Король лжи - Джон Харт

– Опаздываешь, – заметил я ему.

– Предъяви мне иск, – парировал он.

Он взял мою руку и пожал пару раз, улыбаясь сквозь дым.

– Как дела, Ворк? – спросил он, а затем продолжил без паузы: – Я действительно сожалею обо всем, что произошло. Я знаю, что это неприятно.

– Ты не знаешь и половины всего.

– Так плохо?

Я пожал плечами.

– Что необходимо сделать, чтобы получить здесь спиртной напиток? – произнес он, а затем повысил голос: – Официантка! Еще два.

Хэнк был необычным человеком. При росте 177 сантиметров и весе приблизительно 64 килограмма это был самый бесстрашный человек из тех, кого я когда-либо встречал. Я никогда не видел своими глазами, но говорили, что он заваливал парней вдвое больше и крепче его. У него были густые черные волосы, веселые зеленые глаза и передний зуб со щербинкой. Женщины любили его.

Мы отработали вместе дюжину судебных дел, и я знал, что он был хорошим парнем. Мы ладили, потому что ни у одного из нас не было иллюзий; мы были реалистами, но он справлялся со всем, никого не проклиная. На его взгляд, в мире никогда не было здравого смысла, поэтому надо просто смириться с этим. Ничто не удивляло его, и все же он всегда находил место для юмора. Я восхищался этой чертой в нем. Мир, который видел я, был разодранным. Появилась наша официантка со спиртными напитками и той же усталой улыбкой на лице. Она смотрела на Хэнка, поэтому я изучал ее. Лет сорок пять, предположил я, с тяжелыми чертами лица и обгрызенными ногтями.

– Благодарю, куколка, – сказал Хэнк, одарив ее ослепительной щербатой улыбкой. Она выглядела смущенной, но ушла уже более энергичным шагом.

– Они тебя когда-нибудь раздражают? – поинтересовался я.

– Только самоуверенные.

Я покачал головой.

– Эй, – воскликнул он. – Все любят комплименты. Это самый дешевый способ сделать мир лучше. – Он потягивал пиво. – Так ято случилось с тобой? Ты выглядишь дерьмово.

– Где мой комплимент? – потребовал я.

– Это был твой комплимент.

– Благодарю.

– Серьезно, дружище. Как дела?

Внезапно мой взгляд потяжелел. Я не мог отвести глаз от бутылки. На его вопрос не было ответа, потому что никому не хотелось слышать правду о том, каково мне.

– Упираюсь, – наконец выговорил я.

– Держу пари, ты устал отвечать на этот вопрос, заметил он, давая мне знать, что ничего не надо объяснять. Затем улыбнулся, чтобы показать, что все понимает. И если ты передумаешь…

– Спасибо, Хэнк. Я ценю это.

– Итак, – начал он. – Давай поговорим о деле. Полагаю, ты хочешь, чтобы я помог тебе вычислить, кто убил твоего отца.

Должно быть, на моем лице появилось удивление. Ну конечно, именно это он мог подумать; я должен был понять причину его прихода. Следует быть осторожным. Мы с Хэнком были коллегами и случайными собутыльниками, но я понятия не имел, как далеко могла простираться его лояльность ко мне. Он явно был озадачен.

– Я никогда не любил его горячо, – сказал я. – Полицейским это может быть, на руку.

– Хорошо, – протянул Хэнк с недоумением, но не желая меня подталкивать. Он дважды побарабанил пальцами по столу. – Итак… – Он ждал, чтобы я заполнил паузу. Я изложил ему свою просьбу.

– Господи, – сказал он. – Я не знал, что ты такого высокого мнения обо мне.

– Ты можешь это сделать? – спросил я.

– Мне жаль, что не могу ответить да, но я действительно не могу. Ты хочешь выяснить, кто спустил этот стул вниз по лестнице, и я не обвиняю тебя. Но я – не техник по отпечаткам пальцев и у меня нет доступа к АВСИС[5]или к какой-нибудь еще базе данных. Все, что тебе необходимо, это полицейский и полный осмотр места преступления. А это за пределами моей компетенции.

– Полицейские туда не пойдут, – возразил я. – Они мне не верят, и я не уверен, что хочу обратиться к ним.

– Тогда ты повязан, дружище. Мне жаль.

Я пожал плечами. Его ответ действительно не удивил меня. Но я хотел знать, кто сделал это и ради чего. Возможно, к этому какое-то отношение имела смерть Эзры, а возможно, нет; в любом случае, это было важно.

– Как насчет сейфа? – спросил я.

– Для этого нужен слесарь или преступник. Я – не тот и не другой.

– Я думал, что, возможно…

– Что? Что я мог знать кого-нибудь? – Я кивнул. – Как только этого парня выпустят, – сказал он, – я приведу его. Но он сейчас в карцере. Почему ты не хочешь воспользоваться слесарем?

– Потому что я не знаю, что находится в сейфе, и не желаю, чтобы об этом стало известно какому-то незнакомому человеку. Особенно когда полицейские так в этом заинтересованы.

