Тело - Стивен Кинг

— Славно, славно… — оправился от потрясения «Туз». — Что ж, мужики, приступим. Кроме Лашанса никого не трогать, им же я сам займусь. Руки ему переломаю, гадине.

Я похолодел. Не так, как тогда, на мосту, но это, наверное, потому что страха уже почти не осталось. До меня как-то сразу дошло, что он не шутит, он действительно собирается переломать мне руки. Много лет прошло с тех пор, но и теперь у меня нет ни малейшего сомнения в том, что именно так Он и намеревался поступить.

Они медленно приближались сквозь дождевую пелену. Джеки Маджетт вытащил из кармана ножик-выкидуху и нажал на кнопку. Шестидюймовое лезвие сверкнуло под слабыми лучами уже начавшего пробиваться сквозь тучи солнца. Верн с Тедди по обеим сторонам от меня храбро приняли боевую стойку, при этом на лице у Верна отразилось мужество отчаяния. Тедди же не унывал нисколько.

Парни приближались, выстроившись в линию, шлепая армейскими ботинками по размытой дождем земле. Тело Рея Брауэра лежало у наших ног, словно огромной ценности трофей, который мы решили защищать до последнего. Я приготовился ударить первым, когда в руке у Криса тускло блеснула вороненая сталь.

БА-БАХ!!!

Боже, что за звук! До сих пор он сладостной мелодией звучит у меня в ушах. Чарли Хоген высоко подпрыгнул на месте; «Туз» Меррил мгновенно перевел взгляд с меня на Криса, при этом челюсть у него снова отвалилась; «Глазное Яблоко» выглядел так, словно его пыльным мешком ударили. Тем не менее, очнулся он первым:

— Эй, Крис, это же отцовская «пушка»! Да он тебе руки-ноги повыдергивает…

— Тебя ждет кое-что похлеще, — с угрозой проговорил смертельно побледневший Крис. Глаза его пылали. — Горди прав: вы — не что иное, как дешевки, грязные, вонючие дешевки. Если бы Чарли и Билли, обнаружив мальчишку, не наложили в штаны, разве мы бы отправились за ним черт знает куда? Эти два засранца струсили и выложили все «Тузу» Меррилу, чтобы тот принял за них решение. — Крис сорвался на крик: — ВЫ НЕ ПОЛУЧИТЕ ЕГО, ПОНЯЛИ?! ПОСЛЕ ВСЕГО, ЧТО БЫЛО, НЕ ПОЛУЧИТЕ! ЭТО Я ВАМ ГОВОРЮ! ВАМ ЯСНО?

— Послушай, — принялся уговаривать его «Туз», — опусти-ка «пушку», пока не отстрелил себе же что-нибудь. — Самообладание быстро возвращалось к нему, и он, со своей обычной ухмылочкой, стал снова приближаться. — Дай-ка быстренько ее сюда, вонючка, не то я заставлю тебя ее сожрать!

— Ей-Богу, «Туз», еще один шаг — и я тебя пришью…

— Тогда ты ся-я-дешь, дорогой мой, — пропел «Туз» все с той же ухмылочкой.

Дружки его наблюдали за ним с каким-то благоговейным ужасом, точно так же мы с Тедди и Верном смотрели на Криса. Конечно же, «Туз» Меррил, бандит и хулиган, от которого на ушах стояла вся округа, не мог предположить ни на секунду, что двенадцатилетний мальчишка способен в него выстрелить. Полагаю, он ошибался. Вряд ли Крис просто так позволил бы ему отнять у него отцовский пистолет. В тот миг я был уверен, что вот-вот грянет беда, и такая, которой я еще не знал. Может, и до убийства дойдет. И все это из-за премии, назначенной тому, кто найдет мальчишку, которого давным-давно и в живых-то уже нет…

Мягко, словно жалея «Туза», Крис произнес:

— Ну, выбирай, что тебе отстрелить: руку или ногу. Мне все равно — давай выбирай ты.

Вот это-то и остановило «Туза» Меррила.

27

С ума можно сойти: на его физиономии я прочел страх. «Туз» Меррил испугался! Такого еще не было. Напугало его, скорее, не то, что сказал Крис, а то, как он это сказал. Если Крис и блефовал, то делал он это просто гениально, хотя, честно говоря, не думаю, что это был блеф. Да и все остальные поверили, что он говорит вполне серьезно. Лица у всех были такими, как будто кто-то поднес огонь к очень короткому бикфордову шнуру — еще секунда-другая, и раздастся взрыв.

«Туз» мало-помалу приходил в себя. Лицо его снова сделалось жестким, губы вытянулись в струнку, он смотрел сейчас на Криса, как смотрят на человека, сделавшего важное, но рискованное деловое предложение: ну, что — стоит с тобой поиграть, или же послать тебя к черту? Он словно замер в ожидании, сумев либо подавить страх, либо удачно его скрыть. Судя по всему, он понял, что риск чересчур велик, но тем не менее «Туз» был еще опасен, быть может, даже более, чем раньше. Оба они с Крисом балансировали сейчас на грани фола — сорвись любой из них, и это могло оказаться роковым для обоих.

