Предельная глубина - Сергей Зверев

— В чем она должна заключаться? — приподнял брови аналитик.

— Место стоянки и перемещения судна радиоэлектронной разведки должны быть исключительно в моей компетенции. Если мне придется каждый раз связываться со штабом учений для согласования позиции, противник опередит меня.

Колебание аналитика было недолгим.

— Разумеется, мистер Герман. Я переговорю с командиром судна, прежде чем мы покинем его.

— Тогда у меня нет больше просьб.

— Это моя любимая фраза, — улыбнулся мистер Палмер. — Ее всегда приятно слышать. Через полчаса за вами пришлют катер. День чудесного отдыха я вам гарантирую. Сосредоточитесь перед работой. Вы единственный, кому разрешено на время оставить судно.

Покинув кают-компанию, мистер Герман постоял у высокого фальшивого борта из фанеры, наращенного над настоящим, запрокинул голову, посмотрел на антенны. На вертолетной площадке последними фразами обменивались аналитик и командир корабля. Застрекотали воздушные винты. Вертолет поднялся в воздух и, наклонив нос к воде, полетел на север, растворился в туманной темноте.

Оказавшись в своей каюте, Герман вновь включил ноутбук. На экране высветилась электронная карта Аландов. Подперев голову рукой, инженер по сантиметру прогонял карту по небольшому экрану, увеличивал изображения островов, внимательно всматривался в береговые линии проливов. Мест, подходящих для установки металлических сетей, отыскалось немало. Теперь предстояло решить, совпадает ли мнение адмирала Йорка по этому поводу с мнением инженера.

— На днях, — пробормотал Герман, — на днях все и выяснится. Остается надеяться, что если до сих пор все шло по моему плану, предложенному аналитикам АНБ, то и в дальнейшем тенденция сохранится.

Мистер Палмер держал слово. Не прошло и полчаса, как в дверь постучали. Командир «Пасифик Интерпрайз» лично пригласил Виктора Германа проследовать на палубу:

— За вами прислали катер.

* * *

Глаза членов экипажа «Макарова» уже немного привыкли к яркому свету прожектора, бившего прямо в лица подводников. Из негустого тумана на субмарину выплыла солидных размеров парусно-моторная яхта.

— Под парусами шли, — процедил сквозь зубы Даргель, — вот почему наш акустик их и не засек. — Руки старпома подрагивали. — Илья Георгиевич, надо срочно под воду уходить.

Макаров предупредительно вскинул ладонь и негромко произнес:

— Это будет подозрительно. И, пожалуйста, забудьте на несколько минут русский язык. Все общение с этого момента только по-английски.

Застучал дизель яхты, за кормой вспенилась вода. Винты работали в режиме обратной тяги. Корабль медленно развернулся правым бортом к субмарине и остановился. За кормой то и дело вскипала вода, наверняка двигателем и винтами управляла хитрая электроника, позволявшая удерживать судно на одном месте. На борту сверкнула начищенной латунью стильная надпись «Stopka». Судовая архитектура и отделка яхты свидетельствовали, что хозяин не поскупился при заказе на постройку. Электропривод с тихим гудением убрал паруса.

— Во, бля… — послышалось с палубы родное и заспанно-хриплое.

Даргель нервно дернулся, а Макаров указал ему взглядом на российский триколор на корме. Мокрый флаг обвис, и в темноте цвета были еле различимы.

— Только английский язык, — прозвучало шепотом.

У бортового ограждения яхты появился высокий мужчина в светлых штанах и помятой белоснежной рубашке навыпуск. Галстук с распущенным узлом почему-то находился выше воротника — на небритой шее. Появиться в таком виде на палубе мог позволить себе только хозяин дорогой игрушки. Отечное лицо, опухшие веки свидетельствовали, что пьет он уже не первый день. В правой руке владелец яхты сжимал недопитую бутылку виски. Мужчина несколько секунд смотрел на небольшую подлодку, словно не хотел верить в ее существование, считая оптическим обманом, затем приложился к горлышку, но пить не стал. Прополоскал рот и шумно сплюнул за борт.

— Вы, бля, что тут делаете? — прозвучало пьяное. — Чуть не навернулись. — Он коротко рассмеялся и приветственно помахал рукой экипажу «Адмирала Макарова».

— Ду ю спик инглиш? — абсолютно спокойно поинтересовался Илья Георгиевич у пьяного.

