Мысли, афоризмы и шутки выдающихся женщин - Константин Душенко

МАРГАРИТА НАВАРРСКАЯ

(1492–1549), королева Наварры, автор сборника любовных новелл «Гептамерон»

Исправлять мужчин должны мужчины, а женщин – женщины. Если женщины примутся исправлять мужчин, им помешает жалость; мужчинам же, взявшимся за исправление женщин, – их жестокость.

* * *

– Закон иудеев в первый год после женитьбы не разрешал мужчине идти на войну, дабы любовь к жене не отвратила его от опасностей, которых он должен искать.

– По-моему, закон этот не оченьто верен; человека женатого как раз больше всего и тянет на войну, ибо никакая битва не бывает так страшна, как битва у себя дома. Вот почему я думаю, что лучшее средство заставить мужчину стремиться в чужие края и не засиживаться дома у очага – это их женить.

* * *

– Мне столько раз приходилось слышать о людях, которые умирают от любви, но за всю жизнь я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь из них действительно умер.

* * *

На свете есть немало людей, которых считают порядочными. Но таких, которые были бы порядочны в отношении женщин и превыше всего оберегали их честь, в наше время не найдется ни одного.

* * *

Мужчине так же трудно скрывать свое счастье, как его добиваться, ибо как ни один охотник не откажет себе у удовольствии, завидев добычу, трубить в рог, так нет и такого любовника, которому бы не хотелось похвастаться своей победой.

* * *

– Наша Церковь, как подобает любящей матери, заботится о том, чтобы исповедниками были только мужчины, – женщины ведь не способны хранить тайну.

– Это вовсе не потому; просто женщинам до того ненавистен всякий порок, что они никогда бы не дали так легко отпущения грехов, как мужчины, и, налагая епитимьи, были бы чересчур суровы.

* * *

Женщины настолько тщеславны, что удовлетвориться одним мужчиной они никогда не могут. Мне доводилось слышать, что даже самые скромные из них охотно соглашаются иметь троих: одного для почета, другого для богатства и третьего для наслаждения. Причем каждый из троих думает, что его любят больше всех. В действительности же двое первых всегда служат третьему.

* * *

Легче расторгнуть сотню браков, чем разлучить одного священника с его служанкой.

* * *

Для тех женщин, которых робость и скрытность делают несчастными, самое большое удовольствие – это грешить с людьми, которые сами же могут потом отпускать им грехи.

* * *

– Я бы скорее согласилась броситься в реку, чем согласилась лечь с монахом.

– Вы, должно быть, хорошо плаваете.

* * *

Любовь способна обманывать даже обманщиков.

* * *

Если та, которая вас полюбила, как две капли воды похожа на вас и хочет всего того, что хотите вы, в действительности вы будете любить не ее, а себя.

* * *

Уж лучше любить одну женщину как женщину, чем поклоняться нескольким как иконам.

* * *

Тот, кто говорит, что подозрение – это та же любовь, ошибается, ибо, хоть оно и рождается из любви, как зола из огня, оно, подобно золе же, тушит этот огонь.

* * *

Все женщины жадны. Но тщеславие сплошь и рядом побеждает в них скупость.

* * *

Для женщины благородного воспитания добродетели не заслуга, а просто привычка.

* * *

Там, где недостает добродетели, иногда не обойтись без лицемерия, как мы иной раз прибегаем к каблукам, чтобы никто не заметил, что мы малы ростом.

* * *

Скандал иногда бывает хуже самого греха.

* * *

Трудно раскаиваться в приятных забавах.

* * *

Самые жадные ростовщики воздвигают самые красивые и роскошные часовни в надежде умилостивить Бога десятью тысячами дукатов, истраченных на постройку этих зданий, и расплатиться с ним за те сто тысяч, которые они награбили. Как будто Господь не умеет считать!

* * *

О смерти своего брата Франциска, короля Франции:

Я не знала, что любовь может стать больше благодаря смерти. Теперь я это знаю.

