Эвритмическая работа с Рудольфом Штейнером - Татьяна Киселева

Как плод созревший многих жизней

В земную жизнь душа вступает,

Настроенная так.

И детская ее невинность —

Лишь цвет ее, не корень.

Избрать я мог такую только душу

В посредники тому,

Кто, богом будучи, стремился

Творить среди людей.

О тайне молодости в преклонном возрасте Р. Штейнер говорит в лекциях "Силы омоложения в человеческой природе[39]. Эта тайна омоложения состоит в том, чтобы мудрость головы стала глубже благодаря жизни сердца, была преобразована через струящееся через всего человека тепло сердца, или любовь. Это омолаживающее преобразование может осуществить в себе тот человек, который через всю жизнь смог сохранить в себе внутреннюю живость, душевную подвижность. "Это как раз задача будущего, чтобы знание головы постепенно преобразовывалось в знание сердца… Сердце смотрит на голову, и сердце видит в голове отпечаток всего звездного неба. Но голова тоже будет вглядываться в сердце и найдет в сердце тайны человека, будет учиться через сердце проникать в подлинную сущность человека".

Сила для выполнения этой будущей задачи содержится в словах Бенедикта, указывающих Иоанну Томазию путь в сферу духа (картина 3 "Врат посвящения"). Как уже говорилось, эти слова (Р. Штейнер по этому случаю дал им название "Слова к духу и любви") стали первым номером программы премьерного представления в Цюрихе в 1919 году:

Сияет света творческая сущность

В прострасства далях,

Бытием наполняя мир.

Любви благословленье греет

Времен теченье,

Со всех миров сзывая откровенья.

Посланцы духа обручают

Живую сущность света

С душевным откровеньем.

И, коль соединиться с ними

Способен челвек,

Он оживет в высотах духа.

Тайна того волшебного, чудотворного, в атмосфере которого в те годы шла работа над эвритмией, заключена в ощущении как бы дыхания весны далекого будущего, которое коснулось нас благодаря двум людям, носителям духовной субстанции, пребывавшими с нами как образец этого светлого будущего.

В первые годы, когда в Эльзасе почти беспрерывно звучал грохот пушек и с мест сражений приходили потрясающие душу известия, благодаря этому свету, излучающему духовное послание Р. Штейнера, в наших душах укрепилось смелое, активное настроение и решение преодолеть во внутренней борьбе — сначала в самих себе — все то, что ведет к упадку, к болезни.

Дорнахские дети, переживавшие в своих восприимчивых сердцах страдания человечества, тоже просили меня сделать с ними "что — нибудь по — настоящему грустное" во время эвритмических занятий. Я выполнила эту просьбу, подобрав для них стихотворения, выражавшие великую, оправданную боль в сочетании с душевным мужеством и энергией.

В зале Столярной мастерской на маленьком, низком подиуме стояли два кресла для Рудольфа и Марии Штейнер. Иногда между ними можно было увидеть собаку Изабеллы де Яагер по имени Пшулек, которая повсюду сопровождала Р. Штейнера. Пшулек, по — своему принимал участие во всем происходившем: вилял хвостом и радостно скулил, когда Рудольф или Мария Штейнер смеялись во время наших юмористических номеров или по какому — то другому поводу.

Р. Штейнер всегда приносил нам новые формы для стихотворений и музыкальных номеров, говорил о характере движений в различных стихах, давал "пикантные" указания для юморесок. Эти формы, в которых разнообразные линии, все более индивидуальные и дифференцированные пути сливались в прекрасное, гармоничное целое, сами по себе представляли настоящее, совершенное произведение искусства. Хочется снова и снова разглядывать бесчисленные листы с этими прекрасными, тонко прорисованными линиями, вышедшими из — под руки Р. Штейнера. Однажды Р. Штейнер сказал нам, принеся несколько форм для стихотворений, что нарисованное им мы должны также дополнить аполлоническими формами, чтобы добиться совершенства.

Наши музыканты — Леопольд ван дер Пальс, Ян Стутен, Макс Шуурман — сочинили разнообразные, интересные, очень оригинальные композиции для затактов и послетактов многих стихотворений, которые мы выполняли в соответствии с полученными от Р. Штейнера формами.

Эта работа приводила к возникновению уникального морально — социального импульса. Об этом трудно говорить, потому что многое здесь нельзя описать словами — то, что невидимым и неслышным образом происходило между душами людей, участвовавших в этой работе. Рудольф и Мария Штейнер содействовали не только развитию наших творческих способностей, но и в самом широком и глубоком смысле работали над ростом настоящей человечности во всех нас. Часто Р. Штейнер совершал обходы рабочих помещений, расположенных за кулисами, разговаривал с сотрудниками, которых публика обычно не видит, — они усердно шили, штопали, выбивали пыль, мыли полы и т. п. — и подбадривал их. В лекциях, прочитанных Р. Штейнером в 1916 году о "Карме профессии[40], он говорил об исключительном значении и особой духовности материальной работы, которые в настоящее время еще не открылись сознанию человека, но именно она подготавливает далекое будущее Земли. При этом в душах людей, занимающихся физическим трудом — за кулисами и в разных других областях, — появилось радостное ощущение высокой ценности так называемой "грубой работы". После этого доклада их лица светились. Я часто вспоминала тот день, когда через несколько лет мне пришлось помимо эвритмической работы и чтения антропософских лекций выполнять всю эту "грубую работу" в здании школы Р. Штейнера в Париже, так как у нас не было средств, чтобы нанимать уборщицу.

Как — то раз после представления сцены из "Фауста" Р. Штейнер поблагодарил всех выступавших и указал на их успехи, при этом он добавил, что такую же благодарность он выражает и всем тем, кто незаметно для публики внес свой вклад в то, чтобы выступление состоялось. Я помню, как однажды Р. Штейнер сказал эвритмистке, которая грустно стояла за сценой у висящей на стене программы: "Вас сегодня нет в программе — ни в одном номере!" Эвритмистка сразу же повеселела и во время всего представления с большим удовольствием помогала выступавшим эвритмисткам переодевать платья и шлейфы между номерами.

В одном из разговоров Р. Штейнер сказал мне — но не в отношении эвритмии — примерно следующее: человеку должно быть совершенно безразлично, случится ли то или иное событие через него или через другого. Главное, чтобы это произошло.

Во время репетиций в Столярной мастерской Мария Штейнер иногда внимательно оглядывалась по сторонам и спрашивала: кто сидит там сзади? И неожиданно для этого человека и для других эвритмистов давала ему одну из важнейших ролей в новом стихотворении, которое мы ей представляли. Она заставляла нас преодолевать трудности и радовалась, когда нам это удавалось. Порой она бывала по — настоящему строгой, Р. Штейнер тоже. Но мы чувствовали, что в основе этой строгости была большая любовь и желание нам помочь. Молодое поколение не должно думать, что у нас была легкая и комфортная жизнь. Мы должны были изо всех сил работать, бороться, иногда почти отчаиваться. Взору Рудольфа и Марии Штейнер, которые все замечали, представал сразу весь итог проделанной работы, усилий, а также все настроения и мысли, жившие в каждом из нас, когда мы показывали на сцене ту или иную свою работу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});