Проклятие старого ювелира - Борис Бабкин

– Успокойся ты, – рассмеялась она, – кто тебя тронет? Ты ведь очень и очень нужен. К тому же ты мой брат. А это пока кое-что значит. Только прошу тебя – веди себя правильно. А почему ты так уверенно заявил, что уйдешь из милиции? Не хочешь ли ты сказать, что…

– А вот этого никому знать не надо. Я так сам решил. Понимаешь, понял я простую истину: деньги сейчас решают все.

– Почему же ты уходишь из милиции? – спросила Майя. – Ведь здесь и сейчас, – улыбнулась она, – тебе платят очень даже прилично. И вдруг ты решил уйти. Или нашел золотую жилу?

– Почти, – кивнул он. Сестра удивленно взглянула на него. – Надеюсь, ты никому о моем решении не скажешь?

– Хорошо, но при условии, что ты мне все расскажешь.

– У меня есть шанс, – помолчав, проговорил Михаил, – прихватить приличную сумму. Правда, для этого понадобятся помощники, но они у меня есть. Конечно, придется делиться, но что поделаешь, это стоит того.

– А что именно?

– Ты обязательно узнаешь, но после того, как я это сделаю. Обещаю тебе.

– Хорошо. И сколько времени тебе надо, чтобы получить деньги?

– Месяц.

– Ладно, поверю.

– На этот раз я тебя не подведу.

– Почему его не везут? – спросил в сотовый Исак.

– Черт их знает, – ответил мужчина. – До сих пор темнят. Кроме того, кажется, на меня что-то у них есть. Точнее…

– Слушай, – недовольно перебил его Исак, – мне плевать, что у тебя и как. Я тебе деньги плачу не за это.

– Да не знаю я ничего. Как только что-то выясню, сообщу. И вот что еще, не дави на меня. Пойми, Воевода, если со мной что-то случится, ты погоришь сразу же. И не забудь, что тебе будет гораздо хуже, чем мне.

– Так вот, чтобы не было плохо ни тебе, ни мне, узнай все об этом воришке! – воскликнул Исак. – Из-за него мы можем заполучить большие проблемы. Надеюсь, ты понимаешь, что…

– А какого черта ты ждешь? – неожиданно раздраженно перебил его абонент. – Давно надо было убрать молдаванина, на нем бы и кончилось все.

– Убийство молдаванина сделает только хуже. Начнется следствие, и причина убийства будет ясна. Если же домушник погибнет, то дело прекратится само собой. Ведь Торбу задержали после ареста вора, но отпустили. Так что сейчас все упирается в этого домушника, мать его! Надежда была на Барона, но что-то там не выходит. Скорее всего его менты тоже от страха мокрые, но не понимают, что единственный шанс на спасение – в устранении…

– Слово-то какое, – усмехнулся абонент, – устранение.

– Я даю тебе сутки! – закричал Исак. – Потом пеняй на себя!

Отключив сотовый, он отбросил его на кровать и выматерился.

– А вы думали, я вам просто так машины покупаю, мебель европейского стиля, деньги даю? Гниды! А эта лярва, – Исак вспомнил жену, – точно в Хабаровск не по делу поехала, а к хахалю. Но ей Илинка морду-то расцарапает. Однако надо и самому что-то делать. Надеяться на кого-то – пустая трата времени. Неужели в Хабаровске никак не могут угробить этого домушника? Хотя если дело за Москвой, то, конечно, поостерегутся. Ведь многих муровцев разоблачили, совсем недавно снова группа офицеров МВД под чистку попала. Понятное дело, остальные побаиваются. Но его надо убрать, и тогда дело закроют. Сейчас уйти от ответственности намного легче, чем раньше. Поэтому и обидно: ведь и деньги есть, и мент купленный с потрохами, а сделать ничего не могу. Обидно. Да и страх гложет, порой дышать трудно. Черт бы их всех побрал! – закричал он. – Ведь все клялись и божились: все будет в порядке, от всего тебя отмажем… Суки! – Он треснул кулаком по столу.

– Похоже, Воевода паникует, – сообщил в сотовый телефон лысоватый мужчина лет пятидесяти. – Обычно он мне не звонит.

– Его понять можно, – ответил ему собеседник. – Слишком велика опасность того, что он вот-вот окажется в камере. Он умно поступает, не трогая пока молдаванина. Ведь если Торбу уберут, то начнут копать и выйдут на Воеводу. Он пока не засветился нигде. Налоги платит все и вовремя. Конечно, если копнуть поглубже, то, разумеется, поймешь, что он не по доходам живет. А ты его не особо нервируй. Надо было рассказать ему про домушника… Хотя ты и не знаешь ни хрена. Получается, что ты на крючке. Интересно, на чем тебя зацепили? Хотя если бы зацепили, то уже парился бы в камере. Но все-таки получается, что доверия к тебе нет…

– Да ведь службы-то разные, – торопливо проговорил лысоватый.

– Так узнай, что там за дела. И кроме того, надо найти эту шлюшку. Если удастся убить Отмычку, то ее показания на нас крест поставят. Тогда все окажется зря. В общем, жду…

– Насчет шлюшки, – усмехнулся лысоватый, – пусть Исак побеспокоится. Они же упустили ее и засветили ветеринара.

– А все-таки найти ее придется. И не напоминай мне, кто что должен делать.

