Путешествие - Даниэла Стил

Иногда такое случается с привлекательными, тонкими, интеллигентными женщинами, и невозможно поверить, будто они могли поддаться внушению насильника. Однако порой именно они оказываются самыми легкими жертвами. Более закаленные труднее поддаются на удочку, не обращая внимания на всю ту чушь, которую он пытается им внушить. Таких, в конце концов, начинают избивать. Других же мучают более изощренными способами.

Для насилия нет ни цвета кожи, ни расы, ни окружения, ни социально-экономических законов и правил. Оно может затронуть любую из нас, в особенности тех, чье прошлое и воспитание к этому предрасполагают. Например, если женщина в детстве постоянно видела, как отец бьет мать, она будет боготворить своего мужа, если он ее не избивает в обычном, физическом, смысле этого слова. Но этот человек может быть на самом деле гораздо хуже, чем ее отец, более изощренным и потому более опасным насильником. Он может контролировать каждый ее шаг, изолировать ее, угрожать ей, терроризировать, оскорблять и унижать, выказывать презрение, лишать внимания и тепла, не давать денег. Он может угрожать ей тем, что отберет у нее детей. Ни одного следа на теле от этого не остается. Более того, он может постоянно повторять, что ей крупно повезло.

И, что еще хуже, она этому верит. Такого нелегко уличить, его нельзя привлечь к ответственности, нельзя арестовать. Как только вы попытаетесь поймать его с поличным, он скажет, что его жена сошла с ума, что она психопатка, идиотка, лгунья, никчемная женщина. Повторяю, хуже всего то, что она сама этому верит. Таких женщин надо очень медленно и осторожно выводить из-под влияния мучителя, отводить от опасности. Они будут всячески с вами бороться, будут до последнего защищать своего тирана. У таких жертв глаза открываются очень медленно и трудно.

Мэдди с трудом сдерживала слезы, изо всех сил стараясь продержаться до конца собрания. Внешне она выглядела почти спокойной. Но когда все стали расходиться, она с трудом смогла подняться с места. Колени у нее дрожали. Билл Александр подумал, что это из-за жары и духоты. Полчаса назад он заметил, как она побледнела. Сейчас ее лицо стало землистым.

– Принести вам воды? Интересное собрание, правда? Хотя я не представляю, что мы можем сделать для несчастных женщин, оказавшихся в подобной ситуации. Разве что просветить их и поддержать.

Мэдди снова опустилась на стул. Молча кивнула. Все кружилось и плыло у нее перед глазами. К счастью, никто ничего не заметил. Билл пошел за водой. Пока она его ждала, к ней подошла доктор Флауэрс.

– Я ваша большая поклонница, миссис Хантер. Каждый вечер смотрю вашу программу. Только от вас и узнаю о том, что происходит в мире. Мне очень понравилось ваше сообщение о Дженет Мак-Катчинс.

Мэдди, не в состоянии встать, лишь слабо улыбнулась.

– Благодарю вас, – едва выговорила она пересохшими губами.

Подошел Билл с бумажным стаканчиком воды. Ему пришла в голову мысль, не беременна ли она. Доктор Флауэрс внимательно наблюдала за Мэдди. Наконец та допила воду и поднялась с места. Ноги едва ее держали. Как же она сможет выйти и дойти до такси. Билл, казалось, почувствовал ее растерянность.

– Может, вас подвезти? Мэдди кивнула, не думая:

– Мне надо вернуться в офис.

Сможет ли она выйти в эфир сегодня вечером? А вдруг она что-нибудь не то съела? Да нет, все ясно, ни к чему себя обманывать. Виноват человек, за которым она замужем.

– Мне бы хотелось как-нибудь встретиться с вами, поговорить, – сказала она доктору Флауэрс.

Та подала Мэдди свою визитную карточку. Она поблагодарила и сунула ее в карман. После того, что она услышала, да еще припоминая слова Грега, она чувствовала себя словно оглушенной, не могла понять, реальность это или ночной кошмар. Слишком много сразу на нее навалилось... Будто на нее налетел тяжело груженный состав.

В полном молчании Мэдди последовала за Биллом к его машине. Он открыл ей дверцу, сел за руль. Встревожено взглянул на нее. Выглядела она ужасно.

– С вами все в порядке? Мне показалось, вы едва не потеряли сознание.

Она молча кивнула. Сначала хотела скрыть от него правду, сказать, что у нее грипп. Но потом вдруг почувствовала, что не может. Она ощущала полную растерянность и страшное одиночество. Словно ее оторвали от всего, во что она верила, чему хотела верить. Никогда еще Мэдди не чувствовала себя такой потерянной и беззащитной, никогда не ощущала ужаса своего положения. Слезы полились у нее из глаз. Билл осторожно коснулся ее плеча. Неожиданно она громко всхлипнула... и уже не могла остановиться.

– Да, о таких вещах тягостно слышать.

Подчиняясь внезапному импульсу, Билл обнял ее за плечи. Он просто не знал, как ее утешить. Когда он был в полном отчаянии после трагедии с женой, его утешали так же. И своих детей он бы так же обнял в горе. В этом жесте не было ничего чувственного, ничего предосудительного.

Наконец рыдания Мэдди стихли. Она подняла на Билла глаза, и он увидел в них нескрываемый ужас.

– Я здесь, Мэдди. С вами ничего плохого не случится. Все будет хорошо.

Она покачала головой. Ничего хорошего уже не будет. И никогда не было. Внезапно она с ужасающей ясностью осознала, в какой опасности жила все эти годы, как ее унижали, как изолировали от всех, кто мог что-то заметить, кто мог бы попытаться ей помочь. Последовательно и методично Джек лишил ее всех друзей, даже Грега. Теперь она абсолютно беззащитна, она полностью в его власти. Все, что муж говорил все эти годы, особенно в последнее время, теперь приобрело зловещий, угрожающий смысл.

– Чем я могу вам помочь? – спросил Билл.

Не думая о том, что делает, она прижалась к нему и зарыдала еще сильнее.

– Мой муж проделывает со мной все то, о чем говорила эта женщина-психиатр. А несколько дней назад еще один человек говорил мне то же самое, но я ему не поверила. Джек действительно полностью меня изолировал. Все семь лет нашего брака он оскорблял и унижал меня, а я считала его идеалом только потому, что он меня не бил. – Она выпрямилась на сиденье. Смотрела на Билла с ужасом, сама не в силах поверить тому, что говорит.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно.

Теперь она поняла, что Джек действительно насильник. Он ее насиловал и причинял боль, когда они занимались любовью. И это происходило не случайно и не из страсти, как он ее уверял. Для него это еще один способ держать ее в руках и унижать. Он проделывал это все семь лет. Как она могла не видеть, не понимать, что это означает!

– Я не могу вам передать, что он со мной делает. Доктор Флауэрс обрисовала все до мельчайших деталей. – Ее губы задрожали. Она беспомощно смотрела на Билла. – Что же мне теперь делать? Он уверяет, что без него я никто и ничто. Иногда он называет меня голодранкой и говорит, что, не будь его, я снова окажусь на самом дне.