Жестоко с любовью - Mariel Grey

таком плане? Что-то здесь было не так. Он хочет угодить мне во всём?

Выключив телевизор, я решила включить фильм «После».

Не успел Илья сесть на диван, как я задала ему вопрос напрямую.

— У тебя был до меня секс? — еле слышно спросила я. Мне было стыдно задавать такие вопросы, но я хотела узнать его получше.

— Был. С одной девушкой… — с небольшой паузой ответил он.

— И как тебе? — я предполагала, что был, но не хотела слышать положительный ответ. Внутри кольнуло что-то похожее на ревность.

— Не очень…. А у тебя был? — спросил парень. Я как-то не подумала над тем, что отвечать Илье на этот вопрос, поэтому задумалась на достаточно долгий отрезок времени.

— Солнце, ты чего?

— Я… Не знаю, как тебе сказать…

— Говори, как есть… Но ещё до нашей встречи во время онлайн игры ты уже отвечала на этот вопрос отрицательно…

Я не знала, что мне делать. Судя по тому, как я замешкалась, не могла отрицать уже и так очевидное… Но мне и не хотелось подтверждать такую правду.

— Я…

Ручка входной двери заскрипела, и открылась дверь. Подскочив, я начала придумывать отмазки для родителей.

Но с всхлипами и истошным криком зашла в квартиру моя сестра.

Мне стало жутко. Подбежав к ней, я засыпала ее вопросами.

— Что? Что случилось? Чего ты кричишь?

— Он… ОН БРОСИЛ МЕНЯ! Точнее, мы расстались… — упав на колени возле порога, кричала она. Я присела рядом, и, обняв, сжала её руку.

— Вы с Максом?

— Да…. Прям на 14 февраля… Он даже не принял подарок, который я ему хотела подарить….

— Ну, тише, тише. А что случилось? Он тебе изменил?

— Нет. Не знаю. Может быть. Он перед устным русским решил взять паузу.

— Я помню, да.

— Он сказал, у него пропали чувства. В ВК он уже поставил статус в активном поиске.

— Скотина! Да что бы ему всё это вылилось. И что, вы остались друзьями или как?

— Мы расстались мирно, но общаться он не хочет со мной. Я вообще не знаю, что случилось. Всё было хорошо.

Нюра закричала громко насколько могла. Я оставила Илью в комнате, а сестре заварила чай и отвела в ванную успокаивать.

Спустя час Нюра ушла в комнату родителей, а я вернулась к Илье.

Дверь в комнату была закрыта и когда я открыла её, Илья, резко подскочив, закрыл мой личный дневник, скрывающий секреты, о которых ему было рано знать. Естественно, я спокойно, но настороженно подошла к нему.

По выражению его лица казалось, что парень чувствовал себя виноватым.

— Ну и что ты успел прочесть? Самое главное — зачем? — забрав дневник, укоризненно спросила я.

Илья молча открыл записи.

«…одни и те же лица, бесконечная бессмысленная болтовня родителей… Мне казалось, я обречена. Я в пропасти, из которой никто меня не вытащит. Никто даже не замечает, что я здесь…»

«… Каждый день одно и то же. Просыпаешься, идёшь в школу, затем на танцы. После я делаю домашнее задание и ложусь спать. Это существование, а не жизнь…. Я знаю многое об искусстве, культуре, животных, растениях, но ничего не знаю о реальном мире…»

«Я ничего не чувствую. Будто теперь мне плевать. Я бы хотела описать всё, что со мной происходит, но я ничего не могу и не хочу. Мы считаем боль худшим ощущением. Это не так… Что может быть хуже этой пустоты? Я не знаю, что я, кто я, почему я. И эти вопросы съедают меня изнутри. Я думала, мне будет невероятно больно тогда, но нет…»

«… Мы боимся жить. Нам страшно выйти из зоны комфорта. Мы мечтаем о том, чего хотим через лет десять, но не знаем, чего хотим сейчас…»

— Это всё? — спросила я. Илья кивнул, и я выдохнула. Это были обычные умозаключения. Немного левее или правее, и было бы уже хуже. А так ничего серьёзного он не узнал.

Через полчаса парень ушёл домой.

Глава 15. Танцы

Поднимаясь на второй этаж, мы дважды падали на лестнице. Наши с сестрой ноги подкашивались от смеха.

Хорошее настроение просто пришло само. Правда, помимо всего прочего, мы высмеивали высокомерие наших одноклассников. Как можно было оставаться серьёзными, когда они несли чушь с такими уверенными лицами или пытались задеть наши с сестрой чувства, пока у самих волосы после осветления пожелтели и брови были насыщенного чёрного цвета, похожие на две волосатые жирные гусеницы? Цирк уехал, клоуны остались.

К счастью, сегодня нас ждала интересная тренировка с Евгений Николаевной, и наше веселье пришлось только кстати. Она всегда была на одной волне с нами и только поддерживала наши эмоции.

Добравшись до большого зала, мы невольно услышали разговор учителей, который доносился с третьего этажа.

Людмила Ивановна, преподающая у нас всю основу и ставящая нам большую часть танцев, с Галиной Александровной поливали грязью Евгению Николаевну, как могли. Преподаватели утверждали, что её группа ничего не добивалась и отставала от программы. Номера у нас были неинтересными, а костюмы неподобающими.

— Я не верю своим ушам, — прошептала Нюра. Её лицо, так же как и моё, было полно удивления и ужаса, — да кто бы говорил?!

Я подтолкнула сестру к раздевалке. Развесив верхнюю одежду на крючки, мы двинулись к зеркальному залу на третьем этаже. Он был самым красивым, так как в нём с трех сторон были огромные окна и зеркала. Все оборудование было новым.

Не успели мы пройти по коридору, как на меня налетела разъяренная Людмила Ивановна. Все её внимание было сфокусировано на мне. Теперь я стала для неё поводом для агрессии. Не прошло и пары секунд, как она нашла к чему придраться.

— Что это за внешний вид? Что за тряпки? — спросила Людмила Ивановна, я лишь демонстративно закатила глаза, а она схватила меня за руку и потянула к себе.

— Ты куда пришла, дрянь? На тренировку? Так какого хрена ты пришла в лосинах? В следующий раз голая придёшь? — сыпала обвинениями она. Вырвав руку, я возмутилась такому замечанию.

— Чего? Мы на современный танец всегда ходим в лосинах и футболках. Вся наша группа. Почему вы привязалась именно ко мне?

— Не дерзи мне! Ещё раз, и будешь отчислена!

Фыркнув, она развернулась и ушла, продолжая что-то кричать.

Почувствовав жжение и боль, я вспомнила про руку. На запястье виделись ярко-красные царапины длинной примерно в четыре сантиметра.

Подавляя раздражение, я вышла к Евгении Николаевне, которая поспешно вытерла слезы и то ли дрожащим, то ли осипшим голосом оповестила:

— Девочки,