Живой товар - Андрей Хазарин

— Пусть вам земля будет пухом, Витюша и Коля, — проговорил Мюллер серьезно и пошел подбирать кейс.

Теперь ему надо было найти грунтовку на север, протопать километра два или три до железной дороги и выйти к платформе «470-й километр». По шоссе сейчас лучше в город не добираться.

Глава 21

Догадки и пророчества

В пятницу двадцать восьмого, утром, часов в десять, позвонил Дима и, толком «здрасьте» не сказав, выпалил:

— Девочка приехала! Бросай все и бегом к ней!..

Я ещё с полминуты с ним поговорила, положила трубку — и села. Ножки подкосились. В общем, к тому шло, и я, по идее, была морально подготовлена, и по прикидкам со дня на день и должно было произойти, но в душе я как-то не ждала, что все случится так быстро. А ведь назревало оно давно и первый гром заворчал на горизонте ещё во вторник, хотя я сама только потом сообразила, что это и вправду гром.

* * *

А во вторник с самого утра раздался звонок из «Татьяны» — наш глава с бухгалтером приглашаются на традиционное полугодовое совещание.

Что-то рано в этом году. Обычно это торжественное событие с раздачей премий и зуботычин приходится на самый конец июня, а сегодня только двадцать пятое. Непонятно…

Лаврук поспешил о радостном мероприятии уведомить Галину. А она терпеть не может ходить в «Татьяну» — с тамошним главбухом у неё страшные контры. Мы же филиал, поэтому приходится отчитываться, её можно понять… Ходит, куда ей деваться, но скрипя сердцем.

Однако сегодня Галина сказала так:

— Никуда я не пойду — полугодовой отчет кто-то делать должен? У меня одних бланков сорок три штуки!

— Но нас приглашают двоих!

— А ты возьми кого-нибудь из девочек — все равно сегодня мертвый день.

— Галина!

— Вот что, шеф, реши раз и навсегда, что для тебя важнее — порядок в делах или прогиб перед начальством.

Шеф покивал: он, конечно, знал, что важнее. Но, с другой стороны, если поволокут на цугундер, то как раз за непорядок в делах…

Мы все были свидетелями этого разговора, поскольку он происходил в дневное чаепитие, перенесенное по случаю совещания на двенадцать часов.

— Ну, девочки, кто пойдет? — осведомился Лаврук. — Ты, Ася, или Юлия?

Юлька тут же заявила:

— У меня сегодня здесь куча дел. Не могу.

На самом деле она сегодня туфли новые надела и натерла ногу так зверски, что о лишних перемещениях и думать не могла.

— Я пойду, — сказала я.

А что, в самом деле? Совещание назначено на два. Значит, часов в пять-шесть закончится. И разойдемся мы по домам — не возвращаться же в фирму. Тем более, если клиентов нет.

Только до Димы дозвониться надо, чтобы он меня возле подъезда не ждал. Юлька вчера нас увидела, бровки подняла… Но сегодня ни слова не сказала. Молчит, ждет, пока я сама все расскажу. А я не тороплюсь…

— Хорошо. Значит, готовься — к двум часам.

С шефом нашим очень удобно путешествовать: на машине. Ни тебе эскалаторов, ни давки в метро…

Особенно хорошо было на курсах. Вот тогда мы поездили! Поглядели! Издали даже Припять видели, страшно — мертвый город. Каким-то чудом Лаврук пропуск в Зону получил…

— Асенька, тебя к телефону, — Анечка уже на рабочем месте, но пользуется отсутствием клиентов, чтобы по батюшке не звать.

— Да.

— Это я.

Колесников, собственной персоной! Лично! Какая честь, мадам!

— А, привет!

— Ты как там?

— Ничего, порядок.

— Вечером как обычно?

— Нет. Я в два уезжаю на совещание в центр. Сколько пробуду — не знаю.

— А приблизительно?

— Ну, часов до шести, наверное…

— Слушай, это в вашей «Татьяне» будет? Возле «Мелодии»?

— Да.

— Ну, тогда я тебя встречу. Около собора в шесть.

— А если совещание закончится раньше?

— Тогда езжай домой.

В этом весь Колесников. Он принял решение — и все, никакой бульдозер его не сдвинет. А может, так и надо? Не сушить мозги, не рассусоливать, не делать из решения проблему? В конце концов, вопросы, которые мы в своей обыденной жизни решаем, настолько ерундовые, что хоть так реши, хоть этак ничего не изменится, так что самое лучшее — с ходу решить как угодно, и с плеч долой…

Правда, тут вопрос не самый обыденный. После воскресенья, когда он так убедительно доказал, что у нас в фирме опасно, и решил, что обязан меня защитить, он два или три раза в день звонил. А вечером встречал, чтобы домой довезти.

