Только между нами (ЛП) - Хейли Оакс

– Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, – с кривой усмешкой произносит он. – Я знаю, что какой–то скучный придурок не делал бы тебя счастливой вечно. Он оказал тебе любезность.

– О да, – дерзко отвечаю я. – Тогда что делает меня счастливой? – спрашиваю я сухо.

– Я, – как ни в чём не бывало говорит он, как раз, когда приносят еду.

На следующее утро я просыпаюсь с лёгким похмельем. Я медленно привыкаю к употреблению алкоголя, что идёт в комплекте с Кайлом. Мы пропустили завтрак в отеле, но готовы идти на исследования в одиннадцать утра. Мы бродим по набережной и покупаем ланч в кафе по пути. Я ем яйца «Бенедикт», а Кайл заказывает полноценный английский завтрак. У него огромный аппетит для того, у кого такое отличное тело. Должно быть, он часто ходит в спортзал, чтобы поддерживать форму. Мы строим планы на день, изучая туристическую листовку, которую Кайл взял в отеле.

– Я думала, ты был здесь раньше, – произношу я, ища достопримечательности.

– Я никогда не видел дневного света, – смеётся он. – Я новичок в туристических вещах.

– Оу, – я киваю, забирая листовку из его рук и задаваясь вопросом, с кем он не видел дневного света, когда был здесь последний раз.

– Как насчёт того, чтобы мы пошли на пирс, осмотрелись там, а затем прошлись по магазинам?

– Я хочу посмотреть на Королевский павильон, – добавляю я, – это печально? Я люблю величественные дома и замки.

– Ну, технически это дворец, – поддразнивает он.

– Одно и то же.

– Хорошо, – усмехается он. – Пирс, павильон, а затем магазины, если останется время?

– Звучит отлично, – улыбаюсь я. Я чувствую себя взволнованной из–за нашего дня вместе и не могу дождаться начала прогулки. Это напоминает мне о том, как Кайл заставлял меня чувствовать себя, как когда–то давно. Каждое прикосновение, каждый украденный поцелуй разжигал меня, и простое обещание провести пять минут вместе заставляло меня собираться весь день. Его улыбка успокаивала любые мои переживания, и только когда мы не были вместе, в моей голове появлялись мысли о чудовищности того, что мы делали.

Мы идём к пирсу, купив сахарную вату, и смеёмся. Мы играем в игровые автоматы и удивляемся тому, как это похоже на Блэкпул. Мы наконец доходим до аттракционов, покупаем билеты и отправляемся на американские горки, которые, кажется, нависают над водой. Я достаточно отважная для аттракционов, но почему–то эти кажутся более опасными, потому что располагаются на пирсе. Мы неистово смеёмся на «вальсе», а один из аттракционов кружиит нас так быстро, что я не могу поднять голову.

Оттуда мы отправляемся к павильону. Это занимает у нас полчаса, и я рада, что надела свои конверсы. Кайл устраивает зрелище, когда следует брошюре гида, которую мы взяли, показывая мне достопримечательности, говоря информативным голосом. Поначалу я старалась игнорировать его, но он читает громко и смотрит на меня, пока я не начинаю улыбаться. Когда мы находим Королевский павильон, меня тут же захватывает его красота, и мне не терпится попасть внутрь. Мы проходим через восхитительные сады, чтобы зайти внутрь, и я прихожу в восторг от великолепия этого места, декор будто не из этого мира. Кайл кажется впечатлённым, но у него нет такого энтузиазма, как у меня. Позже мы находим чайную комнату и выпиваем чай из старомодного английского чайника.

День близится к концу, когда мы покидаем дворец. Я улыбаюсь от уха до уха. Кайл притягивает меня к себе, обвивая рукой мои плечи.

– Сучка вернулась, – произносит он, обнимая меня за плечи.

– Я надеюсь на это, – вздыхаю я, когда он отпускает меня. Я поворачиваюсь к нему, улыбка всё ещё не исчезает.

– Счастье идёт тебе намного больше, Соф, – говорит он.

