«Уходили мы из Крыма…» «Двадцатый год – прощай Россия!» - Владимир Васильевич Золотых

помазанникам своим»[235].

Откровенно монархическое это послание, неуместное в сложившихся в то время в Крыму военно-политических условиях, произвело, как отметил начальник военно-судной части Донского корпуса полковник И.М. Калинин, «самое отвратительное впечатление как среди населения, так и среди сознательного офицерства».

Несмотря на тяжелое военное время в Крыму этого периода работала почтовая связь, доставлявшая письма, газеты, иногда посыпки. Действовала и международная почтовая связь. Правда, ее создали только в сентябре 1920 года, когда в Константинополе с подачи Правительства Юга России было создано «Бюро Русской Почты» с целью «производства операций по сдаче на иностранную почту писем с территории Юга России и приема писем из-за границы»[236].

В целом, несмотря на военное время, повсеместную нехватку средств к существованию, в 1920 году, как вспоминал историк Г.В. Вернадский (сын знаменитого академика В.И. Вернадского), «жизнь в Крыму была много легче, чем в средней России. Юг уменьшал муки голода, запас хлеба и вообще продовольствия был значителен… В Крыму был расцвет умственной и религиозной жизни»[237].

Глава восьмая

Газеты, журналы, книгоиздательства, литература Крыма при П.Н. Врангеле. 1920 год

Правитель Юга России П.Н. Врангель и его правительство во главе с А.В. Кривошеиным придавали огромное значение средствам массовой информации и пропаганды, ибо газеты и журналы являлись весьма важной частью крымской жизни.

«Вопрос с печатью продолжал стоять неудовлетворительно, – писал в своих воспоминаниях барон Врангель. – Субсидируемые правительством органы, а таких было большинство, льстили власти самым недостойным образом, но в проведении общих руководящих мыслей государственного значения помочь правительству не могли. Исключение составляла газета «Великая Россия», редактируемая B.M. Левитским… Состав цензоров по-прежнему был не удовлетворителен. Я не раз обращал внимание A.B. Кривошеина на необходимость упорядочения печатного дела. Александр Васильевич и сам это осознавал. Он придавал печати исключительное значение, намечал проведение в этой области целого ряда мер»[238].

Обвиненный газетчиками «в зажиме свободы печати», П.Н. Врангель пригласил к себе на прием редакторов главных газет Крыма. Высказав «большое удовлетворение видеть у себя представителей прессы», главнокомандующий сказал: «Мы в осажденной крепости – противник не только угрожает нам с севера, но мы вынуждены нести охрану всего побережья, где можно ожидать высадок его отрядов. При этих условиях мы не можем обойтись без цензуры. В самых либеральных государствах на театре военных действий, а тем более в осажденных врагом крепостях, самая строгая цензура неизбежна. Эта цензура не может исключительно распространяться на военные вопросы, ибо во время войны, а тем более войны гражданской, где орудием борьбы являются не только пушки и ружья, но и идеи, отделить военную цензуру от общей невозможно.

Я не сомневаюсь, господа в вашем патриотизме и очень бы хотел избавить вас от тех стеснений, которые мешают вашей работе. Вместе с тем, будучи ответственен за то дело, во главе которого стою, я вынужден принять для ограждения армии и населения, под защитой армии находящегося, от всего того, что могло бы им угрожать. Я предлагаю на ваше усмотрение два выхода: или сохранить существующий ныне порядок, и я обещаю вам принять все меры к тому, чтобы упорядочить цензуру, чтобы подобрать соответствующий состав цензоров, или, освободить печать от цензуры, возложить всю ответственность на редакторов. В этом случае последние явятся ответственными перед судебной властью. В случае появления статей или заметок, наносящих вред делу нашей борьбы, они будут отвечать по законам военного времени, как за преступления военного характера. Должен обратить ваше внимание, что по военным законам, действия, наносящие вред нам и служащие на пользу противнику, караются весьма строго, вплоть до смертной казни. Обдумайте, господа, мое предложение и дайте мне ваш ответ»[239].

Все редакторы согласились с необходимостью цензуры, и только редактор севастопольской монархической газеты «Вечернее слово» А.А. Бурнакин сказал, что «готов принять ответственность за свой орган».

Для координации деятельности крымской прессы, снабжения ее бумагой особым приказом Врангеля при Гражданском управлении Крыма был образован отдел печати, заведовать которым первоначально был назначен журналист и публицист Георгий Владимирович Немирович-Данченко (1889–1939), сын знаменитого режиссера, соратника К.С. Станиславского, Владимира Немировича-Данченко. Он считал, что «цензоры должны были не допускать на страницах газет разглашения военной тайны, проповеди кощунства, порнографии и классовой борьбы. В остальном же Крымская печать могла иметь полную свободу обмена мнениями по всем, волновавшим общество вопросам, касающимся как действий должностных лиц, так равно их выступлений по вопросам внутренней и внешней политики»[240].

Довольно независимый в своих действиях, В.Г. Немирович-Данченко вскоре вошел в конфликт с бароном Врангелем, которого упрекал в подходе к делам печати «немного слишком по-военному», и начальником Управления иностранных дел П.Б. Струве и был заменен на этой должности профессором-историком Георгием Владимировичем Вернадским[241].

Для информирования иностранных миссий и средств массовой информации о положении дел в Крыму с точки зрения правящего режима было создано Южно-Русское Телеграфное Агентство (ЮРТА), подчиненное начальнику управления иностранных дел П.Б. Струве[242]. В крупных городах Крыма были созданы представительства ЮРТА, подчиненные отделу печати.

Крымская пресса 1920 года пестрела разнообразием, здесь выходили, и имели своих читателей, газеты всех направлений: монархические, праволиберальные, религиозные, черносотенные, леволиберальные и даже социалистические. В 1920 году в Крыму выходило около 30 газет. «Существовавшие органы печати могут быть разделены на три категории, – писал в своем очерке «Крымская эпопея» военный журналист A. А. Валентинов, служивший в отделении связи полевого штаба Врангеля. – 1) Военный официоз, каковым считался «Военный голос» и отчасти прекрасная казачья газета «Сполох» в Мелитополе, 2) независимая печать («Крымский вестник» и «Юг России» и в течение короткого промежутка времени несколько других газет), 3) казеннокоштная печать (вся остальная)»[243].

Главная военная газета этого периода «Военный голос» имела свою типографию и издательство и подчинялась обер-квартирмейстеру отдела генерального штаба военного управления.

В отмеченной в воспоминаниях Врангеля газете «Великая Россия», основанной еще в 1918 году в Екатеринодаре известным политиком и публицистом B. В. Шульгиным, кроме него самого, публиковались известные политические и общественные деятели дореволюционной России, публицисты, историки, юристы и экономисты П.Б. Струве, Н.Н. Чебышев, Н.Н. Львов. В крымский период газету редактировал В.М. Левитский, издателем являлся Н.Н. Львов[244]. Несмотря на то, что большинство сотрудников редакции являлись монархистами, но они не навязывали своего мнения читателям, печатая статьи аналитического характера на политические и социально-экономические темы, избегая при этом сенсаций. Большой формат газеты, спокойно-солидный тон, хорошо поставленная информация – вот те позиции, на которых держалась популярность «Великой России» среди читателей.

Газету «Юг России» в Севастополе редактировал знаменитый российский журналист, драматург и театральный