Последний пожар - Владимир Марченко

Толя как-то предложил на пожаре мазь «Тайга», но хорошо отпугивала она комаров час, а потом нужно опять мазать лицо, руки. Поэтому у каждого, почти каждого лесника кусок марли или сетки, пропитанной демитилом, её заправляли под фуражку, чтобы она доходила до плечь, не давая гнусу сесть на шею.

Завтра парни не соберутся в комнате лесничества, не будут слушать байки лесников. Закончился сезон, а значит, и они больше не нужны. Придётся расставаться; подыщут парни работу на других участках леспромхоза. Не полетят в гудящем вертолёте, не будут прыгать из него на болото, бегать по лесным полянкам, перешагивая гниющие колодины, обходя завалы, заливая горящие деревья, водой, таская её резиновыми мешками с заплечными ремнями. В том случае, если поблизости окажется озеро или ручей. Очаги пожаров окружали взрыхлёнными полосами, чтобы огонь не мог продвигаться дальше, «подгрызая» корни кедрам и соснам. От верхового драпали, но хорошо, что попалось на пути болото. Зарылись в мокрый мох, как поросята. Огонь обошел болото вокруг, но перед озером пал остановился. Деревья продолжали гореть. Нужно сбивать пламя.

Однажды пришлось семь суток жить на подножном корму. Огонь коварно подкрался к сосне, на которой повесили одежду и вещмешки с продуктами. От искры затлели телогрейки. Собрали и промывали крупу. Расплавленный сахар бросали в чай с хвойными иголками. Консервные банки не все испортились.

Вертолёт не прилетел и ко второму контрольному сроку. Поблизости не оказалось ни озёр, ни речек, в которых обитала бы рыба. Экономно варили жидкий супец, который заправляли рыбными консервами. Рябчики и кедровки безбоязненно перелетали с ветки на ветку. Как только пареньки изготовили луки и попытались освоить нехитрые орудия средневековых охотников, дичь испарилась. Много времени Семён просидел в скрадке, а результаты охоты оказались не утешительными. Грибов не было, а бруснику собирали зелёной и варили кислющий горьковатый морс. После этого пожара Семён стал брать с собой ружьё. На следующих «пикниках» десантники ели дичь – варёных и жареных кедровок, рябчиков, а случалось, Телегин приносил какого-нибудь старенького глухаря. Продукты расходовали экономно. Тимка перестал варить отварные рожки с тушенкой и колбасным фаршем. Старались добывать рыбу, если везло с озёрами.

Всякий раз, вылетая на задание, просили лётчика-наблюдателя, показать карту. Тот морщился, что-то говорил о секретности. Толик настырно умолял взглянуть одним глазком, чтобы узнать, где поблизости могут оказаться водоёмы. Схему летнаб выдавал пожарным, но это был небольшой листок бумаги, на котором карандашом в определённом масштабе нанесены озера, речки, ручьи и болота, условными знаками отмечался очаг. Его нужно непременно локализовать в кратчайшее время, чтобы огонь не пошёл гулять по тайге, а значит, пожарные должны спасти лес. Для чего? Для того. В подгорелых стволах заведутся вредители. Распространяясь, с испорченных стволов переместятся на другие деревья. Если есть возможность, то подпаленный сосняк и кедрач, нужно отвести под рубку. Возможности эти бывали редко.

Леспромхоз – это кочевое поселение, которое вырубает лес, а, уничтожив его, переезжает на другое место, где вновь строит дороги, высаживает на гарях саженцы сосны, делает содействия. Вы не знаете, как проводить содействия? Пожарные знают. Они дней десять жили в заброшенном посёлочке Ягодный, что неподалёку от Макзыра. Их с лесниками возили на старые гари, двадцатилетней давности, где граблями раздвигали слой гниющих веток, разрыхляли песок, чтобы семена сосны, могли упасть на эту представленную небольшую территория и прорасти. Ребята содействовали матушке-природе.

Чебаков и пескарей ловили даже в крохотных ручейках, перегораживая, сплетёнными из ивовых прутьев, мордушками. Вскоре у парней будет подробная карта. Тимка случайно обнаружит в конюховке старый деревянный сундук-сейф, а в нём, среди погрызенных мышами документов, два листа подробной карты района. С разрешения лесничего сделает пять кадров фотокамерой «Мир», которую ему подарят друзья, когда объявит им о том, что выбрал специальность работника леса. Сергей Крохин и Володя Куликов отговаривали, как и мама. Стас Руднев завистливо скажет: «Я бы тоже стал лесником, но отец спит и видит меня инженером с уклоном на партийную и общественную работы». Набор подаренных блёсен, Тимка постепенно оставит в корягах таёжных речек и озёр. Поймёт, что спиннинг пожарному нужен, как зайцу оглобли.

– «Сгорело лето, дым растаял, умчавшись, к синим небесам».

