Иная реальность - Алек Майкл Экзалтер

Кирилл совсем уж собрался звонить Тереховскому, но тот сам на него вышел. Тереховский подтвердил свое приглашение для Кирилла и Петра, но вместо Бабаедова, отказавшегося поддержать преферансную кампанию по причине экстраординарной занятости, предложил в партнеры своего начальника службы безопасности Сергея Новоселкина. С Новоселкиным Кирилл пару раз играл — дядька тот вдумчивый, — поэтому кандидатура запасного игрока у него возражений не вызвала.

С преферансом все было по плану, так же как и с доставкой новой партии оборудования. Вторая тарелка, как и было запланировано, нашла свое место за кухонным окном, благо, ориентация на спутник позволяла такой вариант.

— Ну что, Вирта, теперь твоя душенька довольна?

— Мне бы еще новое корыто, старый, совсем бы стало хорошо.

— Это мы могём, боярыня. И владычицей морскою тебя сделаем. Лады, мне пора, буду дома, как смогу. Если что, звони по спутниковому.

— Могу и на мобильный. До свиданья, Кирилл.

— До свидания, Вирта.

Пообедать Кирилл решил в городе. Денег всяко разно достаточно на красивую ресторанную жизнь, да и положение обязывает, а то еще скажут: жлоб.

Когда Кирилл заводил свой древний "гольф", славный уму непостижимым пробегом, ему вспомнился двухместный жемчужный красавец "порш" из автосалона. А почему бы и нет? Как раз половины аукционных евро хватит.

К Царскому Селу Кирилл подъехал примерно за полтора часа до назначенного срока у Генки на ближней даче. Как намечено, надо было вступить в распоряжение подарком Вирты.

Вертухай на контрольно-пропускном пункте усиленно охраняемого дачного поселка встретил Кирилла и его драный "фольксваген" хмурым взором. Еще более мрачно взирала на Кирилла сидевшая рядом с охранником толстолапая немецкая овчарка, явно хатежинской родословной. Но все же, узнав, что приехал новый арендатор примечательной трехэтажной усадьбы, вертухай, очевидно, предупрежденный кем-то заранее, сразу стал лучиться благожелательностью и необычайно почтительно поинтересовался, есть ли замечательного господина Дербанова необходимые документы. Ознакомившись с риэлторскими бумагами, он восхитился их безупречностью, вручил Кириллу план-карту Царского Села, чип-идентификатор и ключи от недвижимости, услужливо подсказав, по какой дорожке лучше всего туда ехать от КПП.

— Да, по одежке у нас встречают, по деньгам провожают, — грустно подумал Кирилл, — придется соответствовать.

С первого взгляда трехэтажный лакированно-бревенчатый блокгауз, исполненный младобуржуазной тяжеловесной безвкусицы, Кириллу не приглянулся, но, походив по дому и по двору, он оценил по достоинству удобство и функциональность подобного жилища. Особенно ему пришелся по душе высокий и обширный полуподвал, идеально подходивший для размещения суперкомпьютерного кластера. Второй и третий жилые этажи тоже не оставляли желать лучшего, по меньшей мере изнутри. Отчасти меблированный дом был пуст, чист и ухожен. Хоть сейчас завози недостающую мебель, нанимай прислугу и вселяйся. Откинувшись в шезлонге в уютной лоджии на третьем этаже, Кирилл позвонил Вирте:

— Ну спасибо, мать. Уважила. Надо прикинуть, как будем переселяться.

— Я рада, Кирилл, что тебе понравился твой новый дом. Я боялась, что ты останешься недоволен.

— Я доволен, даже очень.

— Я думаю, тебе понадобятся слуги. Я уже поискала в кадровых агентствах, есть несколько подходящих кандидатур. Могу скинуть тебе на коммуникатор их персональные данные и фотографии.

— Давай посылай, посмотрим…

К ближней даче финдиректора Тереховского, так называемой по-сталински с легкой руки самого хозяина, Кирилл подъехал точно без пяти пять. Рядом с газоном, без всякого смысла заваленного большими и маленькими декоративными булыжниками, были припаркованы "шкода" Петра Осова и "ниссан", наверное, Новоселкина. Генка Тереховский презрительно прищурился на "фольксваген" гостя:

— Жив, Дербан, и твой рыдван, как погляжу, тоже. Тогда пошли, все уже в сборе.

— Я всегда вовремя, Терех.

— Тачку себе новую завести не собрался? Пора, мой друг, пора…

— Мой вегикул еще бегает, но, в основном и в частности, думаю.

Финдиректор Тереховский об автомобилях не думал, а разъезжал с шофером исключительно на броненосном "линкольне". А использование других, в том числе очень роскошных средств передвижения, оскорбляло его человеческое достоинство.

