Превосходство Гурова (сборник) - Николай Леонов

– Успеешь, задашь, – сказал Гуров. – Ну, что, Семен, рассказывай дальше. А то пока ты у нас выглядишь только как потерпевший, впору медаль тебе давать. Что дальше-то было?

– Дальше… – медленно произнес охранник. – Когда он достал меня этой кочергой второй раз, я по-настоящему разозлился. И в то же время – успокоился, в смысле, перестал реагировать на его оскорбления. Он еще раз попытался ударить меня клюшкой, но я смог ее перехватить. Остальное уже было делом техники. Я нанес ему пару ударов и вырвал клюшку. А затем… Если бы он на этом успокоился, то ничего бы не было, клянусь! Мы бы разошлись, и все. Ведь я не хотел его убивать, хотел только помешать забрать эти деньги. И если бы он молча ушел, я бы тоже вернулся в дом. Но случилось иначе.

– Почему же? – спросил Шестернев.

– Он снова стал меня оскорблять. Ругался, как последний зэк. Старался задеть как можно больнее. Все давил на мою внешность, на то, что Даша на меня и не взглянет… Короче, я разозлился. Кровь бросилась в голову, и я стукнул его пару раз этой клюшкой. Тогда он кинулся мне в ноги и сумел свалить меня на землю. Мы дрались, лежа на земле. Я совсем осатанел, бил, не рассчитывая силу удара. А ведь она довольно тяжелая, эта штука. В общем, остановился, когда он перестал двигаться. Он был уже мертв.

– А после этого ты отправился в подвал? – уточнил Гуров.

– Да, после этого я спустился в подвал и заменил предохранитель. А потом, когда загорелся свет, вышел наружу. Мне надо было почистить одежду, отдышаться, обдумать случившееся. Затем отправился к себе в комнату и лег спать. Тут меня и нашли.

– Однако не похоже, чтобы ты так уж вышел из себя и потерял голову, если смог спокойно вернуться в подвал и заменить предохранитель, – заметил Гуров. – Я твою линию защиты понимаю, но что-то тут не вяжется. Ну, что, майор, у тебя к нему вопросы еще есть?

– Нет, думаю, на этой стадии пока достаточно, – ответил Шестернев и, обращаясь к охраннику, заявил: – Семен Базыма, вы арестованы по подозрению в нанесении гражданину Зараковскому тяжких телесных повреждений, повлекших смерть. Вы будете помещены в СИЗО, где вам будет предъявлено официальное обвинение.

– Вы, гражданин следователь, забыли сказать «нанесение повреждений по неосторожности», – заметил охранник.

– А это следствие покажет, как квалифицировать ваши действия, – парировал Шестернев. – Руки сюда давай! – Он надел на бывшего охранника наручники и сказал: – Сейчас вызову машину для его доставки в город. Если полковник Крячко согласится посидеть здесь с арестованным, мы с полковником Гуровым поднимемся в комнату Дарьи Разумовской и проведем там обыск. А вы, – обернулся следователь к Денису, – выступите в качестве понятого.

– Я на роль понятого не гожусь, – произнес Денис. – Я же родственник.

– Ну, в таком случае разбудим кого-нибудь из обслуживающего персонала, – ответил Шестернев.

Он достал телефон, вызвал дежурную машину, а затем они втроем: Шестернев впереди, Гуров за ним, Денис в роли замыкающего – проследовали через гостиную и поднялись на второй этаж. Подойдя к двери, майор прислушался, однако из-за нее не доносилось ни звука.

– Спит, наверное, – предположил он и громко постучал.

За дверью по-прежнему стояла тишина. Шестернев постучал еще раз, потом забарабанил изо всех сил. В комнате было все так же тихо. Тогда следователь повернул ручку – и дверь, к его удивлению, открылась. Он пошарил рукой по стене, нащупал выключатель. Вспыхнул свет.

– Ее нет! – воскликнул майор и быстро прошел в ванную, заглянул в туалет, открыл дверцы шкафов. Сомнений не оставалось – Дарьи Разумовской в комнате не было. – Тогда где же она? – недоуменно спросил он.

– Сбежала, – ответил Гуров. – И, скорее всего, довольно давно – сразу, как мы закончили ее допрос. Она только выжидала момент и, когда мы перешли из гостиной в столовую, быстро покинула дом.

– Надо ее найти! – воскликнул Шестернев. – Она унесла деньги!

Он повернулся к Денису:

– Вы ступайте к себе в комнату и пока не выходите оттуда. По крайней мере до утра.

Когда Денис ушел, Шестернев обратился к Гурову:

– Я считаю, надо организовать ее поиски. Обыскать весь дом и парк. Вряд ли Дарья Кирилловна могла уйти за пределы усадьбы – ведь она хорошо охраняется. Как вы считаете, надо вызвать дополнительный наряд полиции или мы обойдемся своими силами?

– Думаю, вызывать никого не надо, потому что я сомневаюсь, что Даша все еще находится в усадьбе.

