Под глифом "Бесконечность" (СИ) - Морох Ольга

— Сколько? — хрипло спросил Вик, опасаясь услышать ответ. К какой цифре он готов? И готов ли вообще? Что знает точно, а что боится узнать?

— Триста пятьдесят, возможно, может, меньше.

— Тебе ведь не нужен администратор памяти? — Вик поёжился. — Почему?

— Тебе, правда, интересно?

— Да.

— Века два назад случился массовый психоз среди таких как мы. Помнишь, наверное. Эхо тебя наверняка достаёт. Хотя бы в кошмарах.

— Наверное.

— Нас было семнадцать. В контрольной группе Вектор, — глухо пробубнила Тори куда-то в бок. — были ещё две группы, но я про них ничего не знаю. Поговаривали всё от препарата, который нам давали для подавления иммунной системы. Крышу тогда сорвало конкретно. Особенно некоторым. Кто-то просто выходил на улицы и начинал массовое истребление. Кто-то выбрасывался из окон. Потом то, что упало собирали и отправляли обратно в лаборатории. А тех, что на улицах угомонили травмирующими зарядами. Тебя тогда по частям собрали. Ты не помнишь. Правительству едва удалось замять тот инцидент. Все упоминания о нём стёрты или засекречены.

— Значит, мы там тоже были? — Вик почувствовал, как остывают пальцы, наливаются пустотой.

— Были, — Тори подняла голову. — Так мы замёрзнем. Надо что-то делать. Вставай! Я обещала тебе спортзал?

— Здесь? — Вик сморщился.

— Давай! Иначе начнутся критические повреждения.

Пришлось вставать. Тори попрыгала на месте, ткнула пальцем в темноту.

— Там метров триста свободного поля. Бежишь, а потом обратно.

— Я тебя сделаю, — ухмыльнулся Вик.

— Неа, — Тори сорвалась с места. Пришлось догонять. Состязания в кромешной темноте выглядели не так зрелищно, но хотя бы добавили тепла. Тори хрипло дышала рядом. Спустя время оба вернулись под аварийный фонарь.

— Ну, и… — Тори отдышалась, — они приняли решение запустить проект «Шершень». Всей контрольной группе, из тех, что остались в живых, были введены чипы и внедрены в сознание корректирующие поведение фонемы. Оставшихся поделили на подгруппы по два-три человека. «Бета» и «Гамма» вменили в обязанность обнулять память каждое столетие. Ну, примерно столько живёт человек, так ведь? Чтобы не перегружать мозг. Типо перезагрузка.

— А ты? — Вик опёрся руками в колени. Стало теплее, но ненадолго.

Тори постучала по виску пальцем.

— Всё здесь.

— У тебя имплант?

— Даже два. Сегмент долговременной памяти полностью модернизирован.

— Я знал, что с тобой что-то не то, — Вик сплюнул на пол пыль, набившуюся в рот.

— А с тобой? То? — рассмеялась Тори и встала в стойку, — давай, растрясём твою жирную задницу.

— Шутишь? — Вик распрямил спину.

— Давай-давай! — Тори сделал пару ударов в воздух.

— И как тебе? — Вик заблокировал один удар, второй, — всё помнить?

— Уже всё равно, — Тори сделала обманное движение правой, и больно ударила в висок. В затылке надулся и лопнул огромный воздушный пузырь, расплескав боль по всему черепу. Вик не удержался на ногах и упал на зад.

— Что? — услышал он насмешливо сквозь звон в ушах. — Тяжко… детка?

— Иди ты… — секунда, и он снова на ногах. — И на кого мы работали?

— По-разному. Материалы переходили от ведомства к ведомству. Чаще на правительство. Но последнее время на частные корпорации.

— Без выбора? — Вик ударил сам, заблокировал ответный удар.

— Вообще-то без. Нас посадили на короткий поводок. Это называется социальный контракт. Иначе — смерть. Тихая и бесшумная.

— А Линц? — Пара молниеносных ударов, от которых Тори на удивление ловко уклонилась, но удар ногой всё же пропустила. Она отступила, собираясь с мыслями.

— Что с ним? — женщина встряхнулась, снова готовая к бою.

— Какого хера ему надо?

— Того же, что и остальным, полагаю. Бессмертия. Все упоминания об эксперименте Резника уничтожили после того инцидента.

