Алевтина. Сопротивление бесполезно (СИ) - Арина Голос

Сенька очень любил ходить в детский сад: в группе у него было много друзей, с которыми они всегда интересно играли, но сегодня новая воспитательница не понравилась ему с первого взгляда, злая какая-то, чуть что, сразу кричит, когда другие взрослые не видят.

Вот Ольга Петровна хорошая: почти никогда не наказывает, рассказывает интересные сказочные истории про добро и зло, а ещё дискотеки устраивает, но она в отпуск ушла. Мама сказала, что летом все взрослые хотят отдыхать, вот и Ольга Петровна поехала на море, а их пока объединили с другой группой, и ему теперь приходилось к новым воспитателям привыкать.

Сенька сердито посмотрел на Оксану Александровну снизу вверх, когда та подошла к нему поближе, чтобы в очередной раз повторить вопрос, который до этого задавала уже несколько раз.

— Ну, что, Арсений Островский, даю тебе последний шанс. Извиниться не надумал? — обратилась женщина к малышу.

Мальчик упрямо сжал губы и отрицательно замотал головой из стороны в сторону.

В ответ на это Потехина пожала плечами и, всем своим видом демонстрируя раздражение, укоризненно покачала головой.

— Тогда, как знаешь. Будешь стоять, пока не одумаешься. Ну и характер!.. И в кого только такой настырный уродился?! — продолжала разглагольствовать Оксана Александровна так, чтобы Арсений её прекрасно слышал.

Сеньке стало очень обидно от таких слов и окружающей его несправедливости. Малыш искренне верил, что настоящие мужчины не плачут, но как не крепился, не смог сдержать свои слёзы. Размазывая солёную влагу по щекам, мальчик тихонько шмыгал носом и просил про себя, чтобы поскорее наступил вечер, и мамочка уже пришла и забрала его отсюда, даже если она будет его очень сильно ругать.

Ради правды Арсений готов был вытерпеть хоть десять подобных наказаний, ведь он знал, что поступил правильно — девочек обижать нельзя. Ну и что, что его любимая мама уже большая, она ведь тоже девочка. Вообще Сенька много кого любил: например, своего серого мохнатого кота Лешека и крёстную тетю Жанну, которая часто приносила подарки и всегда его смешила, а ещё зачем-то просила называть её разными именами, но больше всех на свете мальчик, конечно же, любил свою маму.

Сколько он себя помнил, мамочка всегда была рядом, так они и жили вдвоём. Если бы кто-то спросил Сеньку про любовь к маме, он бы, не задумываясь, ответил, что любовь его выше неба и длиннее линии горизонта.

И что бы кто ни говорил, Арсений Островский твёрдо знал, что его мамочка самая лучшая, самая добрая, самая красивая.

Сегодня на утренней прогулке после завтрака Женька Иванов из новой группы подло толкнул его в спину, а когда Сенька упал, стал над ним смеяться:

— Слабак. Я так и знал! У него же папы нет. Наверное, сбежал от злой и страшной мамы.

Арсению ничего не оставалось делать: он поднялся с земли и двинул подлому обзывале по уху, чтобы тот скорее замолчал. После этого мальчишки сцепились, как молодые щенки, и, упав на землю, стали перекатываться по площадке, попеременно награждая друг друга тумаками.

В тот момент, когда Сенька с трудом, но подмял обидчика под себя, с противоположной стороны их уличной территории прибежала запыхавшаяся Оксана Александровна. Воспитательнице пришлось срочно оторваться от разговора по телефону и разнять ребят, но к этому времени они уже успели изрядно помять одежду и сбить коленки в кровь.

У женщины не было никакого желания с особой тщательностью разбираться в случившемся. Оксане Александровне достаточно было бросить всего один взгляд на мальчишек, чтобы определить для себя, что вроде бы всё и так ясно, поэтому Арсения и наказали за то, что он первый начал драку.

Стоя в углу, малыш точно знал, что любимая мамочка будет его ругать:

— И пусть, лишь бы только пришла поскорее.

27

За короткий срок этот город преподнёс Ринбергу столько сюрпризов, что с лихвой хватило бы на год вперёд, и, похоже, что это был совсем не предел. Иван Соломонович, сполна насладившийся прелестями проявления чужой некомпетентности, назойливости, а порой и просто неудачного стечения обстоятельств, думал, что готов ко всему. Знал бы он, как сильно ошибался.

Сегодняшняя поездка в администрацию рассматривалась им, как необходимое зло. Сулила она не только пряники, но могла повлечь за собой некоторые незапланированные финансовые вливания в местный бюджет для дальнейшего продвижения проектов его компании.

Иван давно предположил наличие двойного дна в действиях местной администрации и вполне резонно ожидал подвоха с этой стороны. Удивительно своевременное приглашение и радушный приём явно были неспроста.

Шанс убедиться в своей правоте представился ему довольно скоро. Интуиция его не подвела. Начиная с момента, когда они с Островской переступили порог здания администрации, местные чиновники с переменным успехом кружили вокруг него, будто стая оголодавших стервятников около сочного куска парного мяса.

Поначалу Алевтина Андреевна вполне удачно справлялась с отведенной ей ролью. Девушка разбавляла своим присутствием сугубо мужскую компанию и, непринужденно участвуя в общей беседе, отлично перетягивала часть внимания на себя.

Островская отошла, чтобы ответить на срочный телефонный звонок по личному вопросу. В это время к Ивану подошёл второй заместитель главы вместе с человеком, которого здесь никак не должно было быть. Общая сфера деятельности, если и обязывала их знать друг друга в лицо, то отнюдь не делала друзьями, слишком разными людьми они являлись.

Ещё совсем недавно Юрий Аристархович Шабарин мнил себя непримиримым соперником Ринберга, но после обвинений в промышленном шпионаже и громкого скандала, случившегося несколько лет назад во время участия обеих компаний в тендере на строительство элитного гостиничного комплекса, рабочие интересы мужчин почти никогда не пересекались. И вот сейчас они вновь оказались в одно время и в одном месте, что, в общем-то, не могло не настораживать и не сулило ничего хорошего.

Иван особо не следил за жизнью Шабарина, тот был ему не интересен ни как профессионал, ни как человек. Юрий Аристархович был лет на пять младше Ринберга и от того, наверное, наглее. Вечный прожигатель жизни, который на удивление удачно женился на дочери своего старшего партнера- вот, пожалуй, и всё, что помнил о нём лично Иван. Для людей их круга в этом не было ничего удивительного: деньги стремились к деньгам.

Мужчины довольно сдержанно поприветствовали друг друга и предпочли быстро разойтись по сторонам, как боксёры по разным углам ринга.

Когда обмен любезностями был завершен, до начала заседания комитета оставалось ещё несколько минут, Ринберг вместо того чтобы войти в зал и расположиться на почетном месте решил дождаться Островскую снаружи.

Пока