Роковая женщина - Виктория Холт

— Дом стоит слишком близко от воды, в нем сыро. Такие дома очень живописны, но время от времени требуют целых состояний на ремонт. К тому ж надо иметь в виду, что он простоял четыреста лет. Неразумно выставлять дом на продажу только из-за того, что он требует больших затрат: вы практически ничего не выручите за него.

Наилучшим выходом, который он мог мне предложить, было бы сдать дом в аренду за символическую плату с условием, что жилец сделает надлежащий ремонт. Это значило, что за привилегию жить в этом доме арендатор должен будет чинить крышу, выводить гниль и древоточца.

— Наверное, это выход, — согласилась я.

— Поверьте мне, это единственный выход, — ответил он.

Итак, я решилась. Собралась распродать имущество, выплатить долги и сдать в наем дом. Мне должно было перепасть совсем немного, может, и вовсе ничего. Но я освобожусь от пут. Оставалось решить, что мне делать с собой. Впрочем, шаги, которые я готовилась предпринять, требовали времени: у меня были еще месяцы, чтобы подумать о собственном будущем.

Тем временем в Замке развивались события, о которых я узнавала от Шантели — в основном и ярче всего из дневника.

7

9 мая. Сегодня ходила к Анне послушать, что ей насоветовали. По-моему, ей бы избавиться от Дома Королевы и всего с ним связанного, если только не придется уехать слишком далеко, и мы сможем хоть изредка видеться. Вот бы изобрести способ залучить ее в Замок! Как было бы славно по горячему следу обсуждать с ней события. Сегодня ко мне зашла Эдит Бейнс с лекарствами. Как раз в это время у моей больной был доктор Элджин, и мы разговорились. Она совсем не похожа на свою сестру Элен. Такая важная: главная над служанками и жена самого мистера Бейнса! Меня считает за равную, то есть без высокомерия осыпает благодеяниями, что выглядит довольно-таки забавно, но в то же время весьма полезно. Мне кажется, Эдит в курсе многих «секретов» Замка. Уже успела пооткровенничать, что вскорости ожидается большое событие. Вчера ее позвала леди Кредитон и сказала, что пригласила на первую неделю июня Деринхемов.

— Значит, будут игры и забавы, — поделилась Эдит, — то есть много работы. Мистеру Бейнсу велено освежить пол в бальном зале. Говорят, вызывала и садовников.

— Деринхемов? — переспросила я. — Должно быть, важные птицы, коль леди Кредитон так беспокоится.

— Вообще-то они в какой-то мере наши конкуренты, — пояснила Эдит. Этим «наши» она подчеркивает свою причастность к делам «Леди-линии». — Но, разумеется, между нами все очень мирно. Сэр Генри — большой друг ее светлости и мистера Рекса. Между нами, мне кажется, сэр Генри и леди Кредитон решили, что Хелена как нельзя лучше подходит мистеру Рексу.

— Как нельзя лучше?

— Чем они не пара? Всегда хорошо объединить предприятия. Только представьте, какой мы будем силой — Кредитоны и Деринхемы вместе!

— Звучит резонно, — заметила я.

Она возвела глаза к потолку.

— Это значит, предстоит поработать. Вы не представляете, как обленились девушки. Но по крайней мере удачно женим хоть мистера Кредитона. После всего что натворил капитан.

— Этот капитан для меня очень загадочная персона.

— А все оттого… — Эдит важно сложила на груди руки. — Разного поля ягоды. В конце концов, кем была его мать? Теперь живет на всем готовом, словно настоящая леди, наверху в своей башне. Джейн Гудвин, ее служанка, прямо души в ней не чает, готова исполнить любой каприз. Но я спрашиваю, кем она начинала? Правда, уже тогда была горничной.

Эдит не понаслышке знала социальную иерархию, существующую среди тех, кто служит богачам. Как это удобно. Такие, как Эдит, лучшие осведомители. Праведные, благочестивые стражи интересов семьи. Как бы изумилась Эдит, если бы ее обвинили в сплетнях. Ее преклонение перед хозяевами не имеет границ, но не меньше и любопытство — при том что беседовать со мной совсем не то что судачить с кем-нибудь из низшей прислуги.

— Надо думать, миссис Стреттон в молодости была красавицей, — поощрила ее я.

— Не вижу в этом для нее оправдания.

— А как думал на этот счет сэр Эдвард?

— Вообще-то следовало бы все это замять, но… — Ее взгляд упал на пятнышко пыли на моем шкафу, показавшееся ей не меньшим грехом, чем связь сэра Эдварда с горничной супруги.

Я поспешила отвлечь ее внимание: не хотелось, чтобы из-за меня досталось молоденькой Бетси, в чью обязанность входило протирать пыль в моей комнате. (Хочу со всеми сохранять добрые отношения.)

— Почему же не замяли? — быстро переспросила я.

— Мне рассказывала моя мать. До замужества она служила в доме; потому и меня взяли вперед других. Миссис Стреттон — как она себя величает — почти на двадцать лет моложе ее светлости, которая вышла замуж за пятнадцать лет до рождения мистера Рекса. Судя по всему, сэр Эдвард считал ее светлость бесплодной. Она была ему незаменимой помощницей, разбиралась в делах, умела принять гостей, когда требовалось, — словом, прекрасной женой во всех отношениях, кроме одного. Не могла произвести на свет здорового ребенка. А сэр Эдвард, разумеется, желал сына, продолжателя своего дела.

— Естественно, что ему нужен был сын.

— У ее светлости и до того были неудачные попытки. Сэр Эдвард уже отчаялся. Потом ее светлость забеременела, но никто не верил, что беременность будет иметь благоприятный исход. Прежде этого не случалось, а ее светлости было уже под сорок. Врачи сомневались, даже опасались за ее жизнь. Тогда-то и стало известно, что должна родить Валерия Стреттон, — и сэр Эдвард признал отцовство. Ведь сэру Эдварду во что бы то ни стало нужен был сын — по возможности, законный — главное, чтобы сын. Он всегда был сам себе закон. До местных скандалов ему дела не было, да никто бы и не посмел ему перечить — даже леди Кредитон, которая была в ярости от того, что горничная продолжала оставаться в доме. Но сэр Эдвард всегда поступал по-своему — даже с ее светлостью. Самое невероятное в этой истории то, что ее светлость легла рожать всего через пару дней после родов Валерии Стреттон. Сэр Эдвард был вне себя от радости, когда любовница родила здорового ребенка: у него появился сын. А через несколько дней и у ее светлости родился мальчик. У него стало двое сыновей, и он не собирался лишаться ни одного из них. Говорили, он перепробовал в жизни, что только можно, — потому так много добился. И жена была нужна, и любовница — а чего хотел сэр Эдвард, то исполнялось. Поэтому оба мальчика родились в Замке, и сэр Эдвард души не чаял в обоих, хотя, разумеется, был с ними очень строг. Но всегда звал их «моими сыновьями». Сына Валерии Стреттон окрестили Редверсом, но леди Кредитон хотела, чтобы все знали, который из них главнее, потому и дала своему ребенку имя Рекс: король. Рексу было назначено стать наследником. Но и Реда воспитывали как следует, ему была назначена доля — меньшая, разумеется. Реду было на роду написано плавать по морям, а Рексу приумножать капитал. Так что их готовили к разным стезям. Но Рекс — это Кредитон. Удивляюсь, как сэр Эдвард не догадался дать свою фамилию и Редверсу. Я слышала, случись что с Рексом…