Ангел - Ла Рок

Родителей не выбирают, а они возьми и окажись теми ещё оригиналами. Додумались выбрать имя, которое сложно произнести в Стране восходящего солнца.

«Ангео, опять опаздываешь?!», «Ангер, чего такая злая?», «Ангэ, уткнись страшным глазом в пол!», «Ан-тян, сортиры на третьем засорились, ковыляй убирать дерьмо лопатой!».

— Ксо-о… — тихо выдыхаю.

Случись возможность встретить двух недоумков, желающих выделить ребёнка! Увидеть неординарных личностей, выбравших необычное имя, обрекая на сплошные неприятности. Легко бы они не отделались! Пришлось бы их… Пришлось бы… Их… Обнять. И не отпускать. Никогда.

— Ангел! — настойчиво зовут, выдергивая из оцепенения. — Всё правильно, Ан-ян?

(-ян [양] — Суффикс, который присоединяют к женскому имени, при обращении к детям и подросткам.)

Меня зовут Ангел. Медленно киваю головой, моргая ресницами. Это моё имя.

По привычке или от недосыпа, старший инспектор выбрал сокращение на корейский манер, хотя мы используем английский. Крайне невежливо с его стороны…

Он совсем офигел?! Терпеть не могу коверканья имени! Да ещё от незнакомых людей! Кто ему дал такое право?! Я что, собачка?! Гав-гав!

«Молчание один из самых действенных способов защиты на допросе. Без физического воздействия его сложнее всего преодолеть. Ничего не говоря, легко ставить в тупик дознавателя, одновременно соглашаясь и отказываясь. В результате ведущему допрос не с чем работать. Пусть примут молчание за согласие, в любой момент оберну это против них…» — слабо мотаю головой и поправляю Фарэры.

В небольшом помещении настолько тихо, что можно услышать кварцевые часы, тикающие на запястье пожилого корейца. Его раскосые глаза смотрят внимательно. Девица рядом менее сдержанная и сверкает злобой во взоре.

«Следователь может сделать вывод, что ведёт допрос глупой овечки. Пусть думает так. Закончит быстрее, оставаясь ни с чем. В любом случае молчание даст время обдумать ответные действия и позволит выудить больше информации…» — очередной проблеск вызвал легкую ухмылку.

— Ан-ян, невежливо разговаривать со старшими, закрываясь очками, — ласково убеждает ЮнСон, — почему тебе их не снять?

Ага, щас возьму и сниму. Нас двое, вас сладкая парочка… И всё по чесноку! Слабо улыбаюсь и представляю стену, отделяющую меня от костюмов.

— Ан-ян, довожу до твоего сведения, — строго предупреждает ЮнСон, — особое внимание всех служб авиакомпании вызвала твоя личность.

Про душ из краски, надеюсь, они не знают. Какое им дело до происшествия в другом аэропорту? Там сфера ответственности японцев. Чего вообще прицепились? Молчу.

— На регистрации, сотрудниц авиакомпании удивили громкие крики, — сухо напомнил ЮнСон и вопросительно поднимает брови: — Объяснишь свое несдержанное поведение, Ан-ян?

Нервы заклинило от восторга! Ожидая путешествие на самолётике… Лёгкой усмешкой, я оцениваю интерес на сонном лице пожилого корейца. Естественно, меня от лекарства штормило… Ай! Чего уж там! И сейчас качает. Но им знать совершенно ни к чему…

— Специалисты службы безопасности отметили нежелание проходить арку металлоискателя, — огорчился ЮнСон и заботливо спрашивает: — Ан-ян, у тебя есть противопоказания?

На чуткость старшего инспектора не обращаю внимания, проявление нежности получилось до смешного напускным. Интересно другое: из вопроса следует, что медицинские данные им недоступны. Выходит, остальная информация тоже куцая.

