Служанка Драконьего Короля (СИ) - Красевина Анна

— Прости меня…

— Ладно, проехали, — отмахнулся Акор. — Я понимаю, ты не хотела подставлять сына…

— За это тоже прости, но я сейчас о другом.

— Не понимаю. Или ты о том, что сделала тогда, после чего я…

Договорил он не успел, в дверь постучали, а потом из-за нее послышался взволнованный голос Мука Сиро:

— Господин Акор, вы там?

— Да, здесь, — откликнулся Рем. — Что случилось?

— Выйдите, пожалуйста, я должен вам что-то показать.

— Это что, так срочно? — недовольно поморщился Акор.

— Думаю, да. Вы должны это видеть.

Когда Драконий Король вышел в холл, глава охраны протянул ему большой сложенный вдвое лист тонкой сероватой бумаги, испещренный печатными знаками. Это был так называемый новостной листок — печатное издание, распространяемое дважды в неделю по всей стране, чтобы жители были в курсе происходящих в ней событий.

— Вот здесь, — показал Сиро на вторую половину листа.

Акор перевел туда взгляд, и его глаза выхватили следующие строки:

«…супруга известного драконовладельца Рема Акора поделилась с новостным дознавателем сообщением о том, что бизнесмен в последнее время получает письма с угрозами. Кто их пишет, неизвестно, зато их содержание весьма красноречиво. Вот некоторые выдержки из этих писем: «Ты ничего не приумножишь и не сохранишь. И сам уже не спасешься», «Ну что, готов к смерти? Ничего, уже скоро. А если не хочешь ждать — вонзи кинжал в сердце», «Ну что, испугался? Умирать будет еще страшнее». Супруге Акора неизвестно, что могло стать причиной этих писем, но мы предполагаем, что это связано с бизнесом Драконьего Короля — вероятно, какие-то сделки показались его партнерам нечестными».

Рем Акор отшвырнул новостной листок в сторону. Его глаза пылали гневом, пальцы сжались в кулаки. Он уже развернулся, чтобы броситься к Нитиной комнате, но тут в холл вбежал молодой охранник. В руке он держал запечатанный почтовый конверт.

— Это вам! — протянул он его Акору.

Рем надорвал конверт, достал письмо и увидел, что его написал один из основных деловых партнеров. Содержание было немногословным: «В связи с открывшимися обстоятельствами не считаю возможным продолжение нашего сотрудничества».

Рем зарычал, смял письмо в комок и наконец-таки ринулся к Нитиной двери. Распахнул ее одним рывком, ворвался внутрь… Супруга, сцепив руки, стояла в центре комнаты, будто ожидая его.

— Рем, послушай… — начала она, но Акор ее перебил:

— Это ты послушай!.. Нет, не послушай, а скажи: зачем?! Нита, зачем ты это сделала?! Хотела мне отомстить? Но теперь со мной не захотят вести никакие дела мои партнеры, от одного я уже получил отказ! Я стану банкротом, лишусь всего! Мы́ лишимся всего! Ты уйдешь от меня нищей — и не потому, что это я такой жестокий, а потому что ты такая дура!

— Ну прости меня, прости! Да, я дура… Я действовала сгоряча…

— Погоди… — оцепенел вдруг Акор. — А откуда у тебя вообще очутились эти письма?..

— Все вышло случайно. Твой кабинет был открыт, я зашла с тобой поговорить, но тебя не было, а на столе лежали эти письма. Я прочитала их, и вот…

— Не надо мне врать! Я никогда не держал эти письма на столе! И кабинет я всегда закрываю. Так откуда же ты знаешь их содержимое?

— Я… Рем… я… — залепетала побледневшая Нита.

— Можешь ничего больше не сочинять! — выпалил Рем. — Все понятно и так: ты сама их писала! Решила поиграть со мной в опасные игры? Так вот — ты проиграла. Ты даже не представляешь, во что тебе выльются попытки меня запугать!

— Но я не писала эти письма, поверь! — заломила женщина руки.

— Поверить? Тебе? — пронзил ее пылающим взглядом Рем Акор. — Нет уж, достаточно. Больше у тебя не получится меня одурачить!

Развернувшись, Рем вышел, хлопнув дверью так, что с полки упала ваза.