– Мне кажется, – подойдя к окну и осторожно посмотрев на улицу, сказала миловидная блондинка в брючном костюме, – за мной следят. Я уже дважды видела один и тот же «Москвич».

– И сейчас он здесь? – К ней быстро подошел мускулистый рыжий мужчина.

– Нет, не вижу. Но я уже дважды обратила внимание на этот «Москвич». В Быкове и около «Космоса».

– Может, таксист?

– Но я не просто так заметила его. Значит, где-то я его до этого видела. И сейчас, когда ехала сюда, мне показалось, что снова этот самый «москвичонок» едет за мной. И раньше, до того как заметила, я его где-то точно видела.

– Перестань, Алка, пургу гнать. Начиталась детективов, вот тебе и мерещится…

– Но почему он дважды был там же, где и я? Случайно? Я уже давно не верю в случайности.

– Номер запомнила?

– Да как-то не получилось. Марку помню – «Москвич-2141». Красный. А вот номер не заметила.

– Так по Москве знаешь сколько таких «Москвичей»? – усмехнулся рыжий. – Пруд пруди.

– Да в том-то и дело, что мне в глаза бросился парашютист под зеркальцем, игрушка.

– Понял. Парашютист, значит? Что-то не видел я таких сувениров… Короче, если еще раз засечешь, номерок запомни. Найдем мы этого сыщика-любителя. Хотя, может, и случайность это. А с чего ты вдруг на него внимание обратила?

– Да уже пыталась вспомнить, откуда я его знаю, но не могу, и все. Что-то связанное с какой-то встречей… А вот что конкретно, не знаю.

– С какой-то встречей? – нахмурился рыжий. – Может, кто-то приезжал с этим…

– Нет. Я об этом уже думала. Не приезжал никто. Просто где-то я на этого парашютиста внимание обратила. А вот где?

– Номер запомни, и все. Проверим на всякий пожарный.

– Ты только не говори…

– Понятное дело, не буду.

– А эта шалава приехала? – помолчав, спросила Алла.

– Да, позавчера вернулась. Правда, с докладом еще не была. Но похоже, все там нормально.

– Значит, они еще не встречались, – процедила Алла. – Вилли, как только они…

– А вот сейчас ты хреновиной занимаешься, – недовольно перебил ее Вилли.

– Значит, ты за нее?

– Да все вы мне шли и ехали! Просто не лезла бы ты на рожон. Зачем тебе это надо? Ну, переспала ты с ним пару раз, и что?

– Ты не понимаешь, ведь если с ним что-то случится, эта стерва будет…

– Да хрен ты угадала! Неужели ты думаешь, что Тибетец оставит кому-то свои дела? А уж про его баб я вообще молчу. Плохо ты его знаешь. Это тертый калач и фору любому даст в чем угодно.

– Знаешь, я и раньше замечала, что ты относишься к Тибетцу, как бы это правильно сказать, – вздохнула Алла, – ну…

– Он все прибрал к своим рукам, – не дал договорить ей Вилли. – А я у него вроде адъютанта. Однако начинали дело мы с братом, но Тибетец забрал все себе.

– А кто убил Генриха?

– Не знаю. Я подозреваю Тибетца. Но это лишь подозрения, и ничем конкретным они не подтверждены.

«Тем не менее такая мысль у тебя есть», – подумала Алла.

– Насколько я знаю, – вслух проговорила она, – Генрих и Тибетец были вечными соперниками. И вроде даже у них была женщина, которую…

– Не лезь в это! – отрезал Вилли. – Если ты хочешь натравить меня на Тибетца, то зря стараешься. Пока он мне не сделал ничего плохого. А мысли… – Он криво улыбнулся. – Я не раз говорил Тибетцу, что если у меня будут неопровержимые доказательства того, что Генрих погиб по его вине, я убью его. Однажды он за это меня чуть не убил. «Как ты можешь думать такое?!» – вспомнил он слова Тибетца. – И я поверил, что он ни при чем. Просто Генрих считал себя суперменом, и часто рисковал, и шел напролом. Так что, вполне возможно, он сам виноват в своей гибели. Но я пытаюсь выяснить подробности и рано или поздно все узнаю.

– Обещаю, если мне что-то станет известно, я сразу скажу тебе.

– А вот этого как раз не надо. Я слышал столько версий гибели Генриха, что каждого, кто пытается что-то сообщить мне, начинаю подозревать в причастности…

– Надеюсь, ты расскажешь мне о встрече?..

– Нет. Я не лезу в такие дела. Вы уж сами разбирайтесь. Вот насчет «Москвича» не забудь.

– Конечно, – кивнула Алла и вышла.

– Эх, бабы, – усмехнулся Вилли, – все у них не так. Мужики просто морду набили бы. А у этих все с выходами и заходами. Тем более что объект обеих – Тибетец. Ведь ему не то что палец в рот не клади, посмотришь не так – шею свернет. А что в нем есть, кроме власти и бабок? – Он рассмеялся. – Ради этого они и готовы друг дружке глаза выцарапать. А о том, почему умер Генрих, я узнаю, причем очень скоро. Интересно, кто приезжал к Тибетцу? Что-то мутит он. Откуда у него так неожиданно появились бабки? Вопросов много, а ответ мне нужен только на один – кто виноват в гибели Генриха?