– А дальше? – спросил Тимка, поджимая толстые губы.

– Не помню. Это сочинил Толик. Не смотри, что он не кудрявый, он талантливый, – проговорил Телегин, вытирая стол.

– Говорите, что я вполне гениальный, – отозвался Анатолий. – С гонорара куплю вам по шоколадке и по бутылке пива.

– Пока ты его получишь, я сбегаю в буфет за пирожками.

– …Уже не прилетит. Второй час. Погода нелётная. Откроем НЗ, а послезавтра первое сентября. Пойдём в школу. Две бутылочки «Лидии» нам не повредят? Короче, беру из нашего золотого запаса последние пять рублей, – проговорил радостно Чикалёв, подавая деньги Смеркалову. – Потому что очередь. В прошлый раз я – ходил в буфет.

В наступившей тишине слышно, как дождь шуршит по стеклам окна. Семён роется в мешках десантников.

– Я – топлю печку, Семён открывает тушёнку. Толя, идёт в буфет. У нас есть сигареты? У нас есть сигареты, – Парни выходят на улицу, Рыжий Тимка с топором отправился искать сухие дрова.

– Неприкосновенный запас наконец-то станет прикосновенным, – сказал Толя, надев поверх куртки длинный плащ Чикалёва.

Еще не разгорелись дрова, еще не открыты по всей форме консервные банки, как вбежал Смеркалов и выдохнул:

– Летит! Ёкэлэмэнэ.

– С чего ты взял? Приснилось, – удивился Семён, снимая кепку с крохотным козырьком.

– Послушайте, айда на улицу.

– Пока сядет, по пирожку съедим, чаю попьём, – проговорил Телегин, надевая кепку – А ведь круг делает с левой стороны. Летнаб обещал собрание провести, итоги собирался подводить. Премией грозил. Значит, горим.

– Вино купил? – спросил, недовольно кривя губы, Чикалёв. Десантники увидели, как с запада, со стороны речки закладывает вираж пожарный вертолёт.

– Собираемся. Печку тушим в первую очередь. Воды нет, – проговорил Телегин, складывая банки в кузов.

Тимка хватает вёдра, в которых обычно готовят пищу в тайге, бежит к большой луже на середине взлётной полосы. Забыл о том, что колодчик они выкопали ещё весной за складом. Среди выкорчеванных пней нашли родник, углубили его, установили из кусков горбылей сруб, когда огораживали питомник.

– А что может гореть в такую сыромень? – удивлялся Телегин. – Палатку не берём. Возьмём брезент. Его легче таскать и оставить не жалко. Палатка – вещь казённая.

– Будем начальство встречать пирогами. – Сказал Толя. – И солью. Вы-то ешьте. Карты не забудьте. Крохотный вертолётик, гулко рубил воздух лопастями. Завис над краем взлётной полосы. Опустился. Из зала ожидания высыпали пассажиры. Вскоре двигатель затих, и концы лопастей беспомощно повисли, остановившись.

Лётчик – наблюдатель – дородный, но моложавый дядя по фамилии Решетняк, протёр загорелую лысину платочком, снял наушники и быстро обрисовал картину пожара, сказав, что вывезут их в пятницу или в субботу, ловко выкатился из кабины, вручив Семёну карту-схему очага. Летнаб остался, чтобы в кабину могли втиснуться пожарные с мешками, ведрами, лопатами, ранцевыми лесными опрыскивателями – «РЛО».

За окнами серело и мутнело нерезкое изображение рек и речушек, озёр и болот. Светлыми ржавыми пятнами выделялись берёзы и осины. Толик сидел с лётчиком и пытался подремать. Похоже, поспать не дал наследник. Тимка достал карту, сравнил со схемой, которую нарисовал Решетняк. Семён снял фасонистую кепочку, пригладил чуб. Определил, что горит недалеко от Макзыра, за пустой деревней, где проводили содействия. Недалеко кедровая дача. Можно пособирать шишек и поохотиться. Два небольших озера могут быть с утками и рыбой.

+ + +

Через час пожарные десантники брели по мокрому болоту. Ржавая вода хлюпала под сапогами. Блестящими серебряными нитями изредка посверкивали на пожухлой траве паутинки. Остро пахло багульником. Крупные ягоды клюквы начали спеть. Между разрывами, быстробегущих взлохмаченных облаков, выпало скользкое солнце. Резкий болотный запах ила и гниющей травы выходил из болота вместе с шипением и пузырями. Было довольно свежо.

– Пожарчишко так себе, – показывая широкие редкие зубы, говорил ворчливо Толик Тимке – Опять ногу подвернул. Делать нечего летнабу. Увидел костёр – решил, что пожар.

– Нога – не оглобля. Заживёт, – сказал Тимка, рассматривая следы у края болота. – Дождя тут не было.

– Толик, расскажи анекдот, – предложил Семён, идущий впереди.