Предатели крови - Линетт Нони

основном мужчин.

Эшлин пожала плечами:

– Чуток приукрасила. Вероятность умереть одинакова для всех.

И добавила со смехом в серебристых глазах:

– Зато, если бы ты умерла, не вышла бы замуж за Навока. Я прикинула, что тебя порадуют оба варианта.

Кива попросила с каменным лицом:

– Пожалуйста, не надо мне больше помогать.

Принцесса тепло рассмеялась:

– Ничего не обещаю.

Но посерьезнела и кивнула в сторону прохода в ограде:

– Пора выяснить, до сих пор ли верны мне мои солдаты.

Кива нервничала все сильнее, потому что они почти подошли к аванпосту; дорога здесь шла вниз, к равнине, и было отлично видно ряды зданий, залитые светом высоких люминиевых прожекторов. Стоунфордж был не самым крупным военным лагерем Эвалона, хотя отвечал за Северный Путь и пресекал подозрительных людей, пытающихся пересечь границу. Но, глядя на раскинувшиеся перед ней строения, Кива все равно поразилась размерам лагеря.

– Вон там располагается штаб, – Эшлин указала на строение в центре поселения. – Поздновато уже, но если я все еще генерал и нас не уволокут в камеры…

У Кивы упало сердце.

– …то нам туда и надо, как только попадем внутрь. Тут командует капитан Дженэйр, и надеюсь, мы ее там и встретим.

Уверенным шагом Эшлин подошла к проему в ограде, где их остановил отряд солдат, одетых в черное с ног до головы, и с таким количеством оружия, что хватило бы на целый арсенал.

У Кивы пересохло во рту, пока она дожидалась их реакции, но ее страхи быстро развеялись. Заметив Эшлин, они потрясенно вытянулись и прижали одну руку к груди, отдавая честь. Принцесса ничем не выдала своего облегчения, но Кива ощутила, как она расслабилась.

Часовые коротко переговорили с Эшлин, предлагая проводить в штаб, но она заверила их, что в этом нет необходимости, лишь попросила отправить кого-нибудь за Голдриком. Двое солдат немедленно кликнули лошадей и повозку и отправились в Садбери.

Лишь тогда Эшлин кивком попрощалась с остальными часовыми и повела Киву мимо них на территорию аванпоста.

– Полагаю, слухи о том, что армия не подчиняется Зулике, правдивы, – тихо признала принцесса.

У Кивы подламывались колени.

– Я определенно не буду об этом плакать.

Эшлин усмехнулась, соглашаясь.

В этот поздний час большая часть лагеря уже спала – впрочем, они, пока шли, миновали два отряда часовых, и все солдаты потрясенно глазели на Эшлин, а потом торопливо отдавали честь. Было очевидно, что хоть королевство и захвачено, принцесса не потеряла ни их уважение, ни искреннюю любовь.

Кива вдруг вспомнила лагерь повстанцев под Окхоллоу, где все с благоговением смотрели на Торелла. Солдаты Эшлин вели себя по отношению к ней точно так же.

– Пришли, – сказала принцесса, когда они наконец добрались до штаба.

Здание, неказистое, как и все остальные постройки лагеря, было сложено из камня. Но в отличие от остальных, в штабе не было окон, а дверь имелась лишь одна: все для того, чтобы никто не смог подслушать секретные сведения.

– Ты лучше помалкивай, а говорить буду я, – предупредила Эшлин, открывая толстую дверь, и вошла первая. – И ни за что не упоминай, как тебя зовут, а не то…

Принцесса замолчала.

И не только: она застыла на месте, так что Кива врезалась ей в спину.

– Извини, – торопливо сказала она, отскакивая назад. Выглянула из-за Эшлин в ярко освещенную комнату, которая напомнила ей одновременно командный шатер в лагере повстанцев и залу Королевского Совета под Речным дворцом – частично потому, что комната была совершенно пуста, не считая большого стола, но в основном потому, что все стены были увешаны подробными картами.

Но Кива едва все это заметила, потому что ее внимание было поглощено тем же, чем и внимание Эшлин.

В центре комнаты стоял молодой человек, который обернулся, когда они вошли. Его Кива не знала: у него были темные глаза и такие же кожа и волосы, массивные мышцы, резкие тяжелые черты лица. Он держался уверенно и властно, но, когда чуть отошел в сторону, движения оказались легкими и изящными.

Однако Кива взглянула на него лишь мельком, поскольку, когда он отошел, она увидела позади него двух человек с кляпами во рту, привязанных толстыми крепкими веревками к стульям.

Двух знакомых ей человек.

Торелла и Кресту.

Кива ошеломленно уставилась на них, но потом пришла в чувство и подалась вперед. Однако Эшлин удержала ее на месте, больше не глядя на мужчину в середине комнаты. Вместо этого она смотрела направо от себя, застыв на месте.

– Эшлин, пусти… – Кива попыталась вырваться из крепкой хватки принцессы, но, не договорив, проследила за направлением ее взгляда и резко обмякла.

Потому что в ближнем углу комнаты, будто замолкнув посреди разговора, стояли еще двое знакомых ей лиц.

Кэлдон.

И Джарен.

Глава десятая

Кива была так потрясена, что буквально замерла на месте, не отрывая от них глаз. Она была не в силах осознать увиденное – мало того что Джарен и Кэлдон тут, так еще и ее брат у них в плену, а самое странное, вероятно, то, что Креста ухитрилась сбежать из Залиндова.

На миг Киве показалось, что она все еще в замке Блэкмаунт, а все это – одна большая галлюцинация после Змеиного Поцелуя. Но Эшлин так вцепилась в нее, что Кива поняла: это не сон. А судя по тому, как на нее смотрели все присутствующие в комнате…

Может, и не сон, но на кошмар очень похоже.

Здесь был Джарен.

Джарен был здесь.

Кэлдон, Торелл, Креста…

Кива учащенно дышала, не в силах ни пошевелиться, ни подумать.

Но глаз с Джарена не сводила.

Два с половиной месяца. Столько времени прошло с бала-маскарада.

С того вечера, когда они поцеловались.

С того вечера, когда она осознала, что любит его.

С того вечера, когда с ее помощью он оказался свергнут.

Семьдесят пять дней.

Он выглядел все так же. И в то же время иначе. Он все еще был невыносимо хорош собой, держался с той же силой и уверенностью. Но его глаза – они были пусты. Безжизненны. Будто в нем чего-то не хватало.

Будто у него что-то украли.

«Магия – часть меня. Как рука или нога».

Кива чуть не упала на колени, увидев эту пустоту в его глазах. Но дело было не только в этом – еще в том, как он смотрел на нее.

Джарен никогда еще не смотрел на Киву так.

Она никогда не видела, чтобы он смотрел так хоть на кого-нибудь.

Потому что он глядел на нее, будто… будто…

Будто