Соратники Гитлера. Дёниц. Гальдер. - Герд Р. Юбершер

договора германскому военно-морскому флоту разрешили оставить 6 старых линейных кораблей, 6 еще более старых легких крейсеров, 24 эсминца и миноносца. Максимальное водоизмещение броненосцев не должно было превышать 10 000 тонн, тяжелых крейсеров — 6 000 тонн, миноносцев — 800 тонн. Иметь тяжелые боевые корабли, подводные лодки, морскую авиацию, тяжелую береговую артиллерию запрещалось навсегда. Личный состав ограничивался 1 500 офицерами и 15 000 рядовых, поступающих на службу добровольно. Еще в 1922 году положение было очень тяжелым: из линейных кораблей только два, считавшихся флагманскими кораблями для двух военных баз военно-морского флота на Северном и Балтийском морях, были пригодны к боевому применению; из шести крейсеров лишь четыре сохранили боеспособность, да один использовался как учебное судно; из эсминцев — в общей сложности 22, из них 4 судна служили для охраны рыбного промысла.

Стоило ли служить дальше? Такой вопрос возник и перед молодым обер-лейтенантом, как перед тысячами других его товарищей. Первый главнокомандующий нового республиканского военно-морского флота адмирал фон Трота, наоборот, в этих тяжелых обстоятельствах воспользовался выпавшим ему шансом, чтобы набрать 1 500 офицеров, разрешавшихся ему по договору, и выбрать лучших из всего офицерского корпуса, принимавшего участие в боевых действиях. Дёниц, как он сам это признавал, был монархистом и по своему убеждению, и по своему воспитанию. Теоретически он также и позже признавал монархию самой идеальной формой государственного устройства, и саркастическое высказывание Гитлера о том, что армия у него христианская, военно-воздушные силы — национал-социалистические, а военно-морские силы — кайзеровские, относились также и к Дёницу, которого его враги потом называли «фанатичным национал-социалистом». В 1919 году молодым морским офицерам было, впрочем, ясно, что есть более важные заботы, чем возрождать бесславно павшую монархию. Новое государство — чуждая им республика, принявшая в городе Веймаре новую конституцию, — нуждалось для своей защиты в лояльных государственных служащих. Еще оставался открытым вопрос о победе большевизма в Германии. Тесть Дёница, генерал Вебер, решил остаться на службе. Народ и родина были для этих офицеров превыше какой-либо формы правления. Он призвал Дёница последовать его примеру.

Офицеры-подводники в конце концов стали считаться элитой среди морских офицеров. Дёницу ничто не препятствовало быть принятым в военно-морские силы. В августе 1919 года он начал служить в береговой части и стал референтом по обработке анкетных данных офицерского состава в отделе кадров военно-морской базы в Киле на Балтийском море. Его начальником был имевший много наград командир подлодки, капитан 3-го ранга Отто Шульце. 1 марта 1920 года Дёниц был назначен командиром на старый миноносец первой флотилии в Киле.

Дёниц не имел совершенно никаких сведений о том, что в Берлине консервативные круги готовят низвержение республики, что главный управляющий земского представительства Вольфганг Капп в Пильцене в Восточной Пруссии разработал концепцию нового монархического социал-авторитарного государства и что некоторые высокопоставленные армейские офицеры, а также главнокомандующий военно-морскими силами адмирал фон Трота вынашивали планы военной диктатуры и не теряли связь с Каппом. Офицеры военно-морской базы в Киле были поражены, кода узнали, что 13 марта 1920 года в Берлине произошел вооруженный переворот, в котором принимали участие офицеры. В результате путча Капп был провозглашен диктатором. Во флотилии в Киле возникли опасения относительно реакции на этот государственный переворот, направленный против республики, рядового состава, внутренне еще малодисциплинированного. С согласия или, во всяком случае, при попустительстве законного правительства, ретировавшегося в Дрезден и возглавляемого рейхспрезидентом Эбертом и рейсхканцлером Густавом Бауэром, представителем партии социал-демократов, профсоюзы объявили всеобщую забастовку. В некоторых местах, как, например, в Рурской области, а также в расположенном по соседству Мекленбурге, это было использовано радикалами из независимой социал-демократической партии и коммунистической партии для перехода к вооруженному восстанию. Никто не мог предугадать реакцию рабочего класса в Киле на эти события. Поэтому последовал приказ о передислокации миноносцев в город Засниц, на остров Рюген, в надежный и спокойный порт.

Со старыми кораблями часто случались аварии. Судно Дёница вынуждено было из-за повреждений котла прервать плавание и причалить в порту Варнемюнде. В Мекленбурге главнокомандующий рейхсвером (германскими вооруженными силами), получивший известность после кампании в Восточной Африке, генерал фон Леттов-Форбек, выступил на стороне Каппа; рабочий класс в Варнемюнде и Ростоке, где располагались судоверфи, присоединился к забастовке. Когда Дёниц хотел в Варнемюнде ночью пришвартоваться, вооруженные рабочие открыли по нему с берега огонь из пулеметов, думая, что это нападение «каппистов». Дёниц не ответил на огонь, а стал объяснять через мегафон, что он хочет только пришвартоваться в порту Варнемюнде, чтобы набрать воды для питания машин и устранить поломку котла. Пулеметы смолкли. «Темные фигуры» — так вспоминал позже Дёниц — удалились. При всех бедах, свалившихся на его родину, даже одна такая мысль, чтобы еще вести гражданскую войну, была ему отвратительна.

Поломки оказались столь серьезными, что последовал приказ о возвращении в Киль. Там царила всеобщая забастовка, и даже военно-морской флот прекратил несение службы. Дёниц с глубокой горечью вспоминал позже об этом. Через два дня этот наспех затеянный и совершенно дилетантски подготовленный путч плачевно провалился. Дёниц полагал, что начнется восстановление монархии, и это, как ему казалось, совсем не соответствовало времени. Главнокомандующий военно-морскими силами адмирал фон Трота подал в отставку, его сменил сначала адмирал Михаэлис, затем адмирал Бенке и в 1924 году адмирал Ценкер. Капповский путч подвел Дёница к выводу, наложившему свой отпечаток на всю его дальнейшую жизнь: офицеры не должны вмешиваться в политику. Определять форму государственного правления — это дело народа, а не офицерского корпуса.

Дёниц был убежден, что главнокомандующий военно-морскими силами, приняв участие в путче, поступил безответственно и подверг тем самым рядовой состав и офицерский корпус остатков военно-морского флота тяжелому испытанию. Перед офицерским составом может быть поставлена лишь одна задача — защита рейха, что, правда, было едва ли выполнимо ввиду явных материальных трудностей и личного бессилия. При возникновении внутренних беспорядков, конечно, мог последовать приказ от законно избранного правительства рейха о боевом применении сил, и это само собой разумелось, но эта проблема представлялась в отношении военно-морского флота из-за его ограниченных возможностей применения на суше совсем по-другому, чем касательно сухопутной армии. Во всяком случае из капповского путча он извлек урок, который не прошел для него даром. Это до конца осознанное и последовательное аполитичное мышление нашло свое подтверждение в том духе, в котором потом воспитывали маленький офицерский корпус главкомы военно-морского флота адмиралы Бенке и Ценкер: беспрекословное выполнение своего долга и безупречная служба народу и отечеству — дело чести каждого офицера. Эти адмиралы воспитывали своих офицеров по тем же принципам, что и главком сухопутных войск генерал фон Зеект в армии.

Служба Дёница была