Оружейник-2. Азартные игры со смертью [СИ] - Олег Шовкуненко

— Что делать? — Лиза переводила испуганный взгляд с меня на Лешего и обратно.

— Уж точно не стоять на месте, — я демонстративно положил руку на рычаг переключения скоростей.

— Поворачиваем? — Загребельный нахмурился.

— Пока нет. Туннель может оказаться где угодно, справа, слева, сзади, спереди. Так какого дьявола метаться из стороны в сторону? Продолжим движение. Авось и пронесет.

— Я хочу поговорить об этих ваших долбаных туннелях!

Нестеров прервал свой разговор с Блюмером и подобрался вплотную к водительскому отделению. Он занял место пулеметчика, которое ранее принадлежало Пашке и теперь восседал прямо за командирским креслом Лешего. Милиционер явно надеялся вытянуть из нас то, чего не добился от аспиранта ХАИ. Надо сказать зря надеялся. Момент для этого был самый неподходящий.

— Подполковник, давай наверх, — игнорируя требование майора, я указал Загребельному на люк у него над головой. — И поставь еще двоих в десантные люки. Глядеть в оба! Говорят, кентавры сейчас не особо агрессивные. Если вовремя заметим, может и разойдемся полюбовно.

Своим "говорят" я намекнул на слова Главного, и Леший это понял. Скомандовав: "Мурат, Павел, наверх!", он сам полез наружу. Только когда наблюдатели заняли свои места на броне, я наконец обернулся к Нестерову.

— Толя, прости, кентавры где-то рядом, — на разговоры меня не пробило, — так что все вопросы потом.

— Потом… — раздосадовано пробурчал милиционер. — Вечно у тебя это "потом". — Потеряв ко мне всякий интерес, Нестеров взглядом нашел Лизу: — Орлова, а ну, дуй сюда! — он постучал ладонью по пустующему сейчас сиденью башенного стрелка. — Раз полковнику некогда, значит, будем снимать показания с тебя.

Лиза послушно села напротив, и я подумал, что это, пожалуй, лучший из вариантов. Анатолий еще раз выслушает тот же самый рассказ и убедится, что все это не бред сумасшедшего. За компанию ведь с ума не сходят.

Перед началом их разговора, я отобрал у протестующей девушки коробочку с рамкой и передал ее наверх с четкой и ясной инструкцией:

— Андрюха, будешь следить и докладывать.

После этого я распахнул над собой люк, подрегулировал сиденье так, чтобы наружу торчала лишь половина моей головы, и стронул БТР с места.

Метров через пятьсот стало понятно, что пора сворачивать в сторону Калужского шоссе. Оно находилось где-то слева и, судя по карте Лешего, проходило параллельно проспекту, по которому сейчас двигалась моя "восьмидесятка". Сказано-сделано. Выбрав самое широкое из подходящих по направлению ответвлений, я свернул на него.

К сожалению сразу выскочить на шоссе не получилось. Я уперся в закопченные бетонные заборы и гаражи. Хотя основное внимание и было сосредоточено на поиске дороги, но все же какой-то его частью я смог обнаружить перемену в окружающем пейзаже. Местность вокруг уже не была такой угольно-черной как раньше. Цвет ее стал темно-серым, пепельным, с рыжими как у дворняги подпалинами. В добавок к этому вся округа оказалась густо утыкана невысокими обугленными пнями — все что осталось от некогда великолепного парка или леса. Кое-где сохранилось и железо. Остовы трех ЗРК "Тор", застывшие в наскоро вырытых капонирах, да крыши видневшихся вдали ангаров стали тому наглядным подтверждением.

Взгляд на погибшую ракетную батарею заставил меня задуматься над двумя вопросами. Во-первых, Троицк обороняли… ну или, по крайней мере, пытались это делать. Странно, далеко не все городишки аналогичного, прямо сказать, скромного калибра удостаивались такой заботы. Во-вторых, и это сейчас являлось куда более важным, эти зенитные комплексы я раньше не видал. Именно из второго пункта напрашивался незатейливый, но упрямый как возвратная пружина автомата Калашникова вывод — раньше я тут не проезжал.

Такс-с-с, значит, все-таки заплутал! — поздравил я себя и призадумался куда двигать дальше. Правее, примерно в ста пятидесяти метрах от развязки, на которой замер "302-й", виднелись какие-то боксы, а за ними проглядывала дорога, как мне показалась очень даже подходящего направления. По ней и поедем, — решил я. Однако прежде чем тронуться следовало выяснить, что нового у товарища из ФСБ. Чем порадует. Приближаемся мы к туннелю или удаляемся от него.

— Как там рамка? — я задрал голову и поглядел на приятеля.

