Лиса в аптечной лавке (СИ) - Шнейдер Наталья "Емелюшка"

Когда я мыла посуду, едва не разбила стакан – усталость накрыла разом, хотелось упасть и уснуть. Прямо как вчерашней ночью, видимо, снова переусердствовала с магией. Ничего. Я пока не слишком понимала в волшебстве, но весь мой прошлый опыт говорил – мозг тренируется точно так же, как и мышцы: давай ему регулярные и посильные задачи, и рано или поздно то, что раньше казалось чрезмерной нагрузкой, станет простым делом.

Тем более что спать было рано, как бы ни хотелось. И время «детское» – сумерки еще не превратились в ночь. И дел полно. Отстранив кухарку от работы, я добавила забот прежде всего самой себе. Позорнейшим образом забыла про ужин, увлекшись другими делами. А он сам себя не сготовит, и нужен он не только мне. Я и куском хлеба с молоком могу перебиться, а то и вовсе стаканом молока, стройнее буду. Но в доме еще два… нет, три человека, чуть не забыла конюха. И Ксандер. Кто знает, покормят ли его в доме роженицы или просто отправят восвояси. В теории должны накормить, но на практике родственники могут так переволноваться, что обо всем забудут.

Если муж вообще вернется, а не предпочтет заночевать в своем особняке. Почему-то при этой мысли меня кольнуло сожалением – тот Ксандер, что сегодня помогал мне на кухне, совсем не походил на того, от которого я сбежала в окно. С этим мы бы ужились…

Ну да. Это сейчас мне кажется, что ужились бы, вот только это он вломился ко мне в дом без приглашения, заявив о своих правах супруга. И кто его знает, на что он вообще способен, может, его не только голодом морить, а сразу топором по голове нужно.

Впрочем, ужин готовить все равно придется. Руби, хоть и благодарила меня за заботу, извиниться не попыталась. Значит, и на моей кухне ей делать нечего. Хочет считать хозяином Ксандера – пусть в его доме и готовит, сколько ей заблагорассудится. Я, как выразился муж, не переломлюсь, стоя у плиты.

Что бы такого сделать, чтобы много, сытно и ненапряжно? Пусть будет плов, тем более что кухарка в своей описи упомянула «шесть фунтов говяжьей лопатки». Всех забот – порезать и обжарить мясо и овощи, добавить рис и воду, а дальше плита все сделает сама, надо только не забыть ее выключить. Но сначала – подготовить комнату для Ксандера, а то с него станется, вернувшись, сразу ломануться в спальню.

Так что я снова занялась домашними делами. Застелила постель в одной из гостевых спален, подальше от моей. Накрыв крышкой плов и оставив томиться, решила ощипать курицу: завтра ведь тоже надо что-то есть, а мне пока совершенно нечего делать. Занятие оказалось удивительно нудным, дурацкие перья лезли в рот и нос, заставляя чихать, так что я успела несколько раз обругать непотребными словами и курицу, и кухарку, и собственное упрямство. Стряхнула очередную пушинку с браслета и невольно задумалась – где же все-таки мой свадебный. Если его в самом деле прихватил на память Айгор, как забрать свою вещь обратно, ничего не обещая? Пригрозить рассказать мужу – так еще неизвестно, кому первому прилетит.

Решив подумать об этом на свежую голову, я вернулась к делам насущным. Чтобы опалить тушку, пришлось снова вспомнить учебник по магии для малышей, ведь в плите, работавшей на артефактах, не было открытого огня. Мысленно я в который раз поблагодарила отца Алисии, собравшего в библиотеке не только «взрослые» серьезные книги, но и самые простые пособия.

Убрав чистую и выпотрошенную курицу в «вечный ящик», я поняла, что не знаю, как принято кормить прислугу. В людской? На кухне? На кухне, наверное, вряд ли кто-то будет бегать с посудой в людскую.

– Энн, будь добра, передай Руби, чтобы шла на кухню ужинать, – сказала я в пространство. – А ты найди на заднем дворе конюха, пригласи и его и приходи тоже. И простите меня, вы обе, что запоздала с ужином.

Руби появилась в дверях первой.

– Вам не за что извиняться, миледи, – сказала она. – Вы очень добры. Это вы простите меня, я забыла свое место.

– Хорошо, – кивнула я. – Можешь возвращаться к работе.

