Эрнест Хемингуэй. Обреченный победитель - Лестер Хемингуэй

В конце письма Эрнест заметил, что статья о его работе, опубликованная в «Нью репаблик», является полной чепухой.

В Шрунсе зима выдалась долгой, и за это время Эрнест успел совершить много поездок. 23 марта в своем письме из Мадрида отцу он сказал, что очень рад слышать о его прекрасной поездке на Смоуки-Маунтин. Эрнест и Хэдли все еще собирались осенью приехать в Америку и, возможно, провести зиму в Пигготте, штат Арканзас. И хотя это было в их планах, Эрнест отметил, что ничего еще окончательно не решено.

Эрнест сообщил о краткосрочной поездке в Нью-Йорк, пока отец был во Флориде. Но он находился там всего неделю и был сильно занят. Он очень хотел навестить семью, но уже взял билет на пароход «Президент Рузвельта Он пришел к выводу, что эта встреча лишь все усложнит, хотя каждому в душе ее по-настоящему недоставало. Тогда он просто решил не афишировать свою поездку.

С издательством «Скрибнерс» у Эрнеста установились прочные взаимоотношения. В тот месяц оно собиралось издать его сатирический рассказ «Весенние ливни». Роман «И восходит солнце» готовился к печати осенью. В тот момент Эрнест писал произведения для будущей публикации в журнале «Скрибнерс».

Он писал, что на время его отъезда в Мадрид Хэдли вместе с Бамби и няней отправились в Антибы. Хэдли намеревалась поехать вместе с ним, но Бамби подхватил коклюш, и Эрнест решил вернуться в Антибы и пробыть там до его выздоровления. Затем они бы все вместе вернулись в Испанию до начала августа.

Эрнест и Хэдли планировали съездить в Чикаго после возвращения в Соединенные Штаты и надеялись провести три или четыре дня вместе с семьей, если наши родители захотят, чтобы они остались. Хэдли не терпелось повидать своих родственников в Сент-Луисе, а Эрнест предпочел остаться в Оук-Парк и хотя бы один день посвятить родственникам до их отъезда в Пигготт. Он надеялся, что в Пигготте он будет настолько удален от всех и вся, что никто не будет его беспокоить и он сможет спокойно работать. Он трудился над очередным романом, и, хотя некоторым писателям требуется постоянное общение, он знал, что будет чувствовать себя так же комфортно в этом обществе, как медведь с ранеными лапами. Полин Пфайффер была вместе с ним в Австрии и тем летом собиралась в Испанию. А сейчас, находясь в Америке, она проживала в Пигготте, штат Арканзас, и уже позаботилась о доме для Хемингуэев. Эрнест говорил, что его намерения провести зиму в коттедже в Уиндмере расстроили отца, и он решил не беспокоить его по этому поводу.

Мимоходом, как будто речь шла о погоде, Эрнест заметил, что утром он собирается в Масс, где в полдень примет участие в бое быков, и хочет, чтобы отец приехал посмотреть. Поскольку и Эрнест и Хэдли были протестантского вероисповедания, реакция наших родителей не была легкомысленной. Но после в письме они сообщили о том, что это прекрасная затея.

Той весной была опубликована книга «Весенние ливни», а осенью «И восходит солнце» вышла в американском издании в четыре раза большим тиражом, чем в предыдущий раз. Книга «И восходит солнце» не только стала бестселлером, но создала хорошее впечатление у критиков двух континентов, а также имела успех в Англии.

А дома Эрнест пытался заставить наших родителей понять смысл и реальную значимость его творчества. Это было равносильно попытке снежком пробить кирпичную стену. Решая эту проблему, Эрнест получил известие о смерти дедушки. 22 октября, когда книга «И восходит солнце» была издана в Нью-Йорке, он спешно написал отцу, страшно сожалея о невосполнимой утрате. Было мучительно горько осознавать то, что дедушку уже никогда не увидишь. Но он умер тихо и счастливо. По крайней мере, это немного успокаивало Эрнеста.

После он сообщил, что все его планы полностью расстроены. Единственное, что было ясно, их поездка в Америку той осенью уже не состоится.

То, что Эрнест утаил от родителей, было его размолвкой с Хэдли. Он не хотел об этом сообщать до тех пор, пока это стало действительно необходимо. Как и следовало ожидать, наши родители в полном расстройстве оттого, что не смогут видеть внука, когда им этого хочется, проявили много беспокойства о здоровье и благополучии малыша. Чтобы успокоить их, 1 декабря 1926 года Эрнест написал о своем отвратительном настроении из-за того, что он не смог приехать осенью и поохотиться вместе с отцом, но это не уменьшило их тревоги. Он советовал им перестать волноваться о здоровье Бамби. Ребенок жил не в студии, а в квартире на шестом этаже.

Она хорошо отапливалась, была комфортабельной, со всеми современными удобствами и прекрасным видом из окна. Он полностью поправился после коклюша и теперь совершенно здоровый и сильный мальчуган. Он общается на французском, немецком, немного по-английски и говорит очень умные вещи. Эрнест отметил, что он работает в студии, адрес которой никто не знает, поэтому творчество идет в совершенно спокойной обстановке.

С его слов, рецензии на его книгу были прекрасными и, согласно рекламе в «Нью-Йорк уорлд» в конце ноября, его книга уже выходит во втором издании. Газета «Бостон транскрипт» посвятила этому событию две колонки, с хорошими отзывами вышли статьи в «Нью-Йорк таймс», «Уорлд» и «Трибьюн». Скоро ее должны были издать в Англии. Книга «В наше время» уже издавалась там и получила хорошие отзывы в прессе. Он решил сохранить некоторые из рецензий, присланные ему из издательства «Скрибнерс», и переслал их отцу, может, ему будет интересно на них взглянуть.

Он думает, что в декабрьском номере журнала «Скрибнерс» выйдет еще один из его рассказов, а другой будет в следующем номере. Он прочитал оба рассказа уже после верстки, но не знает, когда они будут опубликованы.

К Рождеству Эрнест пообещал прислать родителям прекрасную новую фотографию Бамби. Ее сделал Ман Рэй. По его словам, Бамби заявил, что на следующий год поедет вместе со своим папой в Испанию и будет спать вместе с быками. Недавно Бамби попытался выпить какую-то жидкость для чистки. Когда Хэдли сказала ему, что если бы он выпил, то отправился бы на небеса с младенцем Иисусом, Бамби быстро сказал на французском, что это действительно так, но если б младенец Иисус выпил жидкость для чистки, то это его тоже бы убило. Эрнест говорил, что учил Бамби всем молитвам на английском. Но ребенок все еще не придавал этому серьезного значения. Когда Эрнест привел его в церковь, Бамби оценил ее как прекрасное место, полное всяких интересных вещей.

В те времена для фотографирования применяли специальные светильники. Однажды Эрнест получил сильный удар по лбу упавшим прожектором. Было уже довольно поздно, когда на одной вечеринке в Монпарнасе в квартире друга Эрнест потянул за цепь осветителя, и вся конструкция сорвалась с креплений. Его карьера могла на этом закончиться, упади прожектор немного под другим углом. Он получил рваную двухдюймовую рану, которую пришлось зашивать, после чего остался шрам. Сохранились фотографии Эрнеста с повязкой на голове и без нее.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});