— Нихт ферштеен, — с готовностью отозвался мудила олигархической внешности и звонко крикнул: — Лялька! Поднимай задницу и вали ко мне. Эти мудаки ни хрена по-нашему не понимают! — В голосе чувствовалась обида, мол, как это так — не понимать по-русски, если плаваешь в Балтийском море. — А, америкосы поганые! — прищурился владелец яхты, наконец-то сообразив, что обращались к нему по-английски. — Однополярники долбаные, русскому человеку уже в своем море не поплавать. — Он лениво замахнулся бутылкой. — Вот вам мировое господство!

Рядом с пьяным возникла длинноногая красотка в наброшенном на голое тело махровом халате. Судя по игривому взгляду бесстыжих глаз, наготу она прикрыла не из приличия, а чтобы не замерзнуть на ночном ветру. Девица бережно перехватила бутылку.

— Не надо, — голосом сотрудницы «секса по телефону» проворковала она, — зачем вам международный скандал? Это обойдется очень дорого в смысле денег.

— Спроси у них, какого хрена они тут в нашем море делают. — Рука с тяжелым перстнем тут же легла девице на бедро.

Красотка оказалась абсолютно трезва и к тому же неплохо говорила по-английски. Скорее всего, она являлась секретарем, любовницей, сиделкой при пьяном и эскорт-герл в одном лице. Девица переводила вопросы своего спутника очень корректно, опуская мат и обидные для иностранцев выражения, а временами и вообще импровизировала «от себя». Чувствовалось, что образование она имела солидное, возможно, окончила институт международных отношений. А если и не окончила, то за разврат ее выгнали самое малое с четвертого курса.

Илья Георгиевич отрекомендовался командиром учебной подлодки Королевского флота Дании, которая идет в Питер с дружественным визитом по приглашению руководства ВМФ РФ. Это объяснение вполне устроило и девицу, и пьяного русского. А то, что на субмарине нет флага, а у экипажа не наблюдается знаков отличия, ими вообще осталось не замеченным.

— Подводнички, значит. Я сам в десантуре служил, — живо отозвался владелец яхты и хлопнул девицу по заду: — Скажи им, что я крутой, очень крутой. Почти такой же, как Билл Гейтс. А грудь не прикрывай, пусть они на тебя пялятся. Ребята давно женщин не видели.

Переводчица корректно объяснила, что владелец яхты — видный российский бизнесмен, совладелец крупной водочной компании с участием в том числе и датского капитала.

— Так что я и вашей королеве налоги плачу. Вы за мои бабки плаваете, ребята. Будете в Питере, заходите. Приглашаю на шашлыки из осетрины. В Стрельню поедем, у меня там домина на три этажа. Всем места хватит.

В кармане светлых брюк с трудом отыскалась визитка, водочный король из Питера зажал ее между пальцев и щелчком отправил в полет. Сверкающий тисненым золотом пластиковый прямоугольник пронесся над головами подводников и спланировал в воду.

— Хер с ним, пусть и рыбы про меня почитают. Спросите в Питере, меня там каждая собака знает. Да, пацаны, раз уж вы в Северную столицу направляетесь, то есть бизнес-предложение. Наши охереют, когда вы в порт войдете. Налом плачу. Повесьте себе на борт рекламу моей водки. Сколько будет стоить? Деньги не вопрос. Мое слово — как топор, сказал — отрубил.

Морской Волк уклончиво с нордической сдержанностью настоящего викинга ответил, что решить этот вопрос на месте не уполномочен, но рассмотрит предложение. Вот только надо с Ее Величеством, королевой Дании, посоветоваться. Она — патрон Королевских ВМФ. За спиной водочного производителя уже маячили члены его немногочисленной команды. По их бесстрастным лицам было видно, что они, во-первых, дорожат своей работой, а во-вторых, их хозяин бывает и более экстравагантен в выходках.

— Пацаны, погодите, — владелец яхты уже проникся пьяным уважением к «датским» морякам с учебной подлодки, — когда еще встретимся? Я же все понимаю… под водой сидите, все под водой. Мрак, жуть. Ни баб, ни бухла, разве что травку покурить. — Его лицо исказила гримаса неподдельного сочувствия. — Бабу дать вам не могу, даже на время. Она у меня на борту одна. К женщинам у меня отношение уважительное, должна быть личная, как зубная щетка. И языки знает. А вот за бухлом дело не станет.

Не оборачиваясь, он вскинул руку:

— Ящик королевским подводникам.

С расторопностью цирковых артистов двое холуев из команды вынесли на палубу ящик водки, надежно обвязали его и, пропустив веревку через блок на конце реи, ловко спустили на мостик субмарины. Старпом колебался, даже когда услышал приказ командира принять груз. Илья Георгиевич, чтобы не затягивать время, не стал отказываться от неожиданного подарка.