На дальних рубежах - Мельников Геннадий Иванович

Опустился на колени Оиси Кураносукэ и весьма почтительно обратился к пленнику:

— Господин, мы — бывшие вассалы Такуми-но-Ками. Вы оскорбили его во дворце сёгуна, за что он попытался убить вас. По решению совета Такуми-но-Ками совершил сэппуку, а его род был разорен. Мы верные вассалы и обязаны отомстить за смерть своего господина. Возьмите же меч и совершите обряд харакири. Я смиренно помогу вам в этой церемонии, приму вашу голову и отнесу на могилу Асано Такуми-но-Ками в качестве подношения его духу.

Закрыл руками уши Коцукэ-но-Сукэ, трясся от страха и отрицательно качал головой. Еще раз почтительно обратился к нему Оиси Кураносукэ с просьбой совершить сэппуку, но его увещевания были напрасны. Тогда бросил он трусливого врага Коцукэ-но-Сукэ на землю, взмахнул мечом и отделил его голову от туловища.

Положили ронины в пустое ведро голову Коцукэ-но-Сукэ, обошли дом, погасили все огни, чтобы не случился пожар и не нанес этим ущерб соседям, и вышли на улицу. Они ожидали нападения вассалов тестя Коцукэ-но-Сукэ, поэтому построились боевой колонной и, с мечами в руках и в окровавленной одежде, направились в сторону Таканава, предместья столицы, где находился храм Сэнгакудзи и где был похоронен их господин. Жители улиц, по которым проходили сорок восемь ронинов, стояли вдоль их пути и почтительно кланялись, уже оповещенные молвой о их верности своему господину и проявленной храбрости. Один из могущественных даймё Японии князь Сэндай собрал своих советников и велел им пригласить проходивших мимо его дворца ронинов поесть и выпить по чашке черного сакэ. Ронины с благодарностью приняли приглашение, зашли во дворец князя Сэндай и подкрепились рисом и горячим сакэ. Еще раз поблагодарив хозяина дома, ронины отправились дальше и вскоре подошли к храму Сэнгакудзи. Их встретил сам настоятель монастыря. Он помог им обмыть голову Коцукэ-но-Сукэ и проводил к могиле их господина. Священники храма воскурили благовонные палочки, прочитали молитвы и возложили голову на могилу. Оиси Кураносукэ отдал все деньги, какие он имел, настоятелю монастыря и попросил похоронить их с выполнением должного обряда, когда они совершат обряд сэппуку. Спокойно ждали ронины верховного судилища и невозмутимо выслушали приговор, которым за пренебрежение правосудием и нарушение порядка в городе им было приказано совершить сэппуку. Мужественно исполнили они обряд сэппуку и были похоронены перед могилой их господина Асано Такуми-но-Ками. Молва о подвиге сорока восьми ронинов распространилась по всей Японии и каждый, побывавший в Иэдо, обязательно приходил поклониться могилам верных своему долгу вассалов. Пришел сюда и тот самурай из Сацума, что пинал ногами и плевал на лежащего в канаве Оиси Кураносуке. Низко поклонился он могиле, попросил прощения у духа Оиси Кураносукэ и, в искупление тяжкой вины перед отважным и верным слугой своего господина, встал на колени, вынул меч и пронзил себе живот. Вот и вся печальная и героическая история сорока восьми верных самураев».

***

Горячими криками одобрения встречали каждую сцену курсанты морского колледжа, а сам он лишь недоуменно пожимал плечами. И чему здесь следует восхищаться? Разве что искусству кукловодов, умеющих создать иллюзию полнейшей реальности происходившего на сцене и атмосферу соучастия в событиях вековой давности.

— Я бы лучше математику повторил, — недовольно сказал он сэнсэю, — чем слушать такую сказочку. Что мне она дает? Сорок восемь бандитов напали на виновника гибели их прежнего сюзерена, поубивали кучу людей, отрубили ему голову. И ради чего? Чтобы самим потом зарезаться? Экономические мотивы их мести понять можно — казнили их кормильца и господина, чем оставили их без чашки риса и крыши над головой, и самураи превратились в несомых потоком жизни неприкаянных, страдающих, всюду гонимых, обесчещенных и нищих ронинов. Но оправдать или хотя бы отнестись сочувственно? Нет, вряд ли. Посчитайте, сколько крови и жертв ради сомнительного удовольствия швырнуть мертвую голову на могилу сюзерена.