В увитой диким виноградом ротонде, располагавшейся за двухэтажным лжеготическим замком из новорусского красного кирпича, они присоединились к выпивавшим и закусывающим господам Осову и Новоселкину. Новоселкин, отвечавший на фирме Тереховского за внешнюю и внутреннюю безопасность, был отставным гебистом, уволенным за некое темное дело то ли по здоровью, то ли по служебному несоответствию. Хотя Сергей Сергеевич Новоселкин — это Кирилл точно знал от Мефодия — оставался в действующем гебистском резерве.

Партнеры тепло поприветствовали друг друга и новоприбывший Кирилл выпил по традиции за здоровье честной кампании. Остальные его, естественно, поддержали, хотя чрезмерно на армянский коньячок не налегали, помня о том, что впереди серьезная игра. Тем паче, договорились они играть до одиннадцати или расписать еще одну пулю, если первую удастся завершить до девяти часов вечера. Когда перемещались на веранду, чтобы им и карты в руки были, Тереховский незаметно увлек Кирилла в сторону. Разумеется, его интересовало, насколько плотно его фирма находится под колпаком у ментуры или, черт ее дери, у гебухи, с которой его партнер по преферансу связан через брата. Кирилл, банально посоветовав ничего и никого открытым текстом не посылать и не говорить, поскольку враги не дремлют, обиняками поведал, что, по его мнению менты и гебисты идут широким неводом, вылавливая мифического суперхакера. А "Омникомп" Тереховского в числе прочих попал под раздачу ни за что ни про что. Для вящего спокойствия своего собеседника Кирилл многозначительно намекнул ему, что скоро тот узнает всю правду-матку о хакерах и ментах из открытой печати. Геннадий Тереховской газеты читал и нисколько не опасался ментов и гебистов, околачивающихся вокруг компьютеров — чай, не налоговая инспекция, — а посему объяснение Кирилла его вполне удовлетворило. Дело ясное, что дело темное, к тому же дела, они, делами, но на необъятной веранде за псевдоантикварным ломберным столом приличных габаритов их нетерпеливо ждали остальные партнеры.

Преф есть преф. Пусть на полированном ломберном столе не стояли канделябры, и старорежимные мелки на зеленом сукне им заменяли гелиевые карандаши да пока целомудренные секторы разграфленного листа, отпечатанного на большом лазерном принтере. Как было заведено, не нашими партнерами, а их предтечами полтора века тому назад, на столике по соседству их также ожидали несколько бутылок сухого вина и шампанское — крепких спиртных напитков истинные игроки за игрой не употребляют. Рядом лежали горкой несколько запечатанных карточных колод. Каждый из игроков взял с собой по две колоды, чтобы перед любой сдачей можно было сменить карты и не потому, что он не доверял партнерам, как потенциальным шулерам — такова традиция, как и раздача по две карты по часовой стрелке.

Далее пошли подробности и детали, интересные только тем, кто знает, как ходят, как сдают в преферанс, и получает от этого ни с чем не сравнимое удовольствие. Обсудив условия, партнеры приговорили расписать сверхтяжелую классику до 50 в пуле с бомбами и распасами втемную по первой руке после сдающего. Вистовать всветлую постановили по-джентльменски, но увесисто: по 20 евроцентов за вист. Это вам не сочинка и не фунт изюму, а классика. Каждый из партнеров, собравшихся в тот вечер на ближней даче Тереховского, понимал, что при очень аккуратной игре, но в виду неблагоприятного стечения обстоятельств, он рискует оставить за карточным столом не меньше 40–50 евро. А то и намного больше, если зарвется, или же изменчивая фортуна повернется к нему гнусным женским задом, а не благородным мужским лицом.

Кирилл Дербанов никогда не зарывался за преферансом, хотя расчетливо рисковать умел и любил. Сегодня карта его не забывала, и он с плохо скрываемым самодовольством подсчитывал свой выигрыш, достигший 150 евро с лишним. Зато Геннадию Тереховскому от партнеров досталось на орехи. Разумеется, ни под дуб, ни под орех они его не разделали, поскольку шахматный и финансовый гений Тереховский очень прилично играл в преферанс, но, видимо, мысль о ментовском интересе к его фирме, не давала ему сосредоточиться на игре. И он проигрался всем — Кириллу больше, остальным меньше, — в этот вечер за четыре с половиной часа игры за большим ломберным столом. Отыгрываться Геннадий Тереховский не пожелал, и уставшие партнеры тоже ему такого не предлагали, поэтому они сухо и с достоинством раскланялись, не забыв поблагодарить друг друга за доставленное удовольствие. Новоселкин остался отдыхать на даче у Тереховского, а Осов, несмотря на уговоры хозяина и Кирилла, наперебой предлагавших поспать у них, чтобы утром на здоровую голову отправиться в город, все же уехал. Тут Кирилл немало поднялся в глазах Геннадия, узнавшего, что тот стал его соседом, арендовав знаменитый дом с привидением. Тереховский повеселел, забыл о проигрыше и принялся советовать Кириллу покупать эти хоромы, предварительно крепко поторговавшись.