– Ты сентиментальный ублюдок, – смеюсь я

– Я взял тебе это, – произносит он, протягивая мне бумажный пакет, на котором синим королевским шрифтом написано: «Королевский павильон». – Я купил это, когда ты отходила в уборную.

– Что это? – спрашиваю я, держа в руках пакет.

– Открой его, – говорит он, теряя терпение.

Мы замедляемся, и я лезу в пакет, где оказывается стирательная резинка цвета радуги с напечатанной надписью: «Королевский павильон».

– О Боже, – произношу я, – она похожа на ту…

– Которую бабушка привезла тебе из Сандрингем–Хауса, – заканчивает он.

– Которую я потеряла, когда мы переезжали, – тихо говорю я. – Ты помнишь это?

– Конечно, – он пожимает плечами. – Я внимательный.

У меня нет слов, я задыхаюсь от эмоций, которые отказываюсь показывать.

– Я… откуда ты знал, что она была такой?

– Это не сложно, – смеётся он, немного смутившись. – Я просто увидел её и вспомнил эту историю. Вот и всё.

– Спасибо, Кайл, – я притягиваю его к себе и крепко обнимаю.

– Это просто ластик, ничего особенного.

Я улыбаюсь, глядя на его лицо.

– Спасибо, – просто говорю я, отводя взгляд. Я забыла, что рассказывала ему эту историю, что это было последним, что бабушка подарила мне перед тем, как умерла от рака, и как это важно для меня. Это была глупая, бесполезная вещь, но она значила для меня всё, и в тот день, когда она подарила мне этот ластик, я была в восторге от того, что он похож на радугу. В тот день я решила, что он слишком хороший, чтобы когда–либо использовать его, и так он стал для меня бесценным после того, как бабушка умерла. Кайл снова кладёт руку на мои плечи.

– Мы можем написать «Сандрингем» над надписью «Королевский павильон», – смеётся он.

Позже в тот вечер мы наряжаемся для большой ночи. Я надеваю розовое платье без бретелек с чёрным поясом на талии. Волосы собираю в пучок на макушке и надеваю длинные золотые серьги, которые внешне делают мою шею длиннее. Я даже приклеиваю накладные ресницы и подвожу глаза, чтобы чувствовать себя в наряде как Одри Хепберн. Кайл приходит за мной около семи вечера, и, увидев меня, присвистывает.

– Вы выглядите чертовски отлично, мисс Кинг, – усмехается он.

– Ты тоже, – отвечаю я. – Пошли.

На нём тёмные джинсы, обтягивающая чёрная футболка и серый пиджак. Он выглядит как всегда неотразимо, и я задаюсь вопросом, может ли Кайл когда–нибудь выглядеть иначе. Люди оборачиваются, чтобы посмотреть на него, когда мы выходим из отеля, и я чувствую прилив гордости от того, что этим вечером он мой.

Мы перекусываем в маленьком итальянском ресторане, прежде чем начать пить в местных популярных барах. Кайл заказывает шампанское, и я пьянею после третьего бокала.

– Хочешь пройтись по клубам? – спрашивает он.

– Конечно, – киваю я.

В первом клубе я понимаю, каким важным стал Кайл Хансон. Куда бы мы ни пошли, его имя есть в списке. Он проводит меня через очереди в самые эксклюзивные клубы из всех, в которых я только была. Мы проходим в VIP–зоны, где он пожимает людям руки и представляет меня как своего друга. Мужчины целуют мне руки, а женщины смотрят на меня с завистью. Они вежливо говорят с ним о его последних записях, а некоторые даже спрашивают о встречах, но Кайл всегда даёт им свою визитку и просит связаться с Джеральдин. Он знает всех диджеев, управляющих и даже владельцев клубов, которые появляются из ниоткуда, чтобы познакомиться с ним. У меня такое чувство, будто я нахожусь рядом со знаменитостью, и мне стыдно из–за того, что я понятия не имею, чем на самом деле занимается Кайл, и почему это так важно для всех этих людей.