Я убрала магические коконы со шкафов и плиты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Вы ведь не станете беспокоить графа…

– Такой ерундой – не стану, – уверила я.

Впрочем, графа все равно придется побеспокоить. Но об этом я тоже подумаю потом. Что-то слишком много стало этих «потом»…

Глава 21

– Спасибо, миледи. Если вы не ужинали, мы с Энн сейчас накроем вам в столовой.

– Да я и на кухне поем, – брякнула я и поняла, что говорить этого не стоило.

– Что вы, миледи, как можно! Сейчас я все сделаю!

Выглядела она лучше, чем несколько часов назад, и, кажется, крепче держалась на ногах. Отдохнула, наверное, а может, успокоилась и поверила, что о ней позаботятся и что отвар, который я ей дала, поможет. Сам-то отвар еще никак не мог подействовать.

Пришлось ужинать в гордом одиночестве. Честное слово, на кухне, среди людей, я бы поела куда с большим удовольствием. Но наверняка и прислуга хотела отдохнуть и расслабиться, и не стоило мешать.

Однако, едва я положила в рот первую порцию плова, тренькнул дверной звонок. Я озадаченно глянула в темноту за окном. Кого несет в такое время? Ксандер бы просто вошел, как сделал уже не раз.

Звонок пиликнул снова. Неохотно выбравшись из-за стола, я заглянула в дворницкую, прихватила топор – мало ли кого там несет на ночь глядя в дом одинокой девушки – и только после этого пошла открывать.

– До чего теплая встреча! – ухмыльнулся Ксандер.

Смутившись, я попыталась спрятать топор в складки юбки. Получилось так себе, судя по тому, что улыбка мужа расплылась до ушей.

– Приятно знать, что вы мне рады.

За его спиной застыл навытяжку мужчина лет сорока. Тот самый Томас? В руках у него был саквояж, с которым Ксандер уехал из дома, и еще один, побольше.

– Так вы меня пустите?

– Да, конечно, – спохватилась я, отступая. – Я ждала не вас…

– Кого же?

– В смысле никого уже не ждала и думала, что вы войдете сами.

Ксандер невнятно хмыкнул, коротко глянув на слугу. Я сказала что-то, чего не следовало бы обсуждать при посторонних? Как же я устала от всего этого – словно по минному полю ходишь, шаг в сторону, и – бабах!

– Покажите, пожалуйста, Томасу мою комнату.

– Да, конечно. – Я снова посмотрела на мужа: выглядел он безумно уставшим, хотя прошло не так уж много времени – для родов, особенно родов первых.

– Вы сразу пойдете отдыхать или поужинаете? – поинтересовалась я, поднимаясь по лестнице. Не морить же живого человека голодом, в самом деле!

– Поужинаю, благодарю.

Я подвела его к двери комнаты, муж снова вскинул бровь и опять ничего не сказал. Решил, видать, подкопить яд и выплеснуть без посторонних.

– Тогда я подожду вас в столовой. Или пришлите Томаса на кухню, чтобы принес ужин вам в комнату.

– Я спущусь, – ухмыльнулся Ксандер.– К тихому семейному ужину.

– Хорошо. – Я сделала вид, будто не заметила этой ухмылки. – Томас, если ты голоден, как только граф разрешит…

– Я сыт, спасибо, миледи.

– Людская у выхода на задний двор, по правую сторону от двери, – сказала я.

Не знаю, бывал ли Томас в доме, но Ксандер объяснит, если что.

– Благодарю, миледи.

Дойдя до лестницы, я обнаружила, что все еще сжимаю топор. Подумав с полмига, зашла в свою спальню и приставила его к ножке кровати. Пусть болтают что хотят, но мне так будет спокойней.

Хотя кого я обманываю на самом деле? Не хватит у меня духа рубануть топором живого человека, как бы он себя ни вел.

Плов почти остыл, но, как ни странно, аппетит у меня не убавился, и засуетившаяся прислуга тоже не помешала. Я как раз собирала последние крошки с тарелки, когда в столовой появился Ксандер. Опустился – тяжело, почти упал – за стол, и, когда он взял в руку вилку, стало видно, что пальцы подрагивают.

– Тяжелые роды или проблемы у ребенка? – спросила я, невольно ему посочувствовав.

Роды, конечно, процесс естественный, но слишком многое совершенно естественно может пойти не так, прибавив проблем и женщине, и младенцу, и врачу.