Ошибки в путеводителе - Михаил Айзенберг

Почти весь первый ялтинский день нас в море не пускали, а непрерывно кормили и мучили всякими «слэмами». Только вечером я до него добрался и, плавая, в голос стонал от наслаждения. Мог бы и не добраться, но, по счастью, вечернее чтение там и было – на пляже. Называлось это «Звезды Массандровского пляжа», и я присутствовал там как слушатель. На следующее утро, около девяти, меня вызывали принять участие в загадочном «Крещендо водолазов», но я и здесь упорствовал.

А читал всего два раза, и оба раза – во дворах: в Ялте во дворе дома-музея Чехова, в Коктебеле – Волошина. Могу теперь считать себя придворным поэтом.

Тоскана (2009)

На этот раз мы были не просто в Италии, а, так сказать, во Внутренней Италии: в самом ее центре – в Тоскане. То есть в наколеннике сапога, немного западнее Тразименского озера. Жили на хуторе (вилла, по-здешнему), называется Casale Cipressini, из чего следует, что вилла окружена кипарисами. Так и есть. Ближайший городок называется Mantisi, но его нет ни на одной карте. Чуть дальше – Montepulciano, уже побольше и на картах обозначен (это знаменитый центр виноделия). Оттуда мы и ездили в разные стороны, забираясь даже в соседнюю Умбрию, от Volterra на западе до Gubbio и Assisi на востоке. Перечисляю эти названия только ради собственного удовольствия.

Это моя третья Италия. В первый раз я там был в 1997-м с туристической группой, второй раз долго жил в Риме, а в этот раз мы поехали с Алениными приятелями по работе. Они часто здесь бывают, хорошо знают Италию, Тоскану в особенности, и водят машину. В эту арендованную машину мы сели прямо в римском аэропорту и отправились на арендованную виллу. С той и с другой так сроднились, что не хотелось отдавать. За одиннадцать (а по существу десять) дней посмотрели двадцать восемь городов. Ну, не городов – городков. А точнее – мест, потому что в это число входят и три отдельно стоящих аббатства, городами не являющиеся.

Собственно, можно было никуда и не ездить, просто сидеть на своей вилле и десять дней смотреть в разные стороны – насыщенность впечатлений была бы примерно та же. Или даже не выходить из своей комнаты: вид из ее полукруглого окна едва ли не лучший в мире. Нет, все же стоит выйти, понюхать воздух, послушать птиц, взглянуть на цветущую мимозу. На склонах пасутся овечьи стада, блеют, гремят колокольчиками. Кричат лягушки. В кипарисах шуршат скворцы и вылетают стремглав. С маленького водоема нехотя взлетает цапля. Не глядя по сторонам, перебегает дорогу фазан. В последний день пробился и соловей, почему-то поздно ночью.

Вилла стоит на высокой кромке, откуда видна вся долина: округлые и плавные холмы с редким гребнем кипарисов, как на картинах Перуджино. Мягкие бархатные складки земли, все ее оттенки, блаженно плавающие от «до оскомины зеленого» к сине-зеленому, уходящему в дальнее молочно-голубое сияние. Вдали светятся прозрачные горы.

И уже чтоб даже самые тупые поняли, где они оказались, однажды к вечеру с холма на холм перекинули близкую, полную и отчетливую радугу.

Не иначе ангел рисовал эту землю. У него и учились итальянские художники.

Это, вероятно, лучшая Италия. В Умбрии тоже красиво, но горы круче, пейзаж рельефнее и учащеннее – заплаточней. Кампанья более равнинная и как будто отрешенная.

Ferramonte: красно-бурые осыпи с прихотливо вьющимися гранями.

По дороге в Volterra в промыве туч, как в гнезде опалового свечения, дальние башни San Gimignano. А в самом Volterra мы смотрели со стен, как по склонам холмов узкими клиньями ползет туман, через час быстро, как дым, наполнивший весь город.

Pitigliano (Питильяно): скальный город с живой, ободранной штукатуркой, весь из перекрещивающихся лестниц. Нижние комнаты домов – это уже пещеры в скалах.

Земля этрусков. Рядом с городком Sorano, тоже скальным, много этрусских пещер и вырезанных из камней голов.

Gubbio: впечатанный в гору, почти вертикальный город, пересеченный огромной площадью с ратушей и бельведером – Palazzo dei Consoli. Площадь висит над городом. Наверху аббатство – как будто в обратной перспективе.

В Sovana перед каждой дверью горшки с примулой и камелиями. Пахнет кипарисом и кексами.

Montisi: запах сыроватого кирпича и белья – на солнце чуть сладковатый, уютный.

О больших городах даже не говорю. Во Флоренции на знаменитой площади S. Croce люди сидят и лежат как на лугу. Девки распивают вино, мальчики пускают тарелку. И все-таки лучше всех – Сиена (не считая Рима, разумеется, но он как бы и не город). А лучшая в мире архитектура – романская.

Приехали мы из этого райцентра в ночь на пятое апреля, а в ночь на шестое там началось землетрясение, самое сильное за последние тридцать лет.

Беллинзона (2009)

В середине сентября уехал в Швейцарию, в городок Беллинзона (это рядом с Лугано) на литературный фестиваль. Городок маленький, в нем всего два средневековых замка. И здесь уж точно не воруют: дверь пансиона открывает любая цифра на табло, а за ключами никто не следит. Не воруют, но каждый час звонят в колокола.

Это было занятное предприятие. Называется Babel, проходит в четвертый раз. Устроители в первом письме перечислили тех, кто приезжал к ним раньше, и там оказалось много знаменитостей вроде Дерека Уолкотта. Я решил, что меня зовут на престижное мероприятие, и заранее мучился предчувствиями. Но нет, все было очень мило. Фестиваль задумали и осуществляют молодые люди слегка за тридцать, по-видимому, одна компания: поэты, фотографы и т. п. Живут они уже не в Беллинзоне, а кто где – в Лондоне, Лозанне, Милане, но съезжаются на фестиваль. Кантон и город (а это столица кантона) охотно дают деньги. Число организаторов и число приглашенных точно совпадали, так что принцип «вас много, а я одна» здесь не проходил.

Каждый раз приглашают какую-то одну литературу, на этот раз русскую. Выяснилось, что я ее не очень хорошо знаю: половина имен была мне не известна. Из известных – Улицкая, Шишкин и Рубен Гальего. Еще Андрей Макин, но он в последний момент не приехал, заболел. Кое-что объяснилось у книжного стенда: там были переводные итальянские книги всех приглашенных, кроме меня, разумеется.

Одна книжка оказалась итальянским бестселлером, даже супербестселлером, но она и написана по-итальянски – писателем Николаем Лилиным. Это, как я понял, роман-автобиография. Он ее пересказывал часа три без остановки двум молодым русским авторам, а те уже мне – вкратце. Бурная юность в городе Бендеры, три чеченские кампании, большое количество ходок (у автора все пальцы в татуированных перстнях), жизнь итальянского гастарбайтера. В Италии он уже семь лет, а отроду ему двадцать девять. Но итальянские критики, видимо, с арифметикой не в ладах.

Любопытная Люся Улицкая ходила его слушать и вернулась разочарованная: «Бандит ненастоящий». Типаж действительно очень понятный и знакомый: фигурка ладная, личико подобранное, глазки цепкие, движения резкие. Такой мазурик бендеровский.