– Ты надеешься найти оружие?

Я кивнул. Если оружие, в сейфе, тогда, возможно, Джин не убивала его. И если она не… тогда я избавился бы от доказательства. Кроме того, кто знал, какие еще тайны, прятал Эзра в том сейфе?

– Мне жаль, Ворк. У меня такое чувство, будто я тебя подвожу. Это все, что я могу сообщить тебе. Люди предсказуемы. Когда они устанавливают замки с кодом, то обычно используют важные для себя числа. Ты должен подумать об этом.

– Я уже пробовал. Дни рождения, номера социального обеспечения, телефонные номера.

Хэнк печально покачал головой, и его глаза светились по-доброму.

– Я сказал предсказуемые, Ворк, не глупые. Подумай о своем отце. Просчитай, что было важным для него. Возможно, тебе повезет.

– Возможно, – отозвался я эхом, не будучи в этом убежден.

– Слушай, дружище. Мне жаль, что ты впустую потратил время. Прости, что я не могу помочь.

– Ладно, есть другая вещь, – сказал я ему. – Это личное.

– Я могу выполнить личную просьбу. – Он потягивал пиво, ожидая.

– Речь идет о Джин.

– О твоей сестре.

– Правильно. – Я рассказал ему, что хотел.

Он взял лист бумаги и ручку.

– А теперь скажи мне все, что ты знаешь об этой Алекс Шифтен.

Я передал ему все, что знал. Это не заняло много времени.

Он сунул лист бумаги в карман своей рубашки, и в это время в бар зашли две женщины. Им было лет по тридцать пять, обе красивые. Они смотрели на нас, и одна из них постоянно обмахивала себя рукой. Хэнка это развеселило, но меня не увлекло.

– Не хотите ли присесть здесь? – спросил я, жестом подзывая женщин.

Усмешка Хэнка выдала его, прежде чем он заговорил.

– Думаю, ты мог бы воспользоваться моментом и повеселиться.

– Ну спасибо, у меня было достаточно женщин в жизни. Еще одна – это последнее, что мне необходимо. – Я начал выбираться из кабины. Он остановил меня, положив руку мне на плечо.

– Такого не должно быть в твоей жизни, Ворк. Поверь мне.

– В любом случае спасибо, – сказал я. – Возможно, в следующий раз.

Хэнк пожал плечами.

– Оставайся при своем мнении. Но послушай меня, прежде чем уйти. – Его голос стал низким и серьезным. – Будь осторожен, хорошо? Это дело получает большую огласку, даже здесь, в Шарлотт. Кто бы ни занимался им, он не будет ходить на цыпочках. Так что побереги свою задницу.

На мгновение я подумал, что зря так разоткровенничался. Но в его глазах не было ничего, кроме простой доброжелательности.

– Буду стараться, – ответил я и положил двадцатидолларовую купюру на стол.

– Эй, дружище. Я угощаю.

– Мы поговорим позже.

День угасал медленной пурпурной смертью, последним дыханием которой был вздох ветра на почти пустынных улицах. Пока я наблюдал, узкое лезвие грозы разрезало темнеющие облака, а затем исчезло. Я ощутил жару дня, исходящую от бетона под моими ногами; это заставило меня подумать об аде, пусть даже остывающем.

Если я должен спасти Джин, то хотел спасти ее окончательно, а это означало иметь дело с Алекс. Мне требовалась информация. Вот куда направился Хэнк. Я хотел, чтобы он выведал тайну, которая позволила Алекс впиться в мою сестру как клещ. Джин любила эту Алекс. Прекрасно. Но чего хотела Алекс? Как ни старался, я не мог обнаружить в ней способности любить. И все же что-то она нашла в моей сестре. Я хотел удостовериться, что в этом не было ничего плохого.

Глава 14

Возвращаясь на пограничную территорию между штатами я гнал свой фургон с такой скоростью, какую только он мог выдержать, и через сорок минут уже был на улице Джин. Уличные фонари то ли перегорели, то ли были разбиты, но я заметил мерцание света в ее окне. Я вылез из кабины на звук отдаленного лая и стрекотанье сверчков в кустах вдоль трассы. Где-то работал телевизор. Я поднялся по маленькой лестнице на крыльцо и заглянул в узкую щель между занавесками. В комнате было темно, но я увидел их в кухне за столом. Джин сидела ко мне спиной; лицо Алекс выступало тусклым пятном над ее плечом. На столе мигали свечи, и я слышал смех Джин. Кто я такой, чтобы судить Алекс? Я не мот заставить смеяться свою сестру начиная с той давней ночи, когда ее муж уехал с приходящей няней и ее мир испарился на стоянке для отдыха по трассе 1-85.

Я чуть не уехал, но вспомнил о трупе и о том, что Миллз не сидит сложа руки. Я постучал в дверь и услышал, что смех стих и заскрипели стулья. Затем показалась Джин, она с удивлением произнесла мое имя. Позади нее стояла Алекс с нахмуренным и раздраженным лицом, рука ее соскользнула с шеи Джин, опустившись на плечо.