Тайные поручения (СИ) - Билик Дмитрий Александрович

Вон оно в чем дело. Значит, у дивьих людей природная магия работает таким образом, что те кажутся остальным писаными красавцами. Забавно, конечно, но не более. Лично я четко знал, что с лица воды не пить. Можно сказать, я в этом большой профи. Хорошо, что дивьи люди еще не слышали о пластической хирургии. Иначе ударились бы во все тяжкие.

Однако происшествие натолкнуло меня на гениальную в своей простоте мысль. Я хлопнул себя по лбу и поглядел на Алену.

— Я знаю, как найти схрон.

Глава 14

— Ты точно не извращенец? — спросил Алена.

— Вроде нет, — ответил я.

— Может, фетишист какой? Ну не знаю, вдруг у тебя только на святой земле встает.

— Нет, такого точно нет, — рассмеялся я. — И похороны мне тоже не нравятся. Извини.

— Жаль, — нахмурилась Алена. — А то бы пять минут позора и все. Теперь же придется хрен знает сколько топать.

Конечно, приспешница вообще странно расставляла приоритеты. Но что я знал о ней точно, Алена Николаевна жуть как не любила стаптывать башмаки. В ее случае, черные Nike Air Max, выглядящие, на мой вкус, ужасно.

Недалеко прогулять — еще куда ни шло. Но как только она услышала, что придется прошагать несколько километров по кладбищу, закатила глаза. Так сильно, что я даже испугался, что больше никогда не увижу ее зрачков.

Но в чем-то она была права. Нам действительно предстояло хрен знает сколько топать. Куда — тоже непонятно. Ведь никто не знал, куда именно нам нужно направляться. Получалось, необходимо просто ходить до того момента, пока Алена что-то не почувствует. Что именно — тоже непонятно. Но я искренне надеялся, что моя приспешница должна что-то понять. Ведь если на нее почти не действовала магия, то и охранный артефакт даст сбой. Как по мне — довольно логично.

— Куда теперь? — Алена дошла до очередного пересечения дорожек.

— Куда хочешь. Как бы сказать, куда чувствуешь.

— Понятно, — тяжело вздохнула она и процитировала слова человека, бывшего когда-то банкиром. — Миш, мне похер, я так чувствую. На самом деле, мне кажется, мы занимаемся херней.

— Вся наша жизнь херня с точки зрения Вселенной, — философски заметил я.

Но, если честно, я правда не знал, как именно охранный артефакт должен сработать на Алене. Или, точнее, как он не сработает.

Мы просто шли. Нет, я даже ориентировался по навигатору в телефоне, куда именно — к Смоленской церкви, но вместе с тем Алене не мешал, пусть проявляет себя. Должен же быть толк и от ее способностей.

Приспешница, правда, пока этим заниматься не торопилась. Недовольно бурчала под нос и шагала вперед, неодобрительно отзываясь о моих методах планирования.

По пути нам встретилось несколько человек. Ну да, княжеского оцепления сегодня не было. С другой стороны, и толп туристов тоже. К тому же, стоило мне ради интереса чуть выплеснуть хиста, совсем немного, как тафофилы проскользнули мимо, даже не взглянув на меня.

— Ну что, ничего не чувствуешь? — догнал я ее.

— Много чего, — огрызнулась она. — Чувствую, что ноги гудят, что спина устала, что…

— Я про внутренние ощущения.

— Этого добра тоже навалом. У меня ощущение, что ты ни фига не понимаешь, что именно мы делаем…

И пошла уже заезженная пластинка по очередному кругу. Алена была не из тех, кто сжимает зубы и стойко терпит тяготы и лишения рубежной жизни. Видимо, моя приспешница читала многих психологов и считала, что для избегания возникновения проблем и комплексов нужно каждую эмоции проговаривать. Чтобы хорошо разбираться в себе. Вот она и проговаривала. Все время. Постоянно обращаясь к источнику своих проблем по имени, но чаще всего дурацким «майн херр».

— Погоди, шнурок развязался, — сказал я. Даже снял рюкзак, передавая его приспешнице. — Подержи, я завяжу.

Вся наша жизнь состоит из крохотных осколков, на первый взгляд абсолютно несочетаемых, но складывающихся в единое целое. Эта самая жизнь напоминает разноцветный витраж с красочным изображением, который собирается из множества непохожих друг на друга кусочков стекла.