– Как же она могла ее покинуть? – усомнился следователь.

– Пойдем, посмотрим, – предложил Гуров. – Может, что и выясним.

Они спустились вниз и вышли из дома.

– Начнем с ворот, – сказал Лев. – Если они заперты и там дежурит охранник – тогда ты прав, и Разумовская все еще в усадьбе.

Они двинулись к воротам. Но не прошли и половины расстояния, как увидели бегущего навстречу человека – это был Геннадий Толстиков, один из двух дежуривших сегодня охранников, тот, с которым он сегодня уже встречался и разговаривал.

– Вы Лешу… Лешу Машко не видели? – обратился он к полицейским, подбежав ближе.

– Нет, я не видел, – ответил Гуров. – А что не так с Лешей?

– С Лешей не знаю, а с воротами непорядок. У ворот как раз Леша должен был дежурить – тут сигнал поступил, что скоро должна машина полицейская подъехать, и он должен был ее встречать. Я в дежурке у пульта сидел. Отвлекся на минуту – дальнюю часть ограды осматривал, а потом вдруг вижу – ворота открытые стоят, а Леши нигде на экранах нет. Я тогда вскочил и побежал туда. Прибегаю – та же самая картина. Ворота настежь, а Леши нигде нет.

– Но ведь ворота можно открыть только из дежурки, с пульта! – заметил Гуров.

– Да, положено открывать с пульта, – объяснил охранник. – Но возле самих ворот тоже пульт есть. Это на тот случай, если хозяин или кто-то из гостей неожиданно подъехал и надо открыть, а в дежурке никого нет. Чтобы не бегать туда-сюда, не держать машину перед закрытыми воротами, этот пульт и предусмотрен.

– Итак, Дарья Кирилловна сбежала, – констатировал Гуров. – И, скорее всего, не одна, а с этим вторым охранником, Машко. Но не пешком же они в город направились! Ну-ка, давайте посмотрим в гараже – все ли машины на месте?

Вместе с Толстиковым полицейские прошли в гараж. Долго осматривать его не пришлось: ворота гаража оказались приоткрыты, а когда подошедшие заглянули внутрь, то обнаружили, что одной из машин нет на месте.

– Марку и номер этой машины помнишь? – спросил Шестернев у охранника, доставая телефон.

– Марка – «Опель», а номер я не помню, – ответил Толстиков. – Его Базыма хорошо знает, а еще Наталья Михайловна, экономка – она на этой машине в город за покупками ездит. У них спросите.

– Обязательно спросим, – заверил следователь. – А это что за шум? Уж не они ли решили возвратиться?

На дороге показались фары какой-то машины, спустя несколько минут она подъехала к воротам усадьбы и, пользуясь тем, что ворота стояли нараспашку, въехала внутрь. Сразу выяснилось, что это не «Опель» с беглецами, а полицейская «семерка», приехавшая по вызову Шестернева.

– Что ж, все кстати, – констатировал следователь. – Я забираю арестованного и еду в город. По дороге позвоню в наше управление, объявлю Дарью Разумовскую и Алексея Машко в розыск. Будем открывать уголовное дело, проводить следственные действия… Обычная работа. А вы, Лев Иванович, наверное, завтра в Москву?

– Почему ты так решил? – спросил Гуров.

– А что вам тут оставаться? – пожал плечами Шестернев. – Преступление, в общем, раскрыто, осталось уточнить детали. Теннисистку эту беглую мы скоро поймаем, деньги выручим, вернем хозяину… Так что делать тут больше нечего.

– Нет, я так не думаю, – покачал головой Гуров.

– В каком это смысле?

– Мне кажется, что нам с полковником Крячко рано уезжать.

– И что же вам здесь делать? – развел руками следователь. – Воздухом дышать?

– Нет, делать надо все то же, что мы и эти два дня делали. Раскрывать преступление. Потому что попомни мои слова, оно пока не раскрыто. Деньги с ценностями мы с тобой еще не нашли и хозяину не вернули.

– Ну, это дело недолгое, – заверил Шестернев. – Вот поймаем Дарью с охранником – и все вернем.

– Дарью Разумовскую вы, может, и поймаете, – ответил ему Гуров, – но сомневаюсь, что вы найдете у нее много денег. Я уверен, что их у нее нет.

– Она что же, без денег сбежала? – удивился следователь. – А тогда зачем?

– А что ей было делать? Она понимала, что мы ее раскрыли, с минуты на минуту задержим… Вот и бросилась в бега.

– А Машко? Он же явно ее сообщник!

– Не уверен. Мне почему-то кажется, что она его в последнюю минуту приплела. Ну да ладно, следствие покажет. Завтра… то есть уже сегодня к концу дня, думаю, все встанет на свои места. Мы с Крячко пока останемся здесь. Ты держи меня в курсе дела.

– Хорошо, буду звонить, – пообещал Шестернев.