Только не она (СИ) - Ланд Катрина

С ненавистью произнес он и отвернулся от нас.

Что? Он что нас отпускает. Я не верила своим ушам, думаю, что Фирсов тоже не поверил. Я уже ничего не понимала, какие гарантии и кто ему их дал, что вообще происходит. Но самое главное, что воспринял мозг — нас отпускают, мы живы, мы можем уходить.

— Свои телефоны заберете внизу у моих людей. А теперь пошли вон…

Тело было, как чужое, ног не чувствовала, Руслан схватил меня за руку и потащил в сторону выхода. А сзади было слышно, как бьются стеклянные бутылки и рушится мебель. Константин сказал правду, телефоны нам отдали, документы были при себе. Руслан шел нетвердой походкой, одной рукой держа меня, а второй набирал чей-то номер в телефоне, поставив его на громкую связь.

— Алло…

Голос Эллы Викторовны послышался в трубке. И Фирсов вздохнул с облегчением.

— Рад тебя слышать. Твоя работа?

Спросил Фирсов уже более мягко.

— Ну, не только моя, будем так говорить. Рада тебя слышать, Вика с тобой?

— Да.

— Руслан, немедленно выбирайтесь из города…

Потом он выключил громкую связь и продолжил разговор один на один.

Было решено первым делом поехать и посмотреть, что с машиной, которая осталась стоять практически на безлюдной дороге с проколотыми колесами. Руслан вызвал какую-то техническую службу и ее увезли на эвакуаторе. Он сказал, что дальше можно не волноваться, служба доставит машину в наш город. Все происходило, как во сне, уже через несколько часов мы были в аэропорту в ожидании нашего рейса. В больницу Руслан категорически отказался ехать, заявив, что долетит и так.

— Я не верю, что нас отпустили.

Прошептала я на ухо Руслану, уже сидя в самолете.

— Я тоже не верю, но скоро узнаем все подробности. У меня на душе такой осадок, будто я предал Вавилова. Он ведь, в принципе, неплохой мужик.

— Я понимаю, но мы ничего не вправе сделать, ты посмотри на нас, эти акулы оказались нам не по зубам. Как ты понял, откуда пришла помощь?

Я вспомнила об Элле Викторовне, и на душе сразу стало тепло.

— Больше нам неоткуда было ждать помощи и тем более она всегда кричит, что уволит, а потом первая приходит на помощь.

Он закрыл глаза и взял меня за руку. Каждый думал о своем. Я не верила, что мы смогли выпутаться, что остались живы. На душе было неспокойно, мы не довели дело до конца, мне было очень жалко Монику Вавилову, понимая с каким негодяем она свяжет свою судьбу. А мы ничего сделать не можем. Еще меня не покидало чувство неопределенности, что будет теперь с нами, с нашими отношениями. После всего пережитого, я решила, будь, что будет и закрыла глаза, погружаясь в приятный сон.

Руслан.

Элла вызвалась нас встретить лично, понимая, что будет непростой разговор, и мы выслушаем кучу всего интересного. Самолет начал приземляться, а я все размышлял о нашем неудавшемся журналистском расследовании. Да, шанс выйти живыми был ничтожным. Я посмотрел на рядом сидящую Вику и понял, ни одно дело не стоит такого риска. Когда нас отпустили и отдали телефоны, я первым делом набрал Эллу, волнуясь за начальницу. В душе я понимал, что это она протянула свою руку помощи, и был безумно ей благодарен. Но, кто протянет такую руку помощи Монике Вавиловой?

— Руслан…

Элла в элегантном брючном костюме помахала нам рукой и быстрым шагом направилась в нашу сторону. Лишь подойдя ближе, я увидел темные круги под глазами и уставший вид. Я, конечно, выглядел не лучше, весь избитый этой сволочью Константином, а вот Кругловой сон в самолете пошел на пользу.

— Привет, Элла.

Заулыбался я, и она приобняла нас с Викой.

— Фирсов, паршиво выглядишь и в следующий раз не влезай в такие авантюры. Я чуть не поседела. Да что там поседела, я чуть не полысела за эти дни.

— Элла, никто не знал, что так все закончится.

— Руслан, радуйся, что хоть так все закончилось.

Вычитывала она нас с Викой, пока мы усаживались в ее машину. Я сел спереди, а Вика нырнула на заднее сидение и подвинулась поближе, чтобы слышать весь разговор.

— Тебе может в больницу? У тебя, что нос сломан? Руслан, смотри, останешься с кривым носом, потеряешь свой шарм и обаяние.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Еще раз внимательно посмотрела на меня начальница и слегка поморщилась.