* * *

На этот раз Том провожать Рину не вышел. Они вообще простились, словно чужие люди, обменявшись лишь сухо брошенными «пока». Чувствовала себя Рина при этом отвратительно, но она не нашла в себе сил, чтобы подойти к Тому, обнять его, поцеловать, попросить прощения… Впрочем, почему именно она должна была просить прощения? За что?.. Правда, тут же вспомнились поцелуй и признание Рема. Но ведь в этом не было ее вины! А вот поведение Тома вызывало много вопросов. Взять хотя бы этот гель — ну не мог он сам столько потратить и не заметить! Тогда что — у него и впрямь появилась женщина? И ладно, если это был просто единичный случай, но что если… Хотя нет, даже один случай — это совсем не «ладно». Тем более когда дальше последовало вранье и ответные наезды уже на нее. Нет, совсем не о таких отношениях она мечтала. Оставалось надеяться, что такое случилось с Томом из-за нервного потрясения, связанного с последними событиями. Вот справится она с поставленной Ремом задачей, простит он после этого долг, тогда, может, и Том придет в себя и вновь станет прежним — заботливым, нежным и любящим…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Госпожа Ивани, — услышала она, выйдя из дома. — Можно с вами поговорить?

Рина обернулась. К ней, прихрамывая, подошел здешний управляющий хозяйства — очень старый и обычно неразговорчивый Кир Таур.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да, Кир, я вас слушаю, — не в силах скрыть удивление, сказала она.

— Это, конечно, не мое дело, но я слышал звуки ссоры. Вы кричали… Неужели господин Орти вас ударил?

— Нет-нет, что вы, — через силу выдавила Рина улыбку. — Мы просто немного повздорили. Из-за ерунды. Обычно у нас с Томом удивительное взаимопонимание. У нас даже интересы и вкусы одинаковые.

— У вас с ним одни интересы? — вздернул седые кустистые брови управляющий. — Это тоже не мое дело, но мне стало любопытно, простите…

— Ну… — задумалась Рина. — Интересов как таковых, пожалуй, и правда нет, кроме одинаковых кулинарных пристрастий, зато имеется, например, общее отсутствие интереса к охоте…

— Вот уж не сказал бы, — помотал головой Таур. — Господин Орти — заядлый охотник. Пока вы тут не появились — недели не было, чтобы он не охотился, а порой и несколько дней кряду в лес шастал или с дракона добычу высматривал.

Рина вспомнила вдруг, что и Рем ей тоже говорил о любви Тома к охоте. Что это могло значить? Том ей и в этом наврал? Но зачем? Может, просто не хотел ее расстраивать — подумал, что она будет жалеть убитых им зверей?

— Но мы с ним многое одинаково любим, да и не любим тоже! — непонятно зачем стала вдруг с жаром рассказывать Рина, будто пытаясь в глазах старого управляющего оправдать Тома. — И он, и я пьем сладкий чай, обожаем салат из синих черышек, не любим куболу — всего не перечислить!

— Гм-м… — нахмурился старик. — Не знаю как насчет черышек, но господин Орти вообще не пил до вас чай, а вот куболу как раз поглощал в больших количествах.

— Как же так?.. — растерялась Рина. — Получается, что Том все время притворялся, подстраивался под меня? Но зачем? Неужели он думает, что я не могу принять человека таким, как он есть?

Кир Таур оглянулся вокруг и понизил голос:

— А он вам говорил, что вырос в приюте?

— Н-нет… — с запинкой выговорила Рина. — Но какая, собственно, разница? Разве из приютов выходят лишь плохие люди?

— Разумеется, нет. Но обычно в приютах детям приходится несладко, чего уж там. И зачастую им приходится как-то приспосабливаться, чтобы не заклевали. Вот и учатся лукавить, хитрить, казаться лучше, чем они есть, чтобы нравиться наставникам, и быть похожими на тех ребят, кто их может обидеть. И такая привычка может остаться надолго.

— Значит, Том меня просто копирует, — пробормотала Рина, — приспосабливается ко мне. И какой он на самом деле, я понятия не имею…

— Что вы сказали? — приложил управляющий к уху ладонь.

— Нет-нет, это я так… — И тут ей пришла в голову мысль. Не очень красивая, но удержаться она не смогла. — Скажите, Рем, а к Тому приходили какие-нибудь женщины, пока меня не было?