Александра МАРИНИНА

(р. 1957), писательница

Спрашиваю:[10] как Маринина раскупается? Отвечают: раскупается-то хорошо, но разве баба может что-нибудь путное написать?

* * *

Знаю наизусть всего «Шерлока Холмса», но самого Холмса не люблю. Он не добрый, не теплый, не человечный.

* * *

Стоишь где-нибудь в очереди за картошкой и вдруг неожиданно понимаешь, какой поворот сюжета придумать.

* * *

Пишу как чукча: что вижу, то пишу, что чувствую, то моментально выплескиваю. Если в романе был негативно окрашенный журналист, это означает, что в тот момент кто-то из журналистов вывел меня из себя.

* * *

Иногда я описываю отношения Насти с ее мамой. Я это делаю очень деликатно, чтобы никоим образом не задеть свою маму, но тем не менее после прочтения одной книжки она мне сказала: «Маня, как же я тебя достала!»

Взгляд со стороны

Женская рука в романе очень заметна. Нету пьянок и саун, грязных пепельниц и грязных ругательств, вышколенных проституток и выбитых глаз, зато есть таинственные мстители, загадочные яды и шайка гипнотизеров. Готов поручиться, что под подушкой у автора спрятан скорее Дюма, чем Доценко.

«Книжное обозрение» о романе Марининой «Не мешайте палачу»

Я ей не завидую. Ее книги «глотают» и тут же забывают, а мои перечитывают.

Виктория Токарева

МАРИЯ, королева Румынии

(1875–1938)

Мода существует для женщин, которым недостает вкуса, этикет – для женщин, которым недостает воспитания.

* * *

Женская добродетель и впрямь должна быть велика: ведь ее должно хватить на двоих.

* * *

Если мужчина слишком уж страстно любит своих детей, можно сказать с уверенностью, что он несчастлив.

МАРИЯ АНТУАНЕТТА

(1755–1793), королева Франции, жена Людовика XVI

Если страной правит король, корона давит на голову, а если королева – корона давит на сердце.

* * *

Несчастье имеет достаточную силу, чтобы сделать нас суеверными.

* * *

Я всегда готова принести в жертву свои личные предубеждения, если только от меня не потребуют того, что идет против моей чести.

* * *

Горе прежде всего заставляет человека узнать, что он собой представляет.

* * *

Достоинство следует сохранить до конца.

* * *

На процессе Марии Антуанетты из зала выкрикнули: «Смотри, какая гордячка!» Королева озабоченно спросила своего защитника: «Не слишком ли много достоинства вложила я в ответ?»

* * *

Когда чернь шумела под окном Марии Антуанетты, радуясь ее осуждению на смерть, королева громко и спокойно сказала толпе:

– Мои несчастья скоро кончатся, а ваши только начинаются.

* * *

Своим судьям якобинцам:

Я была королевой – вы лишили меня короны. Я была женой – вы убили моего мужа. Я была матерью – вы отняли у меня сына. У меня осталась лишь моя кровь – возьмите ее, но не заставляйте меня больше страдать.

* * *

На эшафоте:

Прощайте навсегда, дети. Я иду к вашему отцу.

Взгляд со стороны

Ваше Величество, если это возможно, это уже сделано; если это невозможно, это будет сделано.

Генеральный контролер финансов Шарль Калонн – Марии Антуанетте, просившей изыскать необходимые ей средства

В течение двадцати лет на приватной сцене Версаля она самовлюбленно, с грацией и размахом играет роль примадонны, роль королевы рококо. Но когда наступит момент и в трагическом эпилоге ей придется играть королеву перед лицом Смерти, она сыграет в полную силу.

Стефан Цвейг

Последняя дама французского рыцарства.

Генрих Гейне

МАРИЯ ЛУИЗА

(1791–1847), вторая жена Наполеона I

Вскоре после свадьбы с Наполеоном Мария Луиза писала отцу, австрийскому императору Францу I:

«У него такая же привычка, как и у Вас, дорогой папа, спрашивать, понимает ли человек, о чем идет речь, а если кто-то отвечает „нет“, тащить его за нос. Можно сказать, что мой нос уже вытянулся».