— Завтра разберусь, сам схожу в травмпункт. Как ты поняла, что мы серьезно влипли?

— Ну как? После нашего телефонного разговора, в котором ты угрожал, что уволишься и уведешь за собой Круглову, я долго не могла успокоиться. Душа за вас была не на месте. Хотела еще раз набрать и снова попросить, чтобы вы возвращались и не играли в героев.

Сказала Элла, выруливая на дорогу.

— Вика, напомни, какой у тебя адрес?

— Такой же, как и у меня.

Резко ответил я, а Элла непонимающе посмотрела в зеркало заднего вида, лишь махнув головой.

— Так вот, стала набирать твой новый номер, потом старый. Оба были недоступны. Звонила Вике, повторилось тоже самое. Вот и поняла, что у вас начались серьезные проблемы. И вспомнила, что ты спрашивал об Илоне Красиной. Пришлось идти на небольшой шантаж. Ей позвонили и сообщили, что фотографии, где она со своим ненаглядным избранником, будут опубликованы во всех журналах, газетах и интернет изданиях нашей страны и зарубежья, но больше ничего не говорили. Выводы она сделала сама.

Я продолжал слушать Эллу, поражаясь ее авантюре.

— А дальше, сам Константин лично связался со мной. Он ведь не глупец, понимал, откуда ноги растут. И между нами был заключен устный договор. Фирсов, не смотри на меня так, разговор записывался. Я не первый день в журналистике. Это тоже одна из наших гарантий.

Вика подвинулась ближе, и я даже слышал, как она вздыхает. А Элла продолжала.

— Так вот, мы заключили договор, что фото и информация нигде не всплывут, а он в свою очередь, не приносит нам и вам проблем. И еще я блефовала, сказала, что себя подстраховала и передала снимки в надежные руки. И описала фото из гостиницы, в которой у вас проходило интервью. Конечно, я выслушала много гадости в свой адрес, но надо было дожимать ситуацию до конца, иначе вам не выбраться.

— Элла, ты настоящий стратег с железными нервами.

Резюмировал я, понимая, что ее план сработал чудом.

— Элла, спасибо тебе большое, но там все так запутанно.

Я рассказал все о Монике Вавиловой в подробностях, о том, что скоро свадьба и этот негодяй что-то задумал. Что у меня душа не на месте, мы получается, не можем никого предупредить, потому что рискуем своими головами. Если он не доберется, так ищейки его нас найдут и я не смогу защитить никого. Голова шла кругом, я был словно белка в колесе.

— Руслан, я не могу рисковать вами, ты меня тоже пойми… Там такие, видимо, деньги стоят на кону, он не перед чем не остановится. И то, что вас отпустили, немного помяв, это просто чудо.

Я лишь вздохнул и прикрыл глаза, обещая подумать над этим. Вика, сидела сзади, не шевелясь, и даже не вставила ни одной реплики, что на нее было не похоже.

— Все приехали, даю вам два дня выходных, сходи в больницу, Фирсов. Вика, проследи за этим. Иначе, потеряем такого красавчика.

Сказала начальница и дала по газам, оставляя нас возле новостройки.

— Ну что, пошли?

Я слегка улыбнулся Кругловой и взял ее за руку.

— Русик, милый…

Раздался сзади знакомый голос и звук приближающихся каблуков. Мне еще Алены сейчас не хватало.

Глава 16

Глава 16

Вика.

Лишь сев в машину к Элле Викторовне, которая радушно нас встретила, я смогла немного успокоиться. Весь путь, от аэропорта до дома, мы с Фирсовым слушали детали нашего освобождения из цепких лап Константина. Я слушала с замиранием сердца, представляя, на какие риски пошла наша начальница и не верила своим ушам. Она спасла нас от верной гибели. У меня в душе заскребли кошки, я вспомнила свою мать, а смогла ли она так же, как Элла Викторовна? О чем я говорю, про меня вспомнили лишь, когда я получила зарплату. Не получив от меня денег, больше мною семья не интересовалась. Вот и вся разница. Чужой человек спасает жизнь, а родные думают только о своих интересах. Слезы покатились сами собой, но я быстрым, незаметным движением смахнула их. Руслан же рассказал Элле Викторовне подробности о Монике Вавиловой, за которую у нас болела душа. Судя по его настроению, он намекал, что время еще есть и он что-то придумает. Элла была против таких идей, все время напоминала Фирсову, что она дала гарантии. И, кроме того, наши жизни ей дороже судьбы неизвестной ей Моники Вавиловой. Голова шла кругом от всех последних событий, но нервы немного приходили в норму.