Час ассасина - Михаил Ежов

и есть, — кивнул Шувалов. — Однако есть правила. Дети должны иметь опекуна.

— Я готов дать им юридический статус. Хоть сейчас.

Князь понимающе усмехнулся.

— Не сомневаюсь. Я бы не приехал, будь всё так просто. Вот только ты, Николай, несовершеннолетний.

Чёрт! Вот это, конечно, подкралась беда, откуда не ждали… И тут меня осенило:

— Минутку! Я ведь тоже сирота аристократов. Почему меня никто не взял под опеку?

— Ты барон. У тебя титул. Это совсем другое дело.

— Ясно. Положение определяет человека.

— В общем, да.

— И что, кто-то намерен забрать у меня Пешковых? Надеюсь, очевидно, что я их не отдам?

— Очевидно, — спокойно согласился Шувалов. — Это и не требуется. Нужно лишь юридически оформить их принадлежность клану.

Так-так! Клану, значит. Не роду Скуратовых.

— И кто готов взять на себя ответственность? — усмехнулся я.

— Не смейся. Это не попытка забрать у тебя магов с Даром иллюзии. Напротив — таким образом девочки закрепятся за кланом.

— Про клан я понял. Предпочитаю, чтобы они были, прежде всего, частью моего рода, а уж потом — частью клана.

— Увы, это невозможно.

— Я правильно понимаю, что вы, Пётр Дмитриевич, предлагаете свою кандидатуру в качестве опекуна?

— По-моему, самое очевидное решение проблемы.

Конечно, он был прав. Если не считать того, что я тем самым лишался Пешковых.

— И вы их заберёте?

— Нет, Николай. Как я уже сказал, никто не пытается лишить тебя трофеев. Девочки останутся с тобой. Уверен, они и сами никуда не захотят уезжать. Ты ведь постарался, чтобы им было хорошо в замке?

— Но принадлежать они будут вам? — спросил я, проигнорировав вопрос.

— По документам — да.

— Понятно.

— Я знаю, что они тебе нужны. Или, во всяком случае, пригодятся. У меня, как ты знаешь, уже есть маг иллюзии. Я обойдусь без твоих малышек.

Да, княгиня даст фору обеим моим крошкам, вместе взятым. Хм… Ситуация так себе. С одной стороны, князь прав, и лучше, чтобы опекуном стал он. С другой, я рассчитывал сделать Пешковых частью рода Скуратовых. А теперь их приберёт к рукам Шувалов. Конечно, внутри меня разгоралось холодное бешенство. Но этого нельзя было показывать.

— Если тебе захочется спустя несколько лет всё-таки юридически забрать их, можешь жениться на них, — словно услышал мои мысли князь. — Или хотя бы на одной. Но уверяю, что ты ничем не рискуешь. Слово дворянина.

Если брать в жёны всех подряд, то гарем разрастётся до размеров султанского. Я слышал, что у императора Османии двести супруг и ещё сколько-то там наложниц. Понты, конечно. Уверен, больше половины из них он и в глаза не видел. Но у них там своя атмосфера.

— Я должен проконсультироваться со своим юристом. Это не из-за недоверия к вам, Петр Дмитриевич. Просто не изменяю своим правилам.

— Разумеется. Но не затягивай. Лучше всего завтра всё оформить. Желающих найдётся немало, а у Комитета есть свои любимчики.

— Понимаю. Завтра дам ответ.

На это мы расстались. Шувалов уехал, а я отправился к себе — медитировать, ибо требовалось собрать мысли в кучу. Лишь затем я вернулся в кабинет и продолжил заниматься документами. Конечно, в голову всё равно нет-нет, да и лезли посторонние мысли, но я старался отгонять их. Затем отправил бумаги Антону, позвонил Ригелю и попросил зайти на завтрак. После чего послал лакея предупредить повара, что утром буду трапезничать не один. Покончив со всем этим, отправился спать, но почти полчаса ворочался, не в силах заснуть. Пешковы были мне необходимы. Рисковать ими не хотелось. Чёрт, если Шувалов меня обманет, я убью его! Чего бы это ни стоило, и плевать, что он глава клана. Что моё, то моё. Это должны понимать все!

Глава 34

Утром Ригель явился ровно к завтраку, выслушал меня и, когда я закончил объяснять ситуацию, задумчиво побарабанил пальцами по столу. Затем принялся рассеянно намазывать вишнёвый джем на булку. Движения у него были медленные, плавные, и я видел, что юрист размышляет, ища пути решения услышанной задачки.

— Что ж… — проговорил он, наконец, положив получившийся бутерброд на край блюдца, — Его Светлость прав. Несовершеннолетний не может стать опекуном. А дети аристократов не могу оставаться без юридических гарантий. Причём их опекуном должен быть кто-то из дворян. Это обязательное условие. Учитывая, что у вас не осталось взрослых родственников… По крайней мере, членов рода… Выходит, придётся согласиться с предложением князя. Ну, или выбрать другого опекуна. Хотя не факт, что Комитет одобрит его кандидатуру. Далеко не факт. Его Светлости не откажут, а вот с остальными могут возникнуть проблемы. Особенно теперь, когда Шувалов заявил о своём желании стать опекуном. Уверен, он поставил об этом Комитет в известность, чтобы застолбить девочек.

— Почему вы не сказали мне о том, что данная проблема может возникнуть? — спросил я.

Слова Ригеля оправдали мои ожидания, но от этого раздражение не уменьшилось: так или иначе, юридически я терял Пешковых. А вот Шувалов получал. И как ни крути, три мага иллюзии лучше, чем один. Особенно учитывая, что девочки ещё разовьют способности.

— Признаться, господин барон, я с ваших слов понял, что никто не знает о том, что у вас есть спасённые девочки. Мне казалось, вы держите это в тайне.

— Понятно. А раз так, то и проблемы не должно было возникнуть. Но шило в мешке не утаишь. Я должен был посоветоваться с вами сам. Вы не можете думать за меня обо всём. Хорошо, оставим эту тему. Правда всплыла наружу, и мне придётся отдать Пешковых. Правда, князь меня заверил, что только на бумаге. По факту, девочки останутся со мной.

— Думаю, Комитет это вполне удовлетворит. Сироты станут частью клана, а этого достаточно. Другое дело, что князь получит права на ваши трофеи. Если, например, он попросит вас одолжить их ему на время, вы сможете отказать?

— Наверное, нет.

— Вот и я о том же. Другое дело, станет ли Его Светлость так поступать. Возможно, единственное, чего он хочет, — сохранить в клане двух магов иллюзии. А свою кандидатуру предложил, чтобы не развязывать конфликт. Ведь кто-то из баронов клана, стань он опекуном Пешковых, наверняка попытался бы у вас их забрать. Не сразу, так со временем.

— Я в этом почти уверен.

В таком ракурсе предложение князя действительно выглядело оптимальным. Я вздохнул. Мда… Не всё коту масленица. Ладно, последняя попытка:

— Семён Олегович, есть хоть какая-то лазейка, с помощью которой можно обойти требование Комитета?

Ригель нехотя покачал головой.

— Увы. Жениться вы на них не можете, удочерить или получить опеку — тоже. Нет, Ваша Милость. Придётся согласиться.

Чёрт! Проклятье! Нет, ну какой облом!

Вилка согнулась в моей руке под углом девяносто градусов. Я заметил это, только когда попытался рассеянно подцепить ею кусок омлета. Когда не получилось, бросил испорченный столовый прибор и сорвал с груди салфетку.

— Что ж, в таком случае, я сообщу князю, что принимаю его вариант решения проблемы. Прошу вас присутствовать при оформлении документов.

— Разумеется. Мне жаль, что не смог вам помочь, господин барон.

— Не думайте об этом. Вы не виноваты. Закон есть закон. Благодарю, что заглянули в столь ранний час.

Ригель откланялся, так и не отведав ничего из блюд. Повар будет в отчаянии. Решит, что юристу не понравился запах или вид. Чёрт с ним! У меня проблемы посерьёзнее тонких нервов мастера кулинарных искусств! Почему я вообще думаю об этом⁈ Видимо, механизмы психологической защиты пытаются меня отвлечь.

Аппетит пропал напрочь. Оставив недоеденный омлет, я залпом выпил чёрный несладкий кофе и отправился собираться в школу. Если Павел Сергеевич не умрёт от разрыва сердца, увидев, как обошлись с плодами его трудов, будет здорово. Решать ещё и проблему поиска нового повара совершенно не хочется.

А в школе после химии ко мне подошёл племянник маркиза и, слегка смущаясь, спросил, не знаю ли я, как попасть в театральный кружок. Ему, мол, очень хочется попробовать себя в какой-нибудь роли, чтобы развить уверенность в себе.

— Честно признайся, тебе просто нравится какая-то из девчонок, которая туда ходит? — спросил я, окинув его подозрительным взглядом. Больно парень покраснел,