— Ясно, юноша, вот они, пробелы в твоем воспитании. Знай же, что мировоззрение, моральная основа каждого жителя Страны восходящего солнца, а тем более воина, составляется из трех главнейших направлений. Первое — это почитание богов, созданной ими Великой Японии, их наследника — императора Японии; второе — это любовь к божественному тэнно и беспрекословное выполнение его указаний; и третье — ясное представление о принципе неба и пути человека. Все вместе они составляют Кодо — императорский путь, путь, ведущий Великую Японию к предначертанной и указанной ей богами миссии — Владычицы Востока! Китай стар и дряхл, их императорский двор погряз в безделье, разврате и взяточничестве; Корея — слабая, ничтожная страна, колеблемая, как тростинка на ветру, трусливо выбирающая, под кого сейчас лечь; Россия — грозный колосс на Западе и не более чем мыльный пузырь на Востоке. Историческая роль Японии — вести все народы Востока под своим руководством к миру и процветанию. Бесчисленные людские муравейники Китая, Кореи, Аннама, Кохинхины и Индии, все это должно стать сырой глиной в руках великого тэнно. Именно он будет лепить мир Божественного Востока. Сонно Дзэи — почитание императора и изгнание европейских варваров и Кодо — следование по императорскому пути — вот главные принципы построения Японии будущего, и ты, мальчик, должен быть готов следовать ими.

Голос каннуси Сумимото звучал жестко, требовательно, а взгляд проникал в самую душу.

— С первыми двумя направлениями ты, на мой взгляд, ознакомился достаточно хорошо, но третье — основанное на Бусидо — воинственно-рыцарском пути, для тебя еще страна, покрытая мраком. А Бусидо — это нравственная основа японского воина-дворянина, покоящаяся на Рэй-хи-сиу — сознании стыда. И достичь его можно лишь постоянным воспитанием самого себя. Один из храбрейших воинов одиннадцатого века оставил нам четверостишье:

Прежде всего, заставь быть сдержанным свое собственное Я, Затем своих друзей и, наконец, врагов. Эти три победы тесно связаны между собой. Они дадут блеск имени победителя.

Самовоспитание ведет к самоотречению. Высшей похвалой среди самураев является: человек без собственного Я. Кто стремится к полному уничтожению собственной личности, тот считается существом высшего разряда. Истинный долг человека заключается не в собственном спасении; у него не должно быть надежд на награду неба, если он что-либо сделает или не сделает. Голос совести — ты верный слуга сюзерена, императора — вот высшая и единственная награда. Выражения «кокороин-хаирн» или «тэн-ин-хаирн», то есть быть пристыженным перед самим собой или перед небом и означает чувство стыда. Именно перед самим собой и перед небом. И только! Японская нация первоначально состояла из маленьких общин, в которых люди сообща возделывали рис в тесных горных долинах. Поэтому такое учение было просто необходимо в маленькой феодальной общине, где общественное мнение, выраженное, может быть, кучкой болтунов, имело значительно большее значение, чем в наше время, и далеко не всегда благотворно влияло на поведение и образ мыслей человека. «Пока зеркало моей души не замутнено вашим гнилостным дыханием, до тех пор все хорошо», — гласит пословица. Или, как пишет один поэт: «Какие бы мысли не возбуждала осенняя луна, которая так ясно и весело светит высоко над гребнем гор, она о них не спрашивает нас».

— О, ну как же можно пренебрегать мнением окружающих? Ведь именно оно — компас, дающий верное направление мыслям и поступкам, — поразился юноша.

— Первое требование, которое предъявляется тому, кто хочет стать настоящим самураем, это отдавать себе во всем отчет. Совесть, или то, что мы определяем еловом «кокото», означающим одновременно чувство, ум и доброе сердце — единственный масштаб правды и справедливости. Самурай должен быть прямым и справедливым. А для этого необходимо обладать бодростью и силой духа… С раннего детства самурая приучают терпеть и рисковать. Мальчиков заставляют ходить на восходе солнца босиком по снегу, терпеть синяки и ссадины во время упражнений в фехтовании, силовой борьбе и стрельбе из лука, без страха проводить ночи на кладбище, сутками бодрствовать. Это закаливает будущих воинов, дает им бодрость и стойкость духа.