Вот казалось бы, как может повлиять на судьбу человека тот незначительный факт, что у меня развязался шнурок? Подумаешь — мелочь. Но именно это сейчас и спасло Алене жизнь. Хотя, справедливости ради, жизнь спас рюкзак, который оказался у нее в руках.

Я не увидел, как с неба упал смертносный клубок злобы. Лишь в самый последний момент уловил тень, крылья и знакомую грудь. Да, так уж сложилось, что судмедэксперты определяют индивидуальность человека по отпечаткам пальцев, а мужчины женщин по груди. В смысле, если один раз видели, больше никогда не забудут. Даже если тетенька окажется одета в тулуп, то первый взгляд будет устремлен точно не в глаза.

Учитывая острые когти сирин, ее непростой нрав и ускорение, ничем хорошим это пикирование для Алены не должно было закончиться. Вот только нечисть упустила один крохотный момент: именно сейчас в рюкзаке лежал коротенький, но до упора заряженный жезл.

Звук вышел знатный. Будто по железному гаражу ударили со всей дури кувалдой. Зачем и почему — это другой вопрос. Мало ли еще не проведенных исследований у британских ученых?

А после две женщины, пусть и разного обличья и происхождения, разлетелись в противоположные стороны. Точнее, Алена плюхнулась на задницу, а Ергу, если я правильно помнил имя сирин, отбросило метров на десять. Бедняга еще крылом зацепила один из памятников. Хорошо, что не поломала. Еще только проблем с администрацией кладбища мне не хватало. К тому же, как никак — историческая ценность.

— Это че за фигня⁈ — озвучила вслух мой вопрос Алена.

Приспешница даже со вздохом поднялась на ноги, рассматривая крылатую бестию. Та тяжело ворочалась за памятником, пытаясь вспомнить, где у нее голова, а где задница. К несчастью для Алены, хотя, скорее всего, для самой себя, сирин очухалась быстро.

И произвела примерно такую же мыслительную работу, как старый прапорщик из анекдота про бананы и ящики. Если фрукты висят, но до них нельзя допрыгнуть, то надо попробовать еще раз.

Она бодро взмахнула крыльями, чуть взмыв в воздух, чтобы тут же сложить их и придать себе дополнительное ускорение. Сказать по правде, открытый в гневе рот с мелкими острыми зубками и выставленные ногти тире когти, готовые впиться жертве в горло, слегка пугали. Вот и Алена тихонько вскрикнула.

Только вместо боевой стойки, попытки увернуться или хоть чего-то активного, она решила просто закрыть глаза. Ага, правильно, не вижу, значит, этого нет. А если в квартиру влезут воры, то следует накрыться одеялом. Глупость, конечно. Такие сюжеты работали лишь в тех фильмах, где «сводные сестры» застревали в стиральных машинках или под кроватью.

Однако порой жизнь бывает самым веселым сценаристом. Про себя-то я это понял довольно давно. Но теперь подобное сработало и с Аленой.

Она закрыла глаза и… проблема решилась сама собой. Сирин впечаталась в глухую невидимую стену и брякнулась рядом с приспешницей. Та же даже не отпрянула после столкновения.

Ерга с намерением, достойным лучшего применения, поднялась на ноги и злобно поглядела на Алену. Весь ее вид свидетельствовал, что сирин мало того что верующая, но и чтит русские поговорки. Поэтому искренне надеется на бога и третий раз.

— Прекрати! — встал я между ней и Аленой.

Во-первых, было жаль птичку. Да, глупая, да, что-то надо делать с управлением гневом, но ведь покалечится. А у нее вон какие сис… глаза. Почти произведение искусства. Во-вторых, еще мне было очень жаль собственный жезл. Ведь каждая атака ослабляет мой защитный артефакт. Короче, я испытывал огромное, всепоглощающее чувство жалости ко всему.

— Убью разлучницу! — клацнула мелкими зубами сирин.

— Да успокойся ты, успокойся! Никакая это не разлучница. Это Алена, моя приспешница. В смысле, помощница.

— Приспешница? — растерянно протянула Ерга.

Видимо, к подобному, жизнь ее не готовила. Как нормальная русская женщина, сирин примерила сразу самые плохие варианты.