— Хорошо. У собора в шесть, — согласилась я.

— Тогда до вечера. Целую.

Я положила трубку. Странно было после стольких лет полной свободы вдруг стать вновь опекаемой. Но и приятно тоже. Даже очень. В конце концов, что такое полная свобода? Полное одиночество.

Анечка наш разговор так старательно не слушала, что у неё даже ушки побелели. Ну конечно, событие такое — у Аськи, «аксакала», мужчина завелся! Но я виду не подаю, словно не замечаю, как фирма по случаю безделья от любопытства заходится.

Дело к часу — пора и красоту наводить. Спеца, конечно, приглашать не будем, сами с усами. Я умылась и нанесла на себя новое свежее лицо. Шеф выдал ЦУ — и Юлька с Валей разные материалы для совещания готовить начали. А я сижу, как королева, бездельничаю.

Выехали без четверти — ровно в два были на месте.

Собрались сегодня все шефы филиалов. Кто с бухгалтером, кто с личным секретарем. Я их почти всех знаю — так приятно встретиться было. С некоторыми.

Начальство о деле говорить стало: прибыль, рентабельность, пожарники, налоговая, санэпидемстанция… Пришлось слушать очень внимательно, чтобы потом все это своему домашнему Мегрэ пересказать. Даже записывала что-то. Хорошо бы Дима неправ оказался…

Прошло полтора часа. Манохин перекур объявил. И зал пора проветрить: лето все же…

Перекур в представлении нашего генерального — как чаи у Лаврука. То есть все, кроме супа. В данном случае это был именно чай и вкусности разные.

Сидим, беседуем. Рядом свободный стул оказался, его Игорь Воропаев занял, наш завснаб-завсклад. Тоже давний знакомец. Когда-то даже пытался ухаживать за мной — не сложилось. Парень он неплохой, только не моей породы. Но ничего, без обид, приятелями остались.

Гарик, так его все называют, мужчина видный. Одевается всегда со вкусом, элегантно. Небритым я его никогда не видела, а сегодня… Усталый, мешки под глазами, щетина… Как подменили человека!

— Привет, Анастасия…

Вот имечко мне выстроил! Анна ему слишком просто.

— Гарик, ты ли это?

— Я это, я. Только устал, как собака. Мне бы сейчас поспать, а тут это мероприятие…

— А что ты по ночам делаешь?

Это я его подначить хотела. Не вышло — видно, и впрямь досталось ему ночью.

— А по ночам я, детка, склад наш от потопа спасаю.

— Опять затопило? В новом помещении?

Ну везет «Татьяне» на потопы!

— Да будь оно неладно, помещение это! То проводка дурака валяет, то сигнализация, теперь вот трубы у соседей сверху прорвало…

— Святой водой не пробовал? — процитировала я из одной книжки. Гарику, правда, ссылку на источник не привела — он после «Собаки Баскервилей» ничего не читал.

— Издеваешься, да? У нас этой воды — полный подвал. И что досадно только вчера новую партию аспирина туда сложили. Я, как дурак, бегал по всему городу, закупал… Все пропало!

— Совсем все?

— Ну, осталось сухих ящиков шесть… Но их же тридцать было!

— Да, круто, — согласилась я.

Странно, зачем бегать по городу, закупать аспирин?..

Но дальше додумать я не успела, потому что Гарик, давно искавший плечо, на котором можно было бы выплакаться, стал в лицах и картинках описывать свои мытарства. Каждая фраза заканчивалась энергичным глотком и громким рефреном: «а я, как дурак, по всему городу бегал».

Это меня удивляло все больше. Дело в том, что месяца четыре назад открылся новый филиал «Татьяны» — аптечный. Они где-то на Востоке покупали нерасфасованный аспирин и анальгетики. Я видела сама: огромные такие пластиковые банки, уж не знаю на сколько тысяч таблеток каждая. Новый филиал как раз и занимался тем, что таблетки эти фасовал, на спецоборудовании швейцарском запечатывал и в аптечную сеть города поставлял, даже, по-моему, не только нашего. Договора, стерильное помещение, все честь по чести.

А теперь вдруг заведующий снабжением заявляет, что по городу скупал этот самый аспирин. Зачем?!

Но тут нас пригласили на продолжение итогового совещания. Гарик вернулся к своим бумагам, а я к своему шефу — агентство представлять. Тронная речь Манохина завершилась, теперь носом в бумагу отчитывался главбух — какое из подразделений какую прибыль принесло… Долдонил долго, но по существу. Потом начальник охраны — для деликатности её называют «юротдел» — в двух словах о своей работе доложил и в частности о том, что все наши сотрудники верны идеалам фирмы до гроба и вообще такие все замечательные. Знать бы, откуда он берет эти сведения…