Демонстративно поскрипываю кольцами и рассматриваю ладошки. А храбрый мизинчик совсем не болит. Даже синяка не видно. Молодчина…

— Офицер пограничной службы отметил в рапорте ненормальные зрачки, — терпеливо заявил ЮнСон и настойчиво выпытывает: — Ан-ян, какие ты принимаешь лекарства?

Ничуть не удивительно… Дурацкая таблетка! Но без неё вообще никак. Вернее ещё как! Каком к верху…

— Твоё опоздание на рейс! Пришлось искать по всему залу ожидания, — удивил осведомленностью ЮнСон и вкрадчиво спрашивает: — Не кажется, слишком подозрительно, Ан-ян? Ведь правда?

Старший инспектор и напарница кивают в полном согласии. Одновременное движение раскосых лиц напоминает деревянных болванчиков.

Ну да, вырубило от стресса, чего теперь хныкать… Так! Стопэ! Костюмы старательно обыгрывают наводящий вопрос и хотят получить определенную реакцию! Они предлагают согласиться с их утверждением. Не дождётесь. Слабо улыбаюсь в ждущие лица и продолжаю молчать.

— В итоге, самый подозрительный пассажир рейса это ты! — повышает голос ЮнСон. — Пришлось подключать службу воздушных маршалов! Каков результат? Что на это скажешь? Ан-ян?!

Молчание затянулось. Старший инспектор прищурился и решил прожигать дырки взглядом. Напарница не отстаёт и сверлит злобными глазами. Кудесница! Возможно, она даже не моргает. Её задела намокшая папка с документами? Или… Действительно тупая?!

— Следующий вопрос, — грозно нахмурился ЮнСон, — каким образом запрещенные вещества оказались на борту самолёта? — его палец указывает на серебристый тубус в одном из пакетов. — У тебя в багаже, Ан-ян!

Громко втягиваю носом воздух. Ироды! Сколько таблеток растранжирили… Действия старшего инспектора понятны, он пробует менять тактику и сменил тему. Выдалбливать нужное, через кучу уточняющих вопросов, не получилось, а значит дальше…

— Давно планировали угнать самолёт?! — орёт ЮнСон, привстав над стулом и упирая кулаки в стол.

Ясно, понятно! Старшему инспектору надоел спектакль одного актёра. Наконец-то! Хотя нужно отдать ему должное: умник решил кинуть загруженный вопрос и выбрал удачный момент, пока я зеваю в правую ладошку.

Такие провокации наиболее опасны! Не проявив внимание или отвлекаясь, легко оговорить себя. Если скажу да, тогда соглашусь. Отвечу нет и тоже соглашусь. Такая вот риторическая ловушка. Забавная…

Естественно, я могу оспорить его вопрос и отрицать столь глупое утверждение более развернуто, но тут же прозвучит обвинение в попытке избежать ответа, а дальше последует раскручивание нужной темы.

Не на тех напал! Продолжаю мирно зевать.

— Знаешь, что неразумные действия влекут катастрофы?! — лютует ЮнСон, закусивший удила.

Сразу загруженный вопрос. Старшему инспектору стоит их чередовать, так будет эффективнее… Надоел орать! Боль кусает сквозь толстый слой ваты. Отрубиться хочу! Отдохнуть… Ладненько, переводим стрелки.

Изображаю попытку гневно оправдать себя и резко вскидываю голову. Нависшее лицо ожидает нервный крик или возможную истерику. Да ему только это и нужно! Но я молчу.

Старший инспектор задумчиво моргает. Он не получил ожидаемой кульминации и выбирает дальнейшее направление развития допроса. По-прежнему заблуждается и считает ведущим себя…

Внимательно слежу за пожилым корейцем, пока тот втягивает воздух для очередного выкрика. Значит, решил продолжить давление. Пора.

— Софистика, — спокойно произношу.

Заумный термин затыкает крик. Единственное слово описывает ложные доводы и заставляет напрягать извилины.

— Разгерметизация! — заявляю громче.

Пусть нависающий кореец не расслабляет булки и обдумает технический термин.

— На рейсах применяют специальные боеприпасы, — информирует ЮнСон, — они безопасны и