Полночный покров - Лара Эдриан

– Скажи, что я на совещании.

– Простите, сир, я ему уже сказал, что вы очень заняты и не можете сейчас ответить. Но он настаивает, что у него дело, не допускающее отлагательств.

Отражение Фабьена сдвинуло белесые, аккуратно оформленные брови. Оно даже и не пыталось скрыть раздражение, которое проявилось во вспыхнувших в глазах янтарных искрах и мгновенно изменившемся цвете дермаглифов, покрывавших обнаженные грудь и плечи.

– На сегодня достаточно, – резко сказал он портному, присланному из модного Дома Живанши. Человек по команде своего хозяина мгновенно отступил, собрал булавки и сантиметр и безропотно удалился. Он принадлежал Фабьену, был одним из многочисленных миньонов вампира второй генерации. Они были рассеяны по всему городу и служили его воле. – И ты иди, – велел глава Темной Гавани секретарю.

Фабьен подошел к телефону на письменном столе, подождал, пока за его слугами плотно закроется дверь, снял трубку и нажал кнопку соединения.

– Да, – холодно произнес он. – Что за срочное дело, не допускающее отлагательств?

– Мой отец мертв.

Неожиданная новость слегка шокировала Фабьена. Он равнодушно вздохнул, демонстрируя скуку:

– Какое удобное для вас, Алексей, стечение обстоятельств. Я должен вначале поздравить вас или выразить соболезнования?

Наследник Сергея Якута пропустил колкость мимо ушей:

– Сегодня ночью на территорию поместья проник посторонний. Ему каким-то образом удалось незамеченным пробраться в дом. Он хладнокровно убил моего отца прямо в постели. Я услышал шум и побежал на помощь, но... увы. К сожалению, опоздал. Я вне себя от горя...

– Ну разумеется, – процедил Фабьен.

– ...я знаю, вам будут интересны детали этого преступления. Уверен, вы с Агентством безопасности немедленно приедете сюда, чтобы арестовать убийцу моего отца.

Фабьен напрягся:

– Ты хочешь сказать... ты кого-то задержал? Кто это?

На том конце провода рассмеялись:

– А, наконец-то мне удалось зацепить вас, мистер Фабьен. Как вам понравится, если я скажу, что один из воинов Ордена связан и ждет вашего прибытия? Не сомневаюсь, есть лица, которые очень обрадуются, если на одного воина в Ордене станет меньше.

– Вы же не пытаетесь убедить меня, что воин причастен к убийству Сергея Якута?

– Я сообщаю вам, что мой отец мертв и власть в усадьбе перешла в мои руки. Я задержал воина Ордена и намерен передать его вам, если хотите, в качестве подарка.

Эдгар Фабьен долго молчал, обдумывая ценность подарка, предложенного ему Алексеем Якутом. У Ордена практически не было союзников в Агентстве безопасности. И в кругах, к которым он принадлежал, благосклонность к ним мало кто испытывал.

– Что вы хотите получить за свой... э-э... подарок?

– Я уже говорил об этом во время нашей первой встречи. Я хочу быть в команде. Хочу принимать участие в тех делах, которыми вы занимаетесь. Как видите, это немало. – Алексей Якут рассмеялся, по всей видимости очень собой довольный. – Я вам нужен, Фабьен. Думаю, сейчас это для вас очевидно и бесспорно.

Эдгар Фабьен и его сторонники менее всего нуждались в таких подонках, как Алексей Якут. Он слишком болтлив и непредсказуем, с ним нужно быть очень осторожным, а лучше вообще не иметь никаких дел. По мнению Фабьена, от таких союзников следует немедленно избавляться, но был еще некто, кому следовало позвонить и кто принимал окончательные решения.

А воин Ордена? Заманчиво. Подарок нужно обдумать. От возможных выгод сердце Фабьена, жившего на земле не менее четырехсот лет, учащенно забилось.

– Я должен принять некоторые подготовительные... э-э... меры, – сказал он. – Потребуется примерно час, чтобы задействовать необходимые ресурсы, добраться до вашей усадьбы и забрать пленного воина.

– Хорошо, час, – поспешно и с радостью согласился Алексей Якут. – Но не больше, не заставляйте меня ждать слишком долго.

Фабьен счел нужным проглотить оскорбление и завершил разговор коротким «увидимся».

Он присел на край стола и некоторое время смотрел в окно на город внизу, сверкавший ночными огнями. Затем подошел к сейфу, набрал код и повернул ручку.

Там хранился телефон на случай экстренных вызовов. Он набрал номер и стал ждать соединения. Услышав напряженный голос, произнес в трубку: «У нас чрезвычайная ситуация».

Он сидел на деревянном, грубо сколоченном стуле, тяжелые цепи опутывали тело и не позволяли даже пошевелиться. Руки были связаны за спиной, а ноги в щиколотках туго спутаны и привязаны к ножкам стула.

Его сильно избили вдобавок к удару, полученному от щедрой Ренаты. Из-за его парализующей силы он время от времени терял сознание и сейчас с трудом мог открыть глаза, так они заплыли от побоев, во рту ощущал вкус собственной крови, сочившейся из разбитых губ. Он был слишком слаб, чтобы сопротивляться Лексу и его охранникам, пока они, раздев его, дубасили, как боксерскую грушу, а потом притащили в самую большую комнату дома, где он и сидел в ожидании дальнейшей своей судьбы.

Николай не знал, сколько времени он провел на этом стуле. Но вероятно, достаточно долго, если руки затекли и болели. Он заметил Ренату, поспешно прошедшую через комнату с Мирой, которую она предусмотрительно развернула так, чтобы девочка не видела пленника, чей вид мог ее напугать. Он заметил на напряженном лице Ренаты признаки сдерживаемой боли. Она на мгновение повернула голову и бросила в его сторону недобрый взгляд.

Должно быть, она сильно страдает от ответной волны удара, догадался Николай. Он убедил себя, что острая боль, которую он вдруг почувствовал, имела чисто физическое происхождение, ведь он не настолько идиот, чтобы испытывать сострадание к женщине, по вине которой оказался в таком положении. Он не настолько идиот, чтобы волноваться, что она о нем подумает, действительно ли сочтет его убийцей, как пытался всех убедить Лекс. Но вопреки здравому смыслу ему это было небезразлично. Отчаяние от невозможности поговорить с Ренатой только усиливало физические страдания и разжигало ярость.

У противоположной стены охранники изучали изъятое у него оружие – пули с титановыми наконечниками, которые были незапатентованным ноу-хау Николая и которые он делал собственными руками. Охранники разложили весь его арсенал на деревянном столе подальше от него. Мобильный телефон – единственная связь с Орденом – лежал разбитым на полу. Прежде чем охранники начали его избивать, Лекс с большим наслаждением на глазах у Николая растоптал мобильник каблуком ботинка.

Один из быкоподобных охранников что-то сказал, остальные трое рассмеялись, а затем он навел на Николая его же собственный девятимиллиметровый. Николай никак не отреагировал. Он, чуть приподняв опухшее левое веко, сквозь щелку наблюдал за происходящим, старался практически не дышать и не шевелиться, пусть думают, что он все еще без сознания.