Грета Гарбо. Исповедь падшего ангела - Софья Бенуа

…Это «прелестнейшее создание», эта «величайшая чародейка нашего времени», загадочная женщина, расположения которой добивались самые богатые и влиятельные люди, еще жива в памяти тех, кто «родом из ХХ века».

Глава 19

Мистерии с папарацци. «Она видит себя среди богинь»

Общеизвестна «любовь» людей сцены, людей искусства к журналистам и папарацци. Но у Греты Гарбо всегда были с ними особые отношения, граничащие с фобией. «Я поражаюсь, как все эти кошмарные выходки прессы и гангстеров от кино не сделали из нее нервнобольную», – заметил как-то Сесиль.

Едва обретя известность, актриса стала жертвой для всевозможных охочих до сенсаций писак и фоторепортеров. А так как само появление в кадре Гарбо было сенсацией, то ее появления ждали с особым тщанием всегда и везде.

Вот, к примеру, не успела она прибыть во Францию – как местная пресса ехидно сообщила: Гарбо одета в «шерстяное пальто, бесформенные брюки и нечто, напоминающее домашние шлепанцы». Когда же к ним приблизился фотограф, Гарбо, путешествующая с Джорджем Шлее, мгновенно схватила шляпу спутника, чтобы прикрыть лицо. Увы, ликующий фотограф запечатлел испуганные лица любовников.

Досужая пресса всегда преследовала свою добычу по пятам. Журналистка Генриетта Пьеро, чье имя так и кануло бы в безвестность, если б не ее профессиональная страсть, ходила за Гарбо на протяжении нескольких дней. Эта пишущая дама сумела подготовить репортаж для «Элль» о пребывании звездной гостьи в их краях. При том, что ей пришлось разыграть целый спектакль. Вот она демонстрирует краски, представляясь художницей; в другой раз, прикинувшись поклонницей, бродит по пятам, выклянчивая снимок; в третий – взбирается на дерево, чтобы фотографировать без опаски… Кроме того, журналистка поселяется в том же отеле, что и Гарбо, и, подкупив горничную, вытягивает из нее информацию: звезда ежедневно отправляется в термы для принятия ванн, звезда любит порядок, звезда не читает, не курит и не разговаривает, она всегда одевается в одно и то же, никогда не пользуется лифтом и постоянно сидит на вегетарианской диете – лимоны с сахаром… Настойчивой Генриетте даже удалось сделать несколько снимков: на них Гарбо чаще всего успевает прикрыть лицо рукой или повернуть голову в сторону. Впрочем, благодаря встрече с другим фотографом, которому, в отличие от нее, повезло больше (ранее он успел сделать удачный снимок), они удвоили напор преследования и в результате были вознаграждены: им удалось сделать пару удачных снимков.

А вот другая страна, другие обычаи и… такие же жаждущие приобщиться к чужой «звездности» акулы пера.

«Харрисоны побывали в гостях на яхте Шлее, и Лилли пришла в ужас, увидев своими глазами, как досужие представители прессы держат судно под постоянным прицелом…» Это был тот случай, когда Грета гостила в Англии и Харрисон пригласил ее на борт яхты Дейзи Феллоуз, чтобы она познакомилась с Виндзорами. «Лилли заметила, что, когда они с Гарбо спустились на берег, та заметно съежилась. Фотографы напирали со всех сторон, отчего воинственно настроенный Харрисон был вынужден врезать первому попавшемуся». Оказавшись на вилле, Гарбо почувствовала себя в относительной безопасности (защищенная от орд папарацци высоким забором). Внимание прессы вылилось в многочисленные заголовки и статьи. 16 августа «Нью-Йорк таймс» опубликовала фотографию Гарбо с косынкой на голове и в темных очках, садящуюся в моторную лодку в Портофино. Подпись под картинкой гласила: «Беглая знаменитость». Была опубликована масса всяческих материалов, причем порой довольно язвительных. «Эпока» писала: «У нее печальное лицо, обиженно поджатые губы и тощие ноги». В «Темпо» начали за здравие, а кончили за упокой: «Лицо актрисы, на протяжении двух поколений заставлявшее зрителей замирать от восторга, еще не до конца утратило свою свежесть». «Эуропео» замечала: «Она еще более-менее стройная, хотя слегка раздалась в бедрах…»

Журналисты… А то могут и прямо в лоб спросить при первом удобном и неудобном случае: «Вы влюблены? Вы собираетесь замуж? За кого? Когда?» И пока ее глаза наполняются слезами и яростью, ее голос умоляет: «Будьте добры, оставьте меня в покое… я устала…»

Или вот еще образчик упоминаемого Сесилем бегства из Парижа (в тот раз, когда они общались с Сесиль Ротшильд), им пришлось делать все возможное и невозможное, чтобы избежать столкновения с папарацци. Отъезд из отеля обернулся сущим кошмаром: на тротуаре столпились зеваки, а Сесиль был вынужден дожидаться, когда же вынесут их чемоданы. После чего они с Гарбо направились в аэропорт; и чтобы лишний раз не попадаться на глаза репортерам, решили совершить осеннюю прогулку по близлежащим полям среди тюльпанов и гладиолусов. К счастью, все прошло гладко. Но последующие рассуждения по этому поводу главного свидетеля Сесиля Битона весьма и весьма любопытны: «Мои чувства на протяжении всего путешествия оставались весьма противоречивыми – с одной стороны, я надеялся, что все будет хорошо и ее не станут понапрасну донимать репортеры, с другой – я подозревал, что все это ее не так уж и раздражает, что в душе она, пожалуй, даже рада этому, тешащему ее самолюбие, натиску. Мне казалось, что я умно поступил, организовав наш отъезд так, чтобы он не бросался в глаза. В этот субботний вечерний час представителей прессы можно было пересчитать по пальцам, и как только поблизости появлялись зрители, нам тотчас удавалось улизнуть. Вообще сама затея – перевезти Гарбо из Парижа в Лондон, умудрившись при этом не попасться на глаза прессе, – напоминала собой волнующую мистерию».

Или вот, во время пребывания Греты на родине Сесиля, «лондонская пресса оказалась настырной до невозможности – репортеры, преследуя Гарбо буквально по пятам, отравляли ей жизнь». В один из вечеров, когда она обедала в компании Сесиль Ротшильд и Галины Улановой, на улице собралась целая толпа репортеров, и друзья Гарбо всерьез обсуждали, как ей совершить побег через стену сада на заднем дворе дома. Представив всю нелепость ситуации, кинозвезда вышла, чтобы сесть в подъехавшее такси. Битон вспоминал: «Эффект можно сравнить со взрывом атомной бомбы. Около двадцати вспышек одновременно…»

Или вот картинка из времени пребывания Гарбо в Италии, о чем повествует Сесиль: «Итальянские газетчики превратили ее жизнь в сущее мучение, вернее, в собачью жизнь. Круглые сутки возле ее отеля стояла припаркованная машина, и стоило ей только отправиться туда, как за ней по пятам тотчас отчаливала стая репортеров. И поэтому она была вынуждена оставаться в номере, за закрытыми ставнями, потому что ее окна выходили во внутренний дворик и постояльцы из других номеров имели привычку таращиться на нее. В Италии фоторепортеры – сущие бандиты; будь у меня оружие – клянусь, я бы уложил их на месте, как, например, в тот день, когда у меня с собой была трость – и, господи, как меня подмывало тогда поразбивать им камеры, но я понимал, что это чревато скандалом. Они ни перед чем не остановятся, лишь бы заполучить ваш снимок – или что-нибудь еще».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});