явно показывало, что со мною в корне не согласны. Ну и ладно. Всё равно, я тут надолго.

Айлин

— Мам, маааам, мама! Ты проснулась? — радостный голос за дверью и дробный топот маленьких ног по ступеням. — Мааам! Мам…

Изо дня в день одна и та же история. Расслаблено лежу на кровати и уныло смотрю в потолок, стараясь протереть в нём взглядом дыру. Сил нет от слова «совсем». Почему в последнее время мне так сложно? Откуда они всегда появляются, сложности эти?..

Мысли текут вяло, нужно вставать, натянуть на лицо самоуверенную улыбку и приготовить завтрак.

Завтрак.

В голове задребезжали неясные обрывки воспоминаний и я резко села на кровати.

Чёрт, чёрт, чёрт! Кубарем скатилась с лестницы, мчась на всех парах в кухню, из которой доносилось последнее «мам». Замираю посреди комнаты, дышу как загнанная лошадь, и стараюсь охватить взглядом всю комнату одновременно.

Рыжее чудовище с торчащей гривой замерло посреди кухни, непонимающе уставившись на меня. Я же ринулись к ней, схватила в слишком сильные объятия, и прижала к себе.

Моя.

На месте.

Не исчезла.

Всеми силами стараюсь не разреветься. Утыкаюсь в пахнущую шампунем макушку и просто не могу надышаться. Лисёнок даже не брыкается, только уныло висит и смиренно ждёт, когда её отпустят, тихо попискивая при особо сильных сжатиях. Девочка моя родная.

Выскребаю последние остатки мужества, спускаю рыжика с рук, автоматически приведя в порядок растрёпанную одежду. Стягиваю буйные кудри в хвост на макушке, не особо контролируя свои действия. Когда нервничаю, сразу начинаю что-то приводить в порядок — это даёт возможность успокоится и сосредоточиться на мыслях. Лишь завершив набор этих действий, окончательно отпускаю непоседу и уже практически спокойно поднимаю голову, встречаясь взглядом с виновником моего подвешенного состояния.

— Месса Айлин, нам нужно кое-что обсудить. — да что вы говорите, я уже даже «месса», и даже по имени, и даже на «вы». Ну каков прогресс.

— Согласна. — одним взглядом отправила приплясывающую на месте малышку на улицу, в сопровождении тихого и совершенно спокойного Листика, бросившего на меня подбадривающий взгляд. Мотиватор мелкий.

— Месса