— Ну, хорошо. — «Туз» обращался к одному лишь Крису. — Но не надейся, гаденыш, что это так вот сойдет тебе с рук.

— Еще как сойдет, — возразил ему Крис.

— Ты, говнюк! — внезапно заорал «Глазное Яблоко». — Ты даже представить себе не можешь, что тебе за это будет.

Крис оставался невозмутим:

— Поцелуй меня в задницу.

«Глазное Яблоко» с глухим рычанием двинулся к брату. Пуля ударила в лужу футах в десяти впереди него, взметнув фонтанчик брызг. «Глазное Яблоко», отскочив, выругался.

— И дальше что? — осведомился «Туз».

— Дальше вы сядете в свои тачки и уберетесь отсюда назад, в Касл-рок. Иначе я за себя не отвечаю. Его, — Крис осторожно, почти благоговейно тронул тело Рея Брауэра носком кроссовки, — его вы не получите, это точно. Вы меня поняли?

— Ну, погоди же… — К «Тузу» вернулась его ухмылочка. — Неужели ты не понимаешь, что мы тебя достанем, и очень скоро?

— Может, да, а может, нет…

— Доста-а-нем, — ухмыляясь, протянул «Туз». — И вот тогда, приятель, тебе придется по-настоящему хреново. Тебе будет больно, очень больно… Не могу поверить, что до тебя это не доходит. Больница, куча переломов — все это я тебе обещаю. Клянусь мамой…

— Ты лучше поспеши домой — потрахаться со своей мамой. Она, говорят, обожает, когда ты ее трахаешь.

«Туз» не то что побледнел, а как-то посерел:

— Ну, все, парень, считай — ты труп. Чтоб кто-то сказал о моей матери такое…

— А я слыхал, что твоя матушка — любительница потрахаться, особенно с тем, кто больше заплатит, — сообщил ему Крис. «Туз», побагровев, двинулся к нему, а Крис тут же добавил:

— А еще говорят, что она готова это сделать с кем угодно даже за десять центов. Она, я слышал…

В это мгновение налетел такой шквал, по сравнению с которым предшествовавшая гроза казалась сущей чепухой. Градины — каждая размером с куриное яйцо — загрохотали по кронам деревьев, по превратившейся в трясину земле, по нашим головам и плечам, а также по лицу Рея Брауэра, о котором все как будто забыли.

Первым не выдержал Верн: с диким воплем он ринулся вверх по насыпи. За ним, обхватив голову руками, последовал Тедди. С противной стороны Вэнс Дежарден и «Волосан» Бракович отступили под защиту деревьев, однако остальные не двинулись с места, более того, «Туз» опять заухмылялся.

— Останься, Горди, — чуть слышно прошептал Крис. В голосе его была мольба. — Останься со мной, дружище.

— Я с тобой, — успокоил я его.

— Ну, что вы там решили?? — крикнул он «Тузу», и на этот раз голос его был тверд, более того, в нем опять зазвучал вызов.

— Мы до тебя доберемся, — пообещал ему «Туз». — Не думай, что я это забуду, не надейся. Ты свое еще получишь.

— Давай, давай проваливай. А что будет потом — мы еще поглядим.

— Погоди, Чамберс, я до тебя доберусь. Я тебя…

— А ну, пошел отсюда! — заорал Крис и поднял пистолет.

«Туз» стал медленно отступать. Минуту-другую он еще смотрел на Криса, потом кивнул, повернулся и бросил своим:

— Пойдем отсюда… — Обернувшись, он еще раз посмотрел на нас с Крисом: — До скорого свидания, мои дорогие!

Они скрылись за деревьями, а мы с Крисом остались на месте, не обращая внимания на молотящий нас град, от которого кожа уже покраснела, и все вокруг покрылось серовато-белым ковром. Наконец, сквозь шум града донесся рокот двух заводимых моторов.

— Стой тут, — велел мне Крис, а сам двинулся к лесополосе.

— Крис! — чуть ли не в панике окрикнул я его.

— Подожди, я должен посмотреть. Оставайся на месте.

Его не было довольно долго, по крайней мере, так мне показалось. Я уже начал думать, что «Туз» с «Глазным Яблоком» где-то затаились и схватили Криса, оставив меня тут одного, вместе с Реем Брауэром. Через какое-то время Крис вернулся.

— Мы победили, — сообщил он, — они смылись.

— Ты в этом уверен?

— Абсолютно. Они уехали, обе машины.

Он чемпионским жестом вознес руки над головой — в одной из них все еще был пистолет, — затем опустил их и улыбнулся. Более печальной улыбки я в жизни не видел.

Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, а потом одновременно опустили глаза. Внезапно меня объял ужас: глаза у Рея Брауэра стали широченными, белыми-белыми и совершенно лишенными зрачков — как у древнегреческих статуй. Причину я понял практически мгновенно, однако ужас от этого не уменьшился: его глазные впадины заполнились градом, который постепенно таял, и вода стекала по щекам, словно мертвый парнишка оплакивал свою горестную судьбу — быть бессловесным призом, за который только что чуть не подрались между собой две незнакомые ему команды лоботрясов. Одежда его также стала белой от града, превратившись в некое подобие савана.