— Вертится помаленьку, будь она неладная! — отрапортовал тот.

— Как вертится? Быстрее? Медленнее?

Подполковник прищурился, уже в который раз пытаясь определиться с показаниями самопального прибора.

— Шут ее знает! — Леший явно потерял всякую надежду разобраться. — По-моему, так же как и раньше.

— Что за цирк-зоопарк! Мы уже больше километра отмахали, а она "как и раньше"! — раздраженно бросил я.

— Сам не пойму, — Загребельный пожал плечами. — Туннель тут какой-то странный, слабый и словно по всей окрестности равномерно размазан.

Слова, а вернее чутье опытного разведчика заставило меня хорошенько задуматься. А вдруг это не туннель? Вдруг сам город так фонит? Поди знай чего эти гребанные ханхи с ним сотворили! Почти убедив себя в этом, я еще раз оглядел окрестный пейзаж.

Что-то кольнуло краешек глаза, что-то быстрое, неуловимое, будто мелькнувшая тень. Я еще не успел повернуть голову и понять, что бы это могло быть, а Пашка уже спешил доложить:

— Товарищ подполковник! — как и положено пацан обращался к своему непосредственному начальнику. — Я что-то видел. Там…

Парнишка указывал в сторону трех промышленных корпусов, видневшихся на юго-востоке, как раз в том направлении, в котором и пролегал наш путь. Хотя нет, их было четыре. Только четвертый корпус, самый большой и высокий, находился позади трех своих собратьев и поэтому просматривался лишь частично. Здания практически уцелели. Даже кое-где в них поблескивали оконные стекла.

— Что там? — Леший проследил за рукой мальчишки.

— Движение какое-то, — Пашка с трудом подбирал нужные слова. — Словно вихрь закружился, только черный.

— Когда видел?

— Да только что, — пацан продолжал тыкать пальцем в сторону промзданий. — Вон, над теми домами. Появился, завертелся, а потом будто внутрь, сквозь крыши ушел.

— Метров четыреста будет, — Леший обратился уже ко мне. — С такого расстояния вряд ли что-либо разглядишь.

— Предлагаешь подъехать?

— Предлагаю свалить отсюда и побыстрее. Нам что, заняться больше нечем? Еще нарвемся здесь по глупости, кто тогда дело до конца доведет? Нет уж, друг мой Максим, давай лучше кругом. Объедем эту хрень, причем объедем подальше!

С аргументами подполковника ФСБ было трудно не согласиться, и я повел машину в обход. Как мне показалось, дорога, которую я приметил аккурат до начала всей этой тревоги, вполне удовлетворяла этому самому "в обход". Двигаясь по ней, мы могли держаться от места непонятного феномена как раз за триста-четыреста метров. Ничего опасного, удаление примерно такое же как и сейчас.

Однако после первых же двухсот метров стало понятно, что четыре промышленных корпуса начали приближаться. Они подкрадывались словно коварные хищники, медленно, но уверенно. Естественно, прямиком к этому странному комплексу мы не направлялись, но все же могли проехать близко, очень близко. Поняв это, Леший одарил меня суровым, можно даже сказать гневным взглядом, и тут же приказал:

— Всем внимание! Оружие к бою!

Я сам весь напрягся. И угораздило же так вляпаться! Когда впереди замаячила алея, ведущая прямо к непонятным зданиям, это напряжение достигло апогея. Я уже почти не глядел на дорогу. Глаза сами собой косили в сторону. Только бы ничего не пропустить! Только бы вовремя среагировать! И вот именно одним из таких быстрых взглядов я и зацепил ИХ.

Возле входа в крайний, самый ближний к нам корпус, стояли два человека. Мужчина и женщина. Оба были одеты в белые лабораторные халаты, полы которых развевал легкий ветерок. Они курили и о чем-то увлеченно беседовали. Мужчина грозил указательным пальцем и, важно переваливаясь, ходил взад-вперед, очевидно кого-то копируя. Женщина весело смеялась, живо реагируя на шутку.

Увиденное меня ошеломило. Встретить здесь людей казалось просто невероятным, да еще таких, чистых, опрятных, счастливых, точь в точь как до войны. Казалось, им абсолютно нет дела до всего происходящего вокруг. Они даже не замечали, что стоят на заваленном грязью, пеплом и битым стеклом крыльце, опираются о ржавые покореженные перила. Просто чудо, мистика!

Я резко затормозил и буквально выскочил из люка. Дар речи куда-то испарился, и я замахал руками, указывая в сторону странной парочки. Однако Лешему и всем остальным мои суфлерские потуги были абсолютно ни к чему. Они тоже видели, прекрасно все видели.

— Э-ге-гей! — прогорланил Загребельный. — Люди!