Тори пошла в атаку. Блокировать её становилось всё тяжелее, в основно оттого, что в голове снова начало всё путаться.

— Хорошо, хватит! — Вик отступил.

— Мы замёрзнем!

— Не сразу, — кровать тихонько скрипнула под опустившимся на неё весом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Слабак! — фыркнула Тори и присела рядом.

— Зачем им мы? — Вик взглянул на Тори, — есть же параллельные разработки.

— Они не принесли нужного результата, как видишь. Со временем происходит отторжение тканей. Аутоиммунное поражение органов. Как такового бессмертия не вышло. Если только в киберреальности или механическое тело через ту же киберреальность.

— А другие группы?

— Про них я ничего не знаю. Только про Вектор. Нас почти не осталось. Подгруппы одна за другой попадали под санкции. Кого-то устраняли, кто-то намеренно самовыпиливался. Ходили слухи, что была ещё группа «Юнивёрс». Но они вошли в последнюю экспедицию к Марсу. Сигнал пропал. Думаю, там тоже глухо.

— Понятно, — Вик потёр ладонями плечи и пальцы наткнулись на рану, оставшуюся после извлечения чипа. — Это тоже часть контракта?

— Идентификационный чип? Да. Он наверняка не один. Нужно магнитно-резонансное исследование всего тела.

— И что теперь? Контракт расторгнут? — Вик повернул голову к спутнице.

— Похоже, что так, — она пожала плечами. — Есть шанс, что старые покровители нас прикроют, но он очень мал. Вряд ли кто-то захочет иметь с нами дело сейчас.

Посидели молча, слушая тишину.

— Вставай, надо двигаться, — Тори потянула его подниматься.

Медицинский блок сегодня был немноголюден. Пара андроидов прошли мимо, толкая перед собой платформы с реактивами. Бокс с реанимационными капсулами был пуст за исключением одного обитателя.

— Добрый день, профессор Росс, — какая привилегия говорить ровно и чисто. Музыка, а не речь Линц, наслаждаясь звуком собственного голоса, был готов говорить постоянно. Терапия работает. Жаль, недолго.

— Здравствуйте, господин Линц, — женщина же готова была уйти из медицинского отсека и рвалась в бой. — Есть новости?

— К сожалению, пока нет. Сорок минут до сброса атмосферы. Пришлось дать команду на блокирование всех частот. Поэтому п-пока я не могу их отследить.

— Была причина?

— Да, но вам я о ней не скажу, — лукаво улыбнулся Линц. — Некоторые вещи лучше не знать.

— Это не повредит нашим образцам?

— Нет, абсолютно. Последний сигнал был из района Центрум-Ноль. Там есть аварийные бункеры. Думаю, за них не стоит переживать.

— Вы их возьмёте?

— Как только закончатся мероприятия по тушению пожара.

— Хорошо, — Росс успокоилась и расслабилась. Линц присел напротив на высокий табурет, невольно залюбовался ею.

— Что? — Женщина взглянула на него.

— Вы воспользовались правом выбора гендера?

— Да, — кивнула Росс.

— И что же вы выбрали?

— То, что сейчас перед вами.

— А ваша партнёрша?

— Она сделала так же.

— Не поймите неправильно, Лара. Это не праздное любопытство. В наш технологичный век важную роль начинает играть естественный порядок вещей. Люди хотят вер-рнуться к истокам. Они даже реанимировали Арканум. Правда, порок, что возглавил их возвращение к предкам выбрали неудачный. Как считаете? Лучше бы это была похоть, а не гнев.

— Это отражение эпохи, — возразила Росс, — долгое время людям запрещали проявлять гнев во всех видах, и вот результат.

— Да, кар-рательная тер-рапия всегда работает в обратную сторону, не так ли?

— Боюсь, что так.

— Что ж, мы сможем задать человечеству новый вектор, как считаете? Вечная жизнь.

— Если расшифруем геном, — усмехнулась профессор, — нас может постичь неудача.

— Такой вар-риант возможен, — согласился Линц. — Но нам надо рискнуть, как считаете?

— Да, — профессор потёрла восстановленный нос, — думаете, их можно уговорить?

— Уговорить можно кого угодно, важно найти нужный мотив, — Линц чуть подался вперёд.

— Для вас это стало здоровье вашей супруги. Клетки биенидов могли бы избавить её от СОЖа.

— Всё не так просто, — Росс опустила взгляд, — Это только предположение.