Тим - Александр Цзи

нормально не могут, они как аутисты… Вот твоя Влада — она, случаем, не Зрячая?

— Нет, — сказал я. Пожалуй, слишком поспешно. — Она просто немая.

— А чего она на нас не реагирует?

— Не в себе потому что. Стресс получила от конца света, с тех пор молчит.

— Ладно, — Даша снова выставила лошадиную челюсть. — Вредный ты, Тим. Я уже расхотела с вами ехать. Покедова! Влада, пока!

Она помахала Владе, та равнодушно поглядела на навязчивую гонщицу. Я тоже посмотрел на Зрячую и на долю секунды отвлекся.

Даше этого хватило. С обезьяньей ловкостью она вцепилась одной рукой в дуло автомата, дернула его вверх, другой выхватила что-то из кармана. Перцовый баллончик! Я понял это, когда струя попала мне прямо в рожу.

Заорал от жгучей боли, отшатнулся, палец автоматически нажал на спусковой крючок, и затрещали выстрелы. Скорее всего, все пули ушли в небо.

— Не такой уж у нее и стресс, — донесся до меня голос Даши. — В мяч-то на улице играла с удовольствием!

Я не успел ничего сообразить — на макушку обрушился удар, и сознание у меня помутилось.

***

Я не вырубился, но меня здорово повело. Тело стало ватным, земля ударила сбоку, я словно резко оперся о внезапно возникшую стенку. Но это была не стенка — я просто повалился на бок. Из глаз лились слезы, а из носа — сопли. Слизистые жгло и резало так, что хотелось орать во все горло. Но я не орал — силы пропали, и я лишь хрипел.

Кто-то меня дергал, щупал и ворочал. Руки завернули за спину, запястий коснулся металл. Щелкнуло.

Краем сознания я ухватывал отдельные звуки и более-менее понимал, что происходит. Вот Даша сковала меня наручниками, вот она обходит джип и вытаскивает Владу наружу.

— Давай, давай, Зрячая, пошевеливайся!.. Стой здесь, чтобы я тебя видела! Если побежишь — я тебя застрелю из этого пистолета! Понимаешь? Пиф-паф, ой-ёй-ёй, умирает зайчик мой!

Постепенно я приходил в себя, но все еще обливался соплями и слезами. Даша широким шагом прошла к своей гоночной тачке, открыла багажник, вынула какой-то грязный мешок в бурых пятнах. Начала ходить по дороге кругами, вытаскивая из мешка некие предметы и выкладывая их на асфальте. До меня донеслась тухлая вонь.

Это что, куски гнилого мяса?

Я с трудом сел, но встать не смог бы при всем желании — голова кружилась до тошноты. Пощупал кобуру — пустая. Финка тоже пропала… Стилет на месте, но что от него проку, если я встать не могу?

Даша опорожнила мешок и швырнула его на обочину. Вернулась к багажнику и достала пятилитровую баклажку с темной жидкостью. Подошла к выложенной на асфальте спирали из кусков мяса и принялась выливать жидкость, идя по кругу.

Все это время Влада находилась возле внедорожника, прижимая к себе кошку. Я не видел ее лица, она стояла спиной, но почему мне казалось, что она боится.

Опустошив и баклажку, Даша швырнула ее вслед за мешком, выпрямилась в центре спирали, выложенной кусками тухлятины и политой жижей — возможно, полусвернувшейся кровью. Что это за мясо и чья это кровь?

Даша перехватила мой взгляд, ощерилась в ухмылке. Сейчас ее улыбка напоминала не лошадиную морду, а оскал гиены.

— Я за вами через уличные камеры следила, — сообщила она. — Удобная штука. Весь город можно контролировать. Искать Зрячих удобно. Я, правда, не была уверена, что эта твоя немая дурочка — реально Зрячая. Вот и решила выяснить.

Да, мы почувствовали ее взор — поток внимания через камеры…

— Я тебя не сильно приложила? Удобная вещь для ближнего боя — кусок свинца в носке!

— Чё те надо, сука? — прохрипел я.

— Ну-ну, юный хам, ты не очень-то!.. Ты мне тоже пригодишься, не живой, но свежий, ха-ха! И от тебя зависит, какой смертью сдохнешь — медленной или быстрой. А насчет того, чего я хочу, так мы ж не в кино, я перед тобой отчитываться не собираюсь. Скажу лишь, что сейчас тебе выпадет честь лицезреть сакральный акт человеческого жертвоприношения.

Даша подошла к Владе, схватила ее за руку и потащила к выложенной на дороге спирали. Влада испуганно перешагивала через вонючие шматы. Даша поставила девочку в центре спирали. У той подогнулись ноги, и она упала на колени.

— Сиди здесь! — низким, страшным голосом проговорила Даша.

С ней происходила какая-то страшная трансформация.

Она отошла к обочине, задрала голову кверху.

И завыла — сначала тихо и заунывно, затем громче и яростней. Это была жуткая, чудовищная песня — та самая, что пели Буйные в одном из городов. Они ходили по кругу, топча тех, кто умер прямо в толпе, и пели-выли безумную песню.

Кто был в центре того круга?

Даша тоже начала ходить вокруг окаменевшей Влады. Руки гонщицы мотались, как плети, голова дергалась, словно у птицы, вой уже был не похож на человеческий. Она что, Буйная, обретшая разум?

Я облился пóтом с головы до ног. От звуков этой леденящей душу песни в глубине памяти рождались какие-то древние, как мир, страхи — страхи, которые заставляли первобытных людей жаться к костру ветренной и темной ночью, полной голосов хищников… Эти страхи — как и эта песня — прошли к нам сквозь бесчисленные поколения из пещерных времен до цивилизации. И вот докатились до нынешних времен апокалипсиса.

Даша прошла один круг и слегка приблизилась к центру спирали, где сидела безучастная жертва. Вой неожиданно затих.

— Сссмммрррааа! — выдохнула Даша, которая выглядела совершенно невменяемой. — Смррааа! Падший Праотец наш! Как тебя пытали на Спиральном Кургане, как резали твою плоть и рвали на куски, как тебя убивали, ТАК И Я БУДУ ПЫТАТЬ, РЕЗАТЬ, РВАТЬ И УБИВАТЬ ЖЕРТВУ ВО ИМЯ ТВОЕ! Как пали пред тобой Матери и Отцы, и Дети их, так падет каждый, кто выжил, или будет втоптан в грязь! Сссмммрррааа!

Чокнутая приближалась все ближе к Владе, которая сидела, обнимая кошку и пряча лицо.

И тут я услышал шелестящий голос в голове — далекий и слабый:

“Всего лишь Трех Волн хватило, чтобы втоптать вашу хваленую цивилизацию в грязь…”

Я моргнул и попытался встать. Но из-за головокружения повалился в сторону, уперся плечом в теплую и пахучую резину переднего колеса.

Что делать? Что делать???

Эта тварь сейчас убьет Владу!

В руке Даши откуда не возьмись возник длинный нож. Наверное, прихватила из багажника. Или прятала под курткой. Она шла к Владе по спирали, не отводя от нее взгляда и бормоча что-то невнятное, плюясь и вскрикивая.

Наконец возвысилась над съежившейся Зрячей и замахнулась