Смерть на мосту - Тэйлор Адамс

разлетится по мосту Хэйрпин и будет сохнуть под жгучим летним солнцем. Все неожиданно закончилось, сейчас наступит забытье. Никто не напомнит его отцу в воскресенье, какие лекарства следует принимать, и не объяснит его жене, что случилось, и не скроет все его тайны, как, например, историю про мертвого ребенка, гниющего на дне колодца. Но тут нейроны в его мозге дали последний залп и вылетело случайное воспоминание – детский ботиночек. Красный с двумя белыми полосками, липучками…

«Нет, – попытался он от него отмахнуться. – Я не убийца».

Затем он ударился коленной чашечкой о бетон, хорошо, что вовремя руку успел подставить, а то бы лицо разбил. В ушах звучала какая-то птичья трель. После оглушительного выстрела раздавался странный металлический звук. Похожий на… шлепок? Он не знал, как лучше назвать.

Рай поднял голову, попробовал вглядеться, но на глазах выступили слезы, он моргал, пытаясь избавиться еще и от частичек пороха. Он увидел, как Лена застыла в стойке для стрельбы, целясь куда-то вверх. Она снова выстрелила, и опять у него чуть не разорвало барабанные перепонки. Стреляла быстро, уверенно.

Рай снова дернулся.

Он понял, что Лена целилась не в него, в первый раз она тоже стреляла не в него. Он услышал еще два четких металлических лязга. И название этим звукам он так и не подобрал.

Они прозвучали у него за спиной.

Когда эхо стихло, Райсевик, все еще стоя на колене, повернулся. Он увидел, как указатель «ДОРОГА ЗАКРЫТА» раскачивался на столбе, будто потревоженный порывом ветра. Этот указатель висел у въезда на мост, примерно в пятидесяти ярдах. Слишком далеко, чтобы увидеть дырки от выстрела, которые, скорее всего, остались.

Она попала в указатель.

С пятидесяти ярдов.

Три раза, быстро стреляя, один выстрел за другим: бах-бах-бах.

Он посмотрел на нее: Лена снова целилась в него. У Рая сильно звенело в правом ухе. Первый выстрел, после которого он рухнул на дорогу, просвистел совсем близко. Вероятно, пуля прошла всего в нескольких дюймах от правой мочки. Возможно, у него теперь всегда будут проблемы со слухом.

Рай об этом не думал. То, что он только что увидел, его поразило. Он не мог понять, как эта худенькая маленькая вьетнамская девушка, похожая на куклу, так четко стреляет вдаль. Ведь ее пистолет не предназначен для стрельбы в такую даль!

– Да, я знаю, где находится предохранитель, ублюдок.

«Где…» – крутилась мысль у него в голове.

– Следующая пуля полетит тебе в яйца, Рай. Не против?

В данную секунду он не мог простить себе то, что испугался, что ошибся в собственных расчетах, хотя подготовлен намного лучше этой девчонки. Но он все равно ею восхищался. От удивления даже чуть челюсть не отвисла.

«Где, черт побери, она научилась так стрелять?»

________________

Сюрприз: у меня новое хобби.

Думаю, дорогие читатели, вам стоит рассказать: хоть и не очень уверенно, но с оружием я всегда умела обращаться. В свое время отец настоял (хотя мать и была против), чтобы мы обе, его дочери-близняшки, научились стрелять из оружия и чистить полуавтоматическую винтовку «Ругер 10/22». Но после странного самоубийства Кэмбри я была на грани нервного срыва, мне нужно было чем-то занять себя.

Некоторые погружаются в религию.

А я пошла на стрельбище.

Это дело затянуло меня с головой. Я продала телевизор и потратила девятьсот долларов на пистолет – «Беретту Р×4 Шторм» девятого калибра. Я наизусть выучила прилагавшуюся инструкцию. Смотрела обучающие видеоролики на «Ютьюбе». Я купила членский билет и стала ходить в местный стрелковый клуб, по рабочим дням женщины там могут стрелять бесплатно. Боже, как я их доставала. Не вылезала из этого клуба.

По моим подсчетам, за два месяца я истратила десять тысяч патронов. А может, и больше.

На входе, у администратора, за пять центов можно купить бумажные цели размером с постер: там тебе и зомби, и мафиози, взявшие в заложники красоток с большой грудью, незабываемый Джа-Джа Бинкс[17]. Хотя моим любимым постером всегда был тот, что с колодой из пятидесяти двух карт. Эти карты обычного размера расположены рядами. Я прикрепляю постер к мишени и ставлю на расстоянии двадцати пяти футов, заряжаю в магазин пятнадцать патронов, хотя рассчитан он на семнадцать, а потом медленно и систематично выстреливаю по пять раз в каждую карту. Слева направо. Три карты – перезарядка. Двести шестьдесят выстрелов в день.

Каждый рабочий день новый постер с пятьюдесятью двумя картами.

В первую неделю мне приходилось очень напрягаться, чтобы выстрелы попадали по тем картам, в которые я целилась. Но я была настойчивой. Я понимала, в чем мои ошибки, и исправляла их. Я продолжала пробивать бумагу с понедельника по пятницу, это стало для меня привычным делом: слева направо, по пять выстрелов в каждую карту, три карты на магазин. К третьей неделе я, гордясь собой, заметила, что перестала сильно промахиваться. К началу третьего месяца промахов почти не было.

И это только стрельба боевыми патронами. Удвойте ее – может, утройте – и получите имитационную стрельбу. В своей квартире я опускала шторы и отрабатывала управление спусковым крючком, вставив холостые капсюли. Стреляла до тех пор, пока на подушечках пальцев не появились мозоли. Как же они у меня болели!

Хитрость точной стрельбы заключается в том, что нужно нажать на спусковой крючок, не ожидая при этом следующие следом отдачу и звук. Выстрел из огнестрельного оружия должен удивить даже вас, стрелка. В противном случае мышцы будут напряжены, вы дернетесь, и это смажет выстрел. Так же игроки в гольф, отрабатывая удары, крутят обруч. А я, просыпаясь каждое утро, занимаюсь имитационной стрельбой, спускаю курок при пустом патроннике, потом сажусь на автобус, еду на работу, а перед тем, как вернуться домой, заезжаю на стрельбище и стреляю боевыми патронами по пятидесяти двум картам. Вечером я несколько часов выделяю на то, чтобы узнать подробности смерти Кэмбри, еще раз двести отрабатываю стрельбу у себя в квартире и после падаю в постель – уставшая, голодная и с болью в душе. И так с понедельника по пятницу. Каждую неделю.

Один раз я направила пистолет, с которым занималась имитационной стрельбой, себе в подбородок.

В целях исследования, дорогие читатели! Честное слово.

Признаю: мне было любопытно. Какие ощущения? Какие мысли могли крутиться в голове Кэмбри, если она на самом деле раздумывала о самоубийстве на краю моста Хэйрпин? (Оказалось, что по ощущениям ничем не отличается. Наверное, человеческое тело понимает, когда его обманывают.)

Чуть раньше я